Кейти Роуз Пул - Грядет Тьма [litres]

– Ты точно не знаешь, что это ложь! Только потому, что часть твоего видения была ложной, не означает, что ты не…

– Я знаю достаточно, – сказал Хассан. – Достаточно, чтобы сомневаться. Достаточно, что я знаю, мне стоит им обо всем рассказать, а не позволять еще большему количеству людей потерять жизни ради лжи.

Эмир, отдавший жизнь за ложь, веривший в него, сказал, что он соответствовал всем знакам пророчества. Теперь, вспоминая тот разговор, Хассану хотелось смеяться. Огоньки в небе. Пророчество Назиры. Неужели его действительно убедила парочка совпадений? Неужели он так жаждал поверить в это?

Люди верили в то, во что хотели верить. Когда показалось, что последний пророк наконец пришел, Орден последнего света не стал в этом сомневаться. Они хотели, чтобы он был пророком, и верили, что пришел их спаситель. Хассан тоже этого хотел. И убедить его в том, что это правда, было так легко.

– Даже если ты не пророк, ты все еще принц Херата, – яростно сказала Кхепри. – Нам не нужно видение будущего, чтобы сказать нам, что наша судьба – выступить против свидетелей. Это уже наша судьба. Это было написано, когда они заняли Назиру. Когда они использовали Божий огонь, чтобы мучить наших людей. Когда они напали на нас здесь. Пока свидетели обладают Божьим огнем, а Иерофан ходит по земле, все одаренные в опасности. Подумай о своей семье, Хассан. Своих родителях. Если ты это сделаешь… жизни всех одаренных в Херате будут потеряны.

– Думаешь, я об этом не думал? – В его груди взорвалась ярость. Злиться было намного легче, намного проще, чем горевать. Горе грозило разломить его сердце надвое.

Но Кхепри подняла подбородок, отказываясь сдаваться.

– Мне кажется, тебе все еще страшно. Правдиво или нет то видение, я связала свою судьбу с твоей, когда прибыла в Паллас Атос. – Она взяла его лицо в свои руки, так же как он сделал после атаки свидетелей. – Может, ты и не избранный пророк, но ты избран мной. Так скажи мне – это тоже ошибка? Я выбрала не того человека?

«Не знаю», – беспомощно думал он, тяжело сглатывая. Осторожными, размеренными движениями он убрал ее руки от своего лица.

– Я не знаю, почему ты выбрала меня, – сказал он. – Я не знаю, зачем тебе меня выбирать даже сейчас. – Он прижал ее руки к ее груди и отпустил. – Но другие заслуживают сделать тот же выбор.

Боль от предательства затуманила ее лицо.

– Я хочу, чтобы ты собрала армию и стражу у входа в храм сегодня вечером, – сказал Хассан. – Я с ними поговорю. Посмотрим, какое решение они примут.

Он отвернулся от нее и пошел мимо древних каменных плит, размечающих кладбище. Впереди мерцал яркий свет фонаря, освещая ему путь.

– Я так и думала, что найду тебя здесь. – Это была Летия. Свет отбрасывал тени на ее вытянутое лицо.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, – ответила Летия. – Я пришла сказать тебе, что корабли готовы отбыть в Назиру завтра утром. Тогда я отбуду в Чарис, как и было запланировано.

Завтра утром . Времени не было. Нет времени продумывать это все.

– Кхепри, собери остальных. – Он не смотрел на нее, произнося это. – Армию и стражу. Мне нужно поговорить с тетей.

Кхепри не двинулась с места.

– Хассан, подумай о том, что ты делаешь, пожалуйста…

– Кхепри.

Она напряглась из-за его резкого тона.

– Да, ваша светлость.

Титул сжал его внутренности, но Хассан не стал это показывать, пока Кхепри уходила в ночь.

Он повернулся к Летии, как только они оказались одни.

– Есть еще что-то, не так ли?

– Дошли слухи из Назиры, – неуверенно произнесла Летия. – От нашего источника в городе.

Слова пронзили Хассана словно молния.

– И?

Лицо Летии было мрачным.

– Иерофан приказал казнить короля. Приговор был исполнен два дня назад.

Сердце Хассана остановилось. Этого не могло быть. Отец ждал его, ждал, когда Хассан освободит его от свидетелей. Вместе они бы вернули свою страну.

– Твой отец мертв, Хассан, – мягко сказала Летия. – Мне жаль.

Слова раздались пустым эхом, заглушая все другие звуки. Он подумал об Иерофане, об ожогах от Божьего огня на теле Резы, о пламени, облизывающем храм Палласа. Образ лица Эмира проплыл перед ним – бледное и неподвижное в посмертии. Образ изменился, и теперь Хассан видел не лицо Эмира, а лицо своего отца. Смех и изумление в его глазах, когда он наблюдал, как Хассан с матерью фехтовали на тренировочном дворе. Морщины на его лбу, когда он собирал шестеренки, провода и стекло и что-то мастерил в мастерской дворца. Слабая, добрая улыбка, говорившая Хассану, что он порадовал отца. Улыбка, которую Хассан больше не увидит.

Каждое воспоминание заставляло его кровь гореть сильнее.

– Хассан?

Он поднял взгляд на тетю, ее суровые черты смягчались большими, полными тревоги глазами. Глазами такого же цвета, как и у ее брата. Глядя в них, Хассан видел отца, смотрящего на него.

Он прикоснулся дрожащей рукой к компасу в нагрудном кармане.

Он точно знал, что нужно делать.

– Клянусь, – произнес он. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заставить Иерофана заплатить за это. Завтра мы отправляемся в Назиру. И ему лучше быть готовым к встрече с нами.

СКРЕЖЕТ УДАРА МЕТАЛЛАо дерево рассек воздух.

Беру распахнула глаза. В паре сантиметров от ее головы завис меч Гектора, наполовину погруженный в ствол платана.

Она была цела. Шок и облегчение накрыли ее, заставляя колени подогнуться. Дрожа, она опустилась на землю. Ее взгляд нашел Гектора, стоящего возле дерева. Его лицо было повернуто в другую сторону, тело напряжено, дыхание вырывалось рваными вздохами.

– Я не могу, – сказал он, а его голос был наполнен болью. Он тоже дрожал. – Не могу.

Слезы щипали уголки ее глаз. Она не в силах была говорить.

Гектор медленно поднял темные глаза и встретился с ней взглядом.

– Я не могу тебя убить. Почему я не могу тебя убить?

Она покачала головой. Гектор вытащил меч из ствола дерева.

– Я должен это сделать, – сказал он дрожащим голосом. – Если я это сделаю… я смогу это остановить.

Остановить что? – хотелось спросить Беру, но она молчала.

Он встретился с ней взглядом.

– Что ты там говорила? Что твоя смерть не вернет мою семью? Я это знаю. Ты думаешь, я погнался за тобой ради мести. И Джуд так думал. Но вы оба ошибаетесь. Смерть моей семьи привела меня к тебе, но не из-за них ты должна умереть.

– Тогда почему? – наконец спросила она. Ей нужно было знать. Не почему она должна умереть, а почему она жива. Каким-то образом она знала, что ответ на оба вопроса один.

Гектор отрывисто вздохнул.

– Меня привели в Орден последнего света после смерти моей семьи. Они воспитали меня, тренировали меня, и, когда пришло время, я принял клятву и вступил в их ряды. Я узнал секрет, который они хранили целый век. Пророчество.