Оксана Глинина - Янтарь на снегу

— Значит, все-таки деньги…

— Не обессудь, Вардас, но с ристалища живым уйдет лишь один из нас! В этой стране пора что-то менять. Она прогнила, ей необходим новый лидер.

— Как раз люди в стране и сгнили, — с досадой промолвил канцлер, отбив еще один удар. — Самый цвет сгнил, а вот страна еще продержится.

— Не идеализируй, механизм уже запущен… я убью тебя и бастарда, что уселся на королевский трон, а рыжеволосую девчонку, которая утром с тоской смотрела, как ты обхаживаешь девицу Дардас, заберу греть свою постель… Кстати, как она в этом деле, ведь ты уже проверил?..

Майло даже не понял, как нанес удар. Пришел в себя, когда щит Петраса треснул пополам и на глазах у изумленной публики закачался на неестественно изогнутом предплечье. Сам молодой держатель Ристаса ошарашенно посмотрел на руку, больше похожую на гибкую плеть, затем тяжело осел на колени и завалился на бок.

После поражения предводителя его люди, сначала замешкавшиеся на секунду, бросились в атаку. Еще чуть-чуть, и Вардаса должны были смести тяжелые конные воины в латах. Но в этот момент его собственные люди выступили на защиту командира — это позволило выиграть время. Майло склонился над раненым противником.

— Мне нужно имя, Петрас!

Но тот лишь осклабил окровавленные зубы.

— А он был прав… ты хочешь оставить девчонку себе…

— Кто?! Сам бы ты и пальцем не повел в сторону короны! — Если бы не доспехи, можно было бы схватить наглеца за грудки и хорошенько встряхнуть, но Майло сегодня не везло.

— Ты уже ничего не изменишь, Вардас… даже если сегодня мы проиграем… одинокому камню не остановить потопа, тебе не предотвратить того, что грядет.

— Слишком много самоуверенности для хорошего воина! — Канцлер выпрямился над лежащим Петрасом.

— Ты не понимаешь… сегодня ты умрешь… — Держатель Ристаса снова улыбнулся своей сумасшедшей улыбкой. — Мы все на это поставили…

Краем глаза Майло увидел несущегося на него конного рыцаря с огромной булавой в руке.

«Началось!» — подумал он, перед тем как выставить перед собой щит, который уже не мог его спасти.

Сердце перестало стучать в тот момент, когда на Майло прыгнула эта стена с огромной булавой наперевес. Я даже вскрикнула — дура такая! — не смогла сдержать эмоций. Ожидаемо, что разломанный щит Вардаса теперь представлял обузу для левой руки. Зато уберег голову от прямого удара. Удивительно, что сам канцлер сумел удержаться на ногах. Нападавший, узрев, что его атака не имела никакого успеха, спешился и пошел прямо на канцлера, который к этому времени отбивался еще от двух конных рыцарей.

Меня стало мутить. Голова шла кругом от происходящего.

Хозяин злополучной булавы был выше Майло почти на целую голову. В ужасе я даже привстала и, чтобы хоть как-то предупредить канцлера об опасности, попыталась крикнуть. Но леди Катрисс усадила меня обратно.

— Даже не вздумай! — строго проговорила она. — Война — дело мужчин, наше дело лечить их раны.

Какие раны, хотела спросить я. Тут лечить будет нечего и некому. Воскрешать из мертвых дано лишь богам, а за мной, кроме божественной наивности, никаких высших добродетелей не числится. Но леди Катрисс, бледная и невозмутимая, продолжала стоически наблюдать за происходящим.

Мне ничего не оставалось, как закрыть рот и тоже смотреть на то, что происходит на арене.

К моей радости, на пути здоровяка с булавой встал змееголовый рыцарь. Вот молодец! Не зря я испортила прическу и пожертвовала своей ленточкой — истинный рыцарь знает, чего хочет дама, а дама хотела спасения… возлюбленного, будь он хоть трижды виноват перед ней!

Но Майло окружили уже четверо, явно намереваясь хорошенько его поколотить.

— Пречистая! — воскликнула Людя. — Они хотят его убить!

Я с ужасом посмотрела на подругу. Значит, и правда все так плохо, раз Людвика помянула богиню-покровительницу.

У Легарта дела обстояли немногим лучше. Его с остальными воинами удалось оттеснить в другой конец арены, не допуская на помощь к Вардасу, нескольким северянам — братьям Хельгарды, и ивелесскому королю, который в этой неравной схватке честно оправдывал свою любовь к суровой принцессе. Судя по виду северянки, она от происходящего тоже была не в восторге. А то! Это ведь не медведей одной левой заваливать! Это люди! Что у них на уме, разгадать сложно, после такого мордобоя Тристан, поди, возьмет и подастся в служители Дейваса, и табурет на спине покажется наименьшим из зол.

Примерно тогда, когда Майло все же разделался с двумя из четырех нападавших, а третий умудрился-таки напасть на него сзади и ударить мечом, тетушке Габриэле стало плохо, а я снова вскочила со своего места, как ужаленная. На этот раз я всерьез вознамерилась пойти к королю и потребовать остановить бойню. Но за меня все решила Людя.

И пускай. Больше всего на свете я боялась, что с Майло что-нибудь случится, если я вдруг отведу глаза. А так, когда смотрела, казалось, что сил и у Вардаса прибавляется.

Змееголовый рыцарь, не без труда разделавшийся с носителем булавы, поспешил на помощь канцлеру. К этому времени Легарт, изрядно отхвативший по своей рыжеволосой голове, и вся его компания наконец прорвались к остаткам своего отряда.

И тут началось новое побоище!

Девицы, не выдержавшие такого накала страстей, попадали в обморок. Не все, конечно, но достаточно, чтобы по зрительским рядам стали проноситься возгласы возмущения и удивления.

— О боги! — возопила железная леди Катрисс. — Это уже не турнир, а война!

— А вы только сейчас это поняли? — Мой язык не удержался за зубами и вырвался наружу со своими умозаключениями. Хотя я его сдерживала, как могла.

— Просто происходящее перестает быть захватывающе интересным! — констатировала дама. — И становится неприятным и даже жутким зрелищем.

Нет, она и правда железная женщина! Ее сыну вот-вот снесут голову и не закашляются, а она переживает, что ей стало скучно. Воистину я никогда не пойму людей из высшего света. Но, может, это и к лучшему, ибо, как только я проникнусь пониманием — стану одной из них. Упаси меня, Пречистая, от этой участи! Хочу и дальше оставаться такой же глупой и недалекой невеждой, какой явилась в столицу.

Я посмотрела в сторону судей: они весьма бурно что-то обсуждали. Видимо, решали, надо останавливать побоище на арене или нет. Вот отобрать бы булаву у поверженного гиганта, треснуть им разочек по макушкам и крикнуть в самые уши: «Все, хватит! Прекратите этот фарс!»

Неужели они и правда не видели, что творится? Вместо затупленных мечей и топоров команда Петраса пронесла на арену отточенные боевые клинки. Правила правилами, но человеческая жизнь дороже. Рядом с королем вертелась Людя. Она явно пыталась пробиться к Витгерду, но сделать это было довольно сложно. Вокруг его величества собралось много лордов, они явно предъявляли королю какие-то требования и умудрялись покрикивать друг на друга.