Элвин Гамильтон - Потомки джиннов

Уже пробивался рассвет, когда султан повёл меня обратно, по-хозяйски приобняв за талию. Мы уже подходили к гарему. «Что делать?» Мысли в голове крутились как бешеные. Слишком много надо успеть, а времени почти не осталось.

Рассказать о новых джиннах Сэму. Позаботиться о маленьком Фади, плачущем у меня на руках. Придумать, как вызволить Ширу. И всё это до того, как Айет донесёт на меня султану. Поговорить с ней! Сейчас всех занимает только история с Широй, но рано или поздно Кадир или кто-нибудь другой выслушает его жену, султан допросит меня и узнает, кто такой Синеглазый Бандит. Тогда всё кончено. Скорее, скорее…

— Отец!

Рахим шагал навстречу по коридору — воротник расстёгнут, волосы всклокочены. Похоже, не спал всю ночь. Следом за принцем семенили две служанки. Что он здесь вообще делает? Если Айет выдаст, ему тоже несдобровать.

— Отец, можно тебя на два слова?

Мужчины отошли в сторону, где никто не мог их слышать, и быстро заговорили полушёпотом. Я занервничала ещё больше. Рахим не захочет подвергать опасности Лейлу и пожертвует ради неё мною не задумываясь. Что его осуждать, ведь и для меня жизнь любого из наших дороже их обоих! Почему мне ни разу не пришло в голову, что он может спасти сестру и себя за мой счёт, не дожидаясь, пока это сделает Айет?

— Простите…

Служанки с поклоном шагнули ко мне, загораживая сомнительного союзника. Одна из них требовательно протянула руки к младенцу.

— Нет! — Я судорожно прижала его к колотящемуся сердцу.

«Пусть ничего не успею, но не дам ещё одному демджи исчезнуть в гареме!»

— Его пора покормить! — заговорила другая. Раздражение в её голосе казалось странным для дворцовой прислуги. — Ну же, не упрямьтесь!

Такое нахальство заставило меня глянуть внимательнее, но она стояла, почтительно склонив голову, и лица я не разглядела. Тем не менее наша перепалка привлекла внимание султана.

— Отдай, Амани! — рассеянно бросил он, продолжая беседу с сыном. Я попыталась поймать взгляд Рахима, но принц вёл себя так, словно мы никогда не были знакомы.

— Не надо бояться, — вновь заговорила первая служанка. Голос был чем-то знаком, но я совершенно точно никогда не видела её в гареме. — Мы о нём позаботимся.

Султан повернулся спиной, и она на миг приподняла голову.

Я стояла лицом к лицу с Халой!

Свою золотую кожу она скрыла под иллюзией, но черты невозможно было не узнать. «Как странно, знакомая и в то же время совершенно другая!» От прежней остались лишь высокие надменные скулы и длинноватый нос, но с обычным цветом лица она выглядела моложе и беззащитнее.

Другая служанка тоже взглянула на меня. Вместо тёмных глаз уроженки песков на меня смотрели золотые. «Имин!»

Сердце снова пустилось вскачь. Что-то уже началось!

Имин еле заметно подмигнула, так ловко, что не заметил бы и султан, смотри он на нас. Младенец был уже на руках у Халы. Хоть я и получила приказ, но мало кому доверила бы Фади с такой радостью. Не знаю, как насчёт материнских инстинктов у демджи, но своих они в обиду не дают.

Я ожидала, что они обе скроются в дверях гарема, но Имин обернулась и схватила меня за руку.

— Живо! — шепнула она, увлекая меня дальше по коридору. — Не оборачивайся!

«Слишком быстро, — подумала я. — Султан обернётся и сразу поймёт, что мы убегаем».

— Что вы затеяли?

— Время поджимает, придётся строить планы на ходу… Сюда! — Мы завернули за угол, и я немного перевела дух.

«Рахим не предатель, он просто отвлекал султана!» Мне стало стыдно за свои подозрения. Когда беседа закончится, султан подумает, что я уже в гареме, — если вспомнит обо мне вообще.

— Фади… младенец… — выдавила я, запыхавшись. — Султан станет его искать, надо…

Имин раздражённо закатила глаза к потолку.

— Думаешь, без тебя не сообразили? — Она замедлила бег и свернула из мраморного коридора в обширный сад.

Дневная жара ещё не навалилась, но яркое утреннее солнце после мрачных подземелий заставило меня прищуриться. Мы скользнули в тень деревьев подальше от любопытных взглядов, и Имин одним движением скинула халат служанки. Под ним оказался военный мундир, слишком длинный для её роста и обвисший на плечах. Ослабила затянутый ремень и отпустила закатанные рукава, готовясь сменить тело.

— Мы не можем просто так вынести ребёнка из гарема, — объяснила она. — Кто-нибудь обязательно заметит. Пусть сначала подумают, что он умер. Например, увидят, как Кадир топит его в припадке ярости…

«Хала способна такое устроить», — подумала я. Потому они рискнули послать её сюда. Может даже вложить воспоминание в голову самого Кадира, а если его не случится рядом, кому поверит султан, десятку жён и дочерей, видевших убийство своими глазами, или сыну, известному своим дурным характером? Особенно если младенец уже исчезнет.

— Тогда моя любимая сестрица сможет вынести его на руках под прикрытием другой иллюзии, — усмехнулась Имин. — Очень просто.

— А как же его мать? — У меня упало сердце. — Шира, моя двоюродная сестра… её получится вытащить?

— Её мы и не… — начала Имин и осеклась, не успев предсказать будущее.

Тем не менее я поняла. Мы не будем спасать Ширу. Предсказано или нет, но решение уже принято.

— Почему? Если вынести Фади, почему не вывести и его мать? Сэм проводил сквозь стену и Шазад, и вас…

— Мать в тюрьме, а там везде железные решётки, Сэму не пройти. — Имин опустила глаза. — Но я могу провести тебя, чтобы попрощаться перед казнью. — Вот для чего форма охранника. — Она хочет увидеться с тобой.

Я всё-таки не понимала. «Чего-то Имин не договаривает».

— Но почему нельзя заставить охранника просто отпереть замок и вывести её? Значит, есть ещё какая-то причина. Почему?

Имин выпрямилась. Она тонула в огромном мундире, рукава свешивались до колен, словно в детской игре с переодеванием в одежду взрослых, но по выражению лица ей можно было дать куда больше восемнадцати лет.

— Потому что мы ещё не оставили надежды спасти тебя.

Теперь понятно. Если Шира исчезнет, мне можно самой идти сдаваться. Она не младенец, смерть которого легко внушить. Рано или поздно султан меня заподозрит, ведь я уже упрашивала его пощадить изменницу. Пара вопросов, и я выдам всех… Получается, либо Шира, либо мы все.

— Но Айет… — начала я. Для меня всё и так уже почти кончено. Моя глупость и беспечность поставили наше дело на грань полного краха.

— Об Айет можешь не беспокоиться.

Тело Имин начало расплываться, заполняя одежду стражника и вырастая на глазах. Пара мгновений, и Имин была уже на голову выше меня. Был…

— Что ты имеешь в виду?

Она сердито потёрла подбородок, обрастающий щетиной.

— Терпеть не могу эту бороду! — Гулкий бас явно привык отдавать приказы. — Навид тоже отрастил, теперь с ним целоваться, как со щёткой! Везёт тебе, твой Жинь всегда гладко бреется.