Оксана Глинина - Янтарь на снегу

Ужасный человек!

От его холодного взгляда даже сердце бешено забилось. Я машинально приложила руку к груди и почувствовала, как под платьем нагрелся маленький кусочек янтаря.

— Объявляю начало следующего этапа турнира! — А Витгерд, как оказалось, обладал весьма мощным голосом и тоном, не терпящим возражений. Я даже подпрыгнула от неожиданности. — Рыцари сэра Петраса, держателя Ристаса, против рыцарей сэра Майло, держателя Вардаритаса!

О! Вардас выступает просто воином. Не канцлером — вторым человеком после короля, а верным клинком королевства, равным среди равных.

Что началось!

Встрепенулись знамена, сверкнули на солнце доспехи. Горны взяли высокую ноту, будто встревоженные лесным пожаром звери. Петрас и Вардас разошлись в разные стороны и сошлись в мощном поединке. Звон разнесся по всем уголкам арены. Как ни странно, остальные рыцари не спешили вступать в бой, в полной тишине ожидая своего часа. Мне такая расстановка сил была не совсем понятна: два пеших предводителя сражаются, а остальные сидят верхом на лошадях, как истуканы, и ждут, когда их позовут?

Но Петрас и Вардас! Это было что-то невероятное! Казалось, рыцари дерутся не на жизнь, а на смерть. За прелестной изысканной внешностью держателя Ристаса скрывался весьма агрессивный воин. Нанося быстрые и мощные удары, он явно не собирался щадить оппонента. Воин был чуть более низким и поджарым, чем Вардас, оттого казался более быстрым и юрким.

Канцлер в свойственной ему манере явно никуда не спешил, отбивался от атак Петраса легко и невозмутимо, в последний момент уклоняясь и отражая могучие удары. Видно, это злило молодого рыцаря, его не воспринимали всерьез. Выпады стали импульсивнее и беспорядочнее.

Бой затягивался, Вардас оставался таким же спокойным, Петрас был не на шутку разъярен.

Не знаю, чего добивался Майло таким способом, я была несведуща в принципах боя на клинках. В обители меня, как и большинство послушниц, учили разве что сбивать назойливых мух кухонными полотенцами. И только вайдил Фьерн втайне показал мне и нескольким целительницам боевые приемы владения посохом, начертания рунных кругов против нечисти, расплодившейся в диких заповедных лесах. Но как защититься от человеческих глупости и предубеждений, мудрый вайдил не рассказал, видимо, против этой напасти бессилен даже прославленный герой Латгелии.

Мне показалось, что Вардас намеренно злит и изматывает молодого рыцаря. Выбивает его из колеи. Но понимает ли он, что разъяренный волколак еще опаснее? Зверь становится непредсказуем и хитер пуще прежнего, ибо не способен отступиться от добычи. Так и Петрас сейчас напоминал оборотня, охаживающего свою добычу. Еще миг, и он прыгнет в обход меча Майло, вгрызется острыми клыками ему в горло.

От вставшей перед глазами картины стало плохо.

Но не тут-то было! Я и не ожидала, что Вардас настолько хороший мечник! Хотя, если верить истории его семьи, все Вардасы были самыми лучшими воинами королевства, предводителями, за которыми шли люди. Витгерд Вардас — дед нынешнего короля — четверть века назад со своей армией выступил против правителя Удвига. Тогда для него все сложилось довольно трагично. Когда армия Вардаса старшего подошла к столице, навстречу ей выступил Ольгерд Бездомный со своими гвардейцами — в битве сошлись два предводителя: Витгерд и вай… ой, Ольгерд. В итоге Вардас проиграл. Это было очень трагично для армии Вардаритаса. Для коалиции князей все сложилось очень печально. Семья Вардасов погибла при налете на поместье, а несчастная Герда умерла в преждевременных родах.

Мне казалось, что Майло сторонник закулисной борьбы — заговоры, интриги, тайны — расследование всего этого было, по моим наблюдениям, его истинным призванием. Может, еще искусство обольщения молодых дурочек в известной степени ему подвластно, но чтобы вместо хорошеньких головок так закружить опытного рыцаря! Поразительно! Если он так бодро умеет золото считать, то станет самым ценным фруктом в саду тщеславия Лукреции Дардас.

Прошло немало времени, прежде чем Петрас выдохся. Однако сдаваться молодой рыцарь не собирался. Пот ручьями тек по бледному лицу, искаженному маской ненависти и злости, мокрые волосы прилипли ко лбу. Буквально полчаса назад Петрас излучал благородство и дружелюбие, а теперь его губы и правда кривились в улыбке, напоминавшей оскал волколака.

Они что-то говорили друг другу, но слов не было слышно. Да мне давно стало не до чужих бесед личного характера, мое сердце от страха и волнения буквально выпрыгивало наружу.

А потом… Вардас наконец нанес удар.

Решающий удар, судя по скопившимся в голове сведениям, должен был быть нанесен в ближайшее время. Оставался лишь вопрос — кем? И вот все встало на свои места…

Петрас сразу же сбросил маску благочестия, как только противники сошлись в бою один на один. Этот сопляк даже не счел нужным скрывать свои интересы и намерения. Из чего сразу сделалось ясно — заговор был. И все должно было разрешиться в ближайшее время, а отправной точкой стал турнир.

Вернее, турнир послужил началом противостояния двух коалиций, а отправной точкой являлся отбор.

Майло только усмехнулся.

Недовольные всегда найдутся. А при желании можно помочь определиться с интересами. Подсказать, какая из сторон лучше и, главное, чем. Так и сейчас. Пятнадцать лет таились и вынашивали свои меркантильные планы, даже, в надежде приобрести могущественного союзника, стали сотрудничать с Анорионом. Только эльфы те еще хитрецы — бросая время от времени кость, любят наблюдать, как за нее грызутся оголтелые дворняжки.

Как ни прискорбно это осознавать, не эльфы стояли за заговором в Латгелии. Нет. Эльфы как раз наблюдали, чем закончится весь сыр-бор в стране, которой они когда-то проиграли, лишившись возможности расселиться на континенте. Почему бы и не подождать, когда людишки уничтожат друг друга сами?

Только знали ли эльфы, какую силу неосознанно пробудили?

Многие годы в Латгелии шла борьба за власть. Все Дома оставили свой камень на Красном троне, так почему бы не примерить столь желанное кресло под себя? А всему виной стал уговор, о котором нигде документально не упоминалось, но, по какой-то неведомой причине, все о нем неожиданно вспомнили. Вот здесь как раз не обошлось без тонких эльфийских пальцев, плетущих поистине паучьи сети интриг.

По легенде, когда великие предводители пяти крупных провинций заключили соглашение о слиянии, условились о том, что каждые сто лет один из представителей Дома будет избираться королем.

Почему бы и нет? Честно, да и не слишком накладно на первый взгляд. Но только на первый.

Сотня лет — слишком большой срок для человеческой памяти. Новое государство за это время прочно обосновалось на землях некогда топких, непроходимых Неймальских болот, наладило внешнюю политику и торговые пути сообщения.