Нил Гейман - Добрые предзнаменования [litres]

(Вот как мы работали над книгой: я писал поздно ночью, Терри – рано утром. Днем мы долго разговаривали по телефону, зачитывали лучшие куски и обсуждали, что могло бы произойти дальше. Главной задачей было рассмешить друг друга. Мы гоняли туда-сюда дискеты, потому что электронной почты еще не было. Как-то раз попытались переслать текст через модем со скоростью 300/75 с одного компьютера на другой, потому что если к тому моменту уже и придумали электронную почту, то нам сообщить забыли. Мы справились. Но обычной почтой все же было быстрее.)

Терри уже давно пишет профессионально, оттачивает свое ремесло, потихоньку становится все лучше и лучше. Самая главная его проблема – в мастерстве: всем кажется, будто писать книги очень просто. Из-за этого у него могут быть неприятности. Читатели недоумевают: если писать легко, то в чем же тогда заключается само ремесло? Уж лучше притворяться, что делаешь что-то непосильное – давняя жонглерская мудрость.

Поначалу критики сравнивали Терри с поздним Дугласом Адамсом, но потом Пратчетт начал строчить книги с таким же энтузиазмом, с каким Адамс избегал их. Теперь, если уж сравнивать Терри с другими авторами – хоть по формальным правилам «Плоского мира», хоть по неимоверной плодовитости – то с П. Г. Вудхаусом [61] Пелам Гренвилл Вудхаус (1881–1975) – популярный английский юмористический писатель и драматург. Известен в первую очередь циклом комедийных романов и рассказов «Дживс и Вустер» про английского аристократа и его камердинера. . Однако газеты, журналы и критики обычно ни с кем его не сравнивают. Он обитает в слепой зоне, и уколоть его можно всего двумя способами. Первое: он пишет веселые книги, где «веселое» – синоним «обыденного», и второе: это книги в жанре фэнтези – точнее говоря, книги, действие которых происходит в Плоском мире, расположившемся на спинах четырех слонов, стоящих, в свою очередь, на спине медленно плывущей сквозь космос Великой Черепахи. В этом мире Терри Пратчетт может создать все что угодно – от свирепых криминальных драм до вампирских политических пародий и детских книг. И эти детские книги многое изменили – за сказку про Крысолова, «Изумительный Морис и его ученые грызуны», Терри удостоился престижной медали Карнеги, присуждаемой библиотекарями Соединенного Королевства, а уж Карнеги даже газетчики признают. (Впрочем, журналисты все равно на нем отыгрались, с радостью переврав благодарственную речь Терри и обвинив его в нападках на Дж. К. Роулинг, Дж. Р. Р. Толкина и сам жанр фэнтези, хотя разговор шел о подлинной магии фантастической прозы.)

Последние книги показали Терри в совершенно ином свете – например, «Ночная стража» и «Пехотная баллада» гораздо мрачнее и глубже; в них много возмущения по поводу того, что люди делают с людьми, и одновременно с тем – гордости за то, что они делают друг для друга. Его книги все еще смешные, но если раньше во главе угла стояли шутки, то теперь сюжет и герои главнее. Под словом «сатира» часто имеют в виду, что в этом художественном произведении нет людей, и поэтому я не рискну называть Терри сатириком. Он – Писатель, а таких не очень-то много. Да, вокруг много людей, которые зовут себя писателями – но это совершенно не одно и то же.

А как человек Терри добродушный, целеустремленный, веселый. Практичный. Ему нравится писать, причем именно художественную литературу. Хорошо, что его книги так хорошо продаются: он может писать столько, сколько захочет. И он не шутил про то, что любит банановый дайкири – хотя в последнюю нашу встречу мы оба пили ледяное вино и обсуждали, как изменить мир к лучшему.

Что можно сказать о Ниле Геймане, чего не было сказано в «Больном воображении: пяти конкретных случаях»?

Ну, он не гений. Он больше, чем гений.

Иными словами, он не волшебник, он – фокусник.

Волшебникам не нужно работать. Они просто машут руками – и творится магия. А вот фокусники… Им приходится много трудиться. В юности они подолгу и очень внимательно наблюдают за лучшими фокусниками своего времени. Они находят старые книжки со всякими трюками и, будучи прирожденными фокусниками, заодно читают и все остальное, потому что сама по себе история – одно большое магическое шоу. Они подмечают то, как люди думают, и то, как бы они никогда не подумали. Они учатся коварному искусству пружинок, знают, как одним пальцем открыть массивные двери храма и как заставить звучать фанфары. Они притягивают к себе внимание, показывают вам флаги всех стран, дым, зеркала, а вы удивленно кричите: «Поразительно! Как он это сделал? Что произошло с кроликом? Он правда разбил мои часы?»

А на задних рядах сидим мы, другие фокусники, и тихо переговариваемся: «Хорошая работа. Это он у пражан с левитирующим носком перенял? А это случаем не Спиритическое Зеркало Паскаля, где девушки на самом деле нет? Так, а откуда он этот пламенный меч достал?»

И мы думаем: а может, существует все-таки волшебство…

Мы с Нилом познакомились в 1985-м, когда только вышел «Цвет волшебства». Это было мое первое интервью как писателя. Нил зарабатывал на жизнь работой внештатного журналиста и выглядел как человек, который высидел целый показ ну очень плохих фильмов, чтобы после него бесплатно поесть холодных куриных ножек на фуршете (а заодно чтобы пополнить свою адресную книжку – она теперь размером с Библию, правда, интересных людей в ней гораздо больше). Журналистикой он зарабатывал себе на кусок хлеба, и это хороший способ изучить данную сферу. И, наверное, единственный.

А еще на нем была ужасная шляпа – такой серый хомбург. Шляпы ему не шли. Не было между ними гармонии. После нашей первой встречи я этой шляпы больше и не видел. Нил как будто подсознательно знал об их плохой совместимости: постоянно забывал шляпу где-нибудь в ресторанах. Однажды он просто за ней не вернулся. Слушайте сюда, настоящие фанаты: если вы очень, очень постараетесь, то может быть, найдете маленький ресторанчик в Лондоне, на полках которого пылится серый хомбург. Кто знает, что с вами случится, если вы его наденете?

В любом случае мы с ним поладили. Сложно сказать почему, но основой стало то, что мы оба радовались и изумлялись незамутненному своеобразию Вселенной – в чужих рассказах, незаметных деталях, странных старых книгах из забытых Богом книжных магазинчиков. Мы поддерживали связь.

[Спецэффекты: листы вылетают из календаря. Ну знаете, как в фильмах раньше было – сейчас-то такое больше не показывают…]

Мало-помалу Нил всерьез взялся за комиксы, а у меня взлетел «Плоский мир». Как-то раз он прислал мне шесть страниц рассказа и сказал, что не знает, как его продолжить. Я тоже не знал. Но спустя год я достал этот рассказ из ящика и понял, что будет дальше – хотя и не предполагал еще, чем все закончится. Мы вместе написали книгу и назвали ее «Добрые предзнаменования». Мы ведь ничего не теряли, мы просто веселились. И книгу писали не ради денег. Но, как оказалось, денег она нам принесла очень много.