Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

– Они устроили бунт! Они покинули шахты!

– И под чьим, позвольте спросить, руководством?

Барон издал звук, одновременно похожий на покашливание и на смешок. Хильмас, однако, подвоха не почуял:

– Вот они! – сказал он, показывая на середину площади. – Вот главные смутьяны и зачинщики!

– А! – протянула принцесса покивав и продолжила, не сводя глаз с Хильмаса. – Барон, что бы сказал Его Величество король Эннер, пожалуйся вы ему, что от вас разбежались солдаты?

Барон лишь хмыкнул, но неожиданно затряслась и мелко запрыгала сама принцесса. Все, включая лошадей, удивленно посмотрели вниз – под принцессой беззвучно смеялся Гонза. Она тихонько похлопала его по шлему, как успокаивающе хлопают по лошадиной шее, и тряска постепенно стихла.

– А самое интересное, господин Хильмас, – принцесса подняла глаза на концессионера, – не объясните ли, зачем вы сожгли чертежи устройства, которое могло бы поднимать наверх вдвое больше соли при том же количестве работников?

Хильмас силился что-то сказать, но, видимо, не мог придумать, какое слово произнести первым. Принцесса повернулась к барону и приложила пальцы к основанию своей шеи в порыве искренности:

– Я просто беспокоюсь о королевской казне, она ведь в некотором смысле моя, как и эти шахты!

– Откуда… Что вы… Где… – попробовал Хильмас поискать первое слово на слух.

– Я думаю, – сказала принцесса сухо и приподняла подбородок, – что на этот вопрос и на кое-какие другие вам лучше отвечать в присутствии графа ар Меамольда, а то ведь я в них мало смыслю.

– Я не собираюсь это выслушивать!

Хильмас потянул за поводья, пытаясь развернуть лошадь, но уперся в капрала Кламма, подъехавшего верхом со стороны улицы.

– Капрал, придержите его! – попросила принцесса. – Барон, прикажите привести человека по имени Бонтен. Это поможет нам разрешить кризис.

– У нас нет никакого кризиса! Барон, что вы делаете? – воззвал Хильмас.

Барон, не глядя на него, поднял руку и подвигал пальцами. К нему тут же подбежал один из солдат, чтобы получить указания. Хильмас в поисках поддержки оглянулся и уставился на капрала Кламма.

– Нет кризиса… – тихо повторил Хильмас.

– В самом разгаре, – уверил его капрал и повернулся к принцессе, показывая ей на серую кобылу, которую привел в поводу. – Ваше Высочество, не хотели бы вы пересесть на лошадь?

Ах да! Принцесса дважды стукнула костяшками пальцев в шлем, и Гонза с облегчением опустил ее на булыжники площади. Принцесса утвердилась на земле, но на лошадь залезать пока не стала.

Солдат подвел мастера Бонтена. Он был напряжен и испуган, на лбу кровоточила свежая ссадина, на руках и ногах глухо брякали кандалы. Принцесса сделала полшага навстречу, и он машинально поднял на нее глаза.

– Мастер Бонтен! – твердым голосом произнесла принцесса и дождалась, пока он поднимет глаза и сфокусируется на ней. – Я очень рада, что мы с вами познакомились благодаря вашей дочери Мидди!

Бонтен растерялся и попытался всмотреться в принцессу, та в ответ почти незаметно кивнула ему, на мгновение приподняв брови, словно спрашивая: «Так ведь?» Никто из всадников за ее спиной этого увидеть не мог.

– Мидди… – неуверенно сказал Бонтен, потом вроде бы сообразил. – Конечно. Понимаю.

– В чем был ваш план? Говорите открыто – это единственный шанс избежать наказания.

Бонтен помялся.

– Ночью захватить ратушу, Ваше Высочество. Чтобы нас городские люди услышали. Чтобы король внимание обратил.

– Сейчас барон Фальт, – продолжила принцесса громко, – отведет вас и двух ваших друзей, которых вы назовете, в замок. Его Сиятельство граф ар Меамольд проведет разбирательство с участием господина Хильмаса, барона и вас в том, что происходит на соляных шахтах Его Величества. Вы меня понимаете?

Бонтен кивнул.

– Хорошо! Вы хотели быть услышаны, вы будете услышаны, если у вас есть что сказать. Ратушу оставим в покое.

В голосе принцессы зазвучало железо и хлопки королевского штандарта на ветру. То ли она невольно копировала интонации отца, то ли манера речи ее была по-родственному похожа, так или иначе, судя по тишине вокруг, получалось неплохо. Бонтен поклонился.

– Мы бы не хотели, чтобы соляные шахты простаивали, пока будет длиться это разбирательство. Скажите, мастер, если сейчас барон Фальт прикажет освободить этих людей, – принцесса подбородком указала на арестантов, – можете ли вы обещать нам, что они немедленно вернутся в шахты, возобновят работу и более не побеспокоят нас?

Бонтен кивнул. Принцесса ждала.

– Я обещаю вам, Ваше Высочество! – тихо проговорил Бонтен.

– Они не будут его слушать! – проскрипел сзади Хильмас. – Кто он такой?

– Будут, – отрезала принцесса и позволила себе намек на улыбку. – Мастеру Бонтену достаточно напомнить им, что получилось, когда они не послушали его в прошлый раз. Только вы говорите громче. Барон, прикажите снять с него кандалы!

Барон Фальт разрешающе шевельнул пальцами, и солдат стал выкручивать винты.

– Идите к ним, – сказала принцесса Бонтену, – выполните ваше обещание и возвращайтесь с двумя людьми. Только не берите коротышку Доса.

Принцесса повернулась к всадникам.

– Барон, могу я полагаться на то, что вы представите дело графу должным образом?

– Выходит так, Ваше Высочество, – барон то ли кашлянул, то ли фыркнул, – что вы можете полагаться на мое слово так же, как я на вашу девичью память! Прошу прощения, должен отдать указания!

Барон направил коня на Хильмаса, оттесняя его к проему улицы. Принцесса выдохнула и позволила себе полмгновения постоять с закрытыми глазами. Сложное позади, можно сделать себе приятное. Она открыла глаза и повернулась к центру площади, где солдаты снимали кандалы с задержанных.

Из всей толпы ее интересовала одна фигура. Вот он поднялся, вот он потер запястья, вот бегло огляделся по сторонам. Принцесса сама не заметила, как сделала два шага в его направлении, а заметив, с усилием удержала ноги от того, чтобы они не побежали. Она лишь подойдет, поздравит его с освобождением. Только и всего! Только чуть-чуть! А побежать хотелось! Как бы сейчас хотелось побежать во весь дух, с ходу обхватить его за шею и повиснуть на ней, подогнув ноги! Принцесса чувствовала, как становится внутри воздушной и легкой настолько, что пришлось приказать себе не взлетать, а ступать по земле!

До Лавайенна, который стоял к ней спиной, оставалось не более семи шагов, когда слева вдруг что-то промчалось во весь дух, обхватило его за шею и повисло, подогнув ноги. Принцесса точно напоролась животом на дышло, дыхание остановилось. Она всего лишь замерла, но показалось, что умерла совсем.

Лавайенн прокрутился на месте с висящей на шее Мидди, поставил ее на землю и чмокнул в губы. Солнечный свет стал синеватым, вокруг все зазвенело, принцесса почувствовала, как сильно тянет вниз земля. Стараясь не поддаться ей, принцесса потянула вверх подбородок, и тут же предательски стали намокать глаза. Мидди повернулась: