Синтия Хэнд - Неземная [litres]

– Тебе легко говорить, – ворчу я. – Это платье весит, наверное, килограммов сорок пять.

Она закатывает глаза.

– Подожди-ка, – говорю я. – Почему ты надела очки? У тебя же прекрасное зрение.

– Это мой наряд. Ты играешь королеву, а я прилежную ученицу, которая знает все о Елизаветинской эпохе.

– Ого. Ты знаешь, что ты чокнутая?

– Пойдем, – говорит она. – Скоро прозвенит звонок.

Пока мы идем по коридору, остальные ученики расступаются передо мной. А я стараюсь улыбаться, когда они начинают тыкать в меня пальцами и шушукаться. Мы останавливаемся у кабинета истории Британии, и Анджела напоследок поправляет платье.

– Красивое жабо, – поддразнивает она.

– Ты моя должница.

– Подожди здесь. – Кажется, она немного нервничает. – Я объявлю о твоем появлении.

После того как она проскальзывает в класс, я остаюсь одна в коридоре, прислушиваясь и выжидая своего выхода. Сердце колотится в груди как сумасшедшее. Я слышу голос Анджелы, а затем и мистера Эриксона. Через мгновение класс заливается смехом. Я заглядываю в крошечное окошко в двери. Анджела стоит перед одноклассниками и показывает на плакат, на котором мы написали важные события в жизни королевы Елизаветы. Она объявит о моем появлении после упоминания о смерти королевы Марии. Это произойдет с минуты на минуту. Я делаю глубокий вдох и выпрямляюсь, насколько это возможно в таком тяжелом платье.

Кристиан тоже в кабинете. Я вижу в окошко, как он сидит в первом ряду, подперев голову рукой.

У него самый красивый на свете профиль.

– Позвольте без лишних церемоний представить вам, – наконец громко произносит Анджела, – Ее Королевское Величество, королеву Елизавету Первую из династии Тюдоров, королеву Англии и Ирландии… Такер, открой дверь.

Он послушно выполняет ее требование, и я вплываю в класс, стараясь держаться как можно горделивее. Осторожно, чтобы не запутаться в огромном платье, я проплываю в переднюю часть кабинета и останавливаюсь рядом с Анджелой. Одноклассники дружно охают.

Конечно, нам бы не удалось полностью скопировать ни одно из платьев с портретов Елизаветы, которые мы распечатали из «Википедии», – тех платьев, что инкрустированы изумрудами и рубинами и сшиты из километров дорогих тканей. Но мама Анджелы создала нечто очень похожее: темно-зеленое платье из парчи с серебристым узором, из-под которого выглядывает белая шелковая нижняя рубашка. По краям мы приклеили искусственные жемчужины и драгоценные камни из стекла. Корсет утягивает мою талию, отчего тело сверху напоминает по форме треугольник, а ниже до самого пола опускается пышная юбка. Жабо на шее и запястьях сделано из жесткого белого кружева, также украшенного искусственным жемчугом. И вдобавок лицо напудрено практически добела, что символизирует непорочность Елизаветы, а губы накрашены красной помадой. Анджела разделила мои волосы на прямой пробор и собрала их в замысловатый пучок на затылке, а затем приколола маленькую диадему из проволоки и искусственного жемчуга с крошечным камушком, который свисает прямо по центру лба. Позади к ней прикреплен кусок белого бархата, который свисает мне на спину, как фата невесты.

Одноклассники смотрят на меня, как на настоящую королеву Елизавету, перенесшуюся из прошлого. И внезапно я ощущаю себя настолько красивой и сильной, будто кровь королей действительно течет по моим венам. Я больше не Клоунесса.

– Королева Мария умерла, – говорит Анджела. – Да здравствует королева Елизавета!

Пришла моя очередь. Я закрываю глаза и делаю такой глубокий вдох, сколько позволяет корсет, а затем поднимаю голову и смотрю на класс так, словно здесь собрались мои подданные.

– Милорды, скорбь о сестре наполняет мое тело, – говорю я с идеальным британским акцентом. – А бремя, которое легло на мои плечи, внушает растерянность, но я понимаю, что всего лишь творение Божье, должное повиноваться его воле, поэтому не стану противиться судьбе, а лишь от всего сердца пожелаю получить его помощь и благодать, пока буду служителем его небесной власти на полученном мною посту.

Все молчат. Я кошусь на Кристиана, который смотрит на меня так, будто видит впервые. Наши взгляды встречаются, и на его лице появляется улыбка.

И внезапно я чувствую запах дыма.

«Не сейчас», – прошу я, словно видение – это человек, который может меня послушаться. Заготовленные слова вылетают у меня из головы. А перед глазами проступают очертания деревьев.

«Пожалуйста, – в отчаянии молю я. – Уходи».

Но все бесполезно. Я оказываюсь в лесу с Кристианом. И смотрю в его золотистые глаза. На этот раз он находится так близко, так невероятно близко, что я ощущаю аромат его чудесного мыла и мужественности. Стоит мне протянуть руку, как я коснусь его. И мне этого хочется. Не думаю, что хоть раз в жизни мне хотелось чего-то так же сильно. Но еще я ощущаю, как во мне разрастается настолько сильная и мучительная скорбь, что на глаза наворачиваются слезы. Я почти позабыла об этом чувстве. Опустив глаза, я вижу, что Кристиан держит меня за руку, сжимая ладонь своими длинными пальцами. Его большой палец скользит по моим костяшкам. Я потрясенно втягиваю воздух.

Что это значит?

Я моргаю и вновь оказываюсь в классе. Все это время я смотрела на Кристиана. Кто-то хихикает. И все выжидающе смотрят на меня. Я чувствую, как от Анджелы исходят волны напряжения. А также начинающейся паники. Она с самого начала предлагала мне дать листочки с текстом. Может, это была не такая уж плохая идея.

– Ваше величество? – зовет меня мистер Эриксон.

И я неожиданно вспоминаю следующую строчку.

– Не стоит унывать, – быстро говорю я, не в силах оторвать взгляд от Кристиана.

Он улыбается мне, будто мы разговариваем наедине.

– Я знаю, что у меня тело слабой и немощной женщины, – продолжаю я. – Но у меня сердце и чрево монарха.

– Ура, ура! – выкрикивает Анджела с широко раскрытыми золотистыми глазами. – Да здравствует королева!

– Да здравствует королева! – повторяет мистер Эриксон, а за ним и весь класс.

Мне остается только улыбаться. Анджела, обрадовавшись, что моя роль выполнена, приступает к рассказу о подробностях правления Елизаветы. Теперь, как она заговорила, моя задача лишь стоять и демонстрировать свою красоту. И постараться успокоить свое колотящееся сердце.

– Конечно, долгое время чуть ли не вся Англия пыталась отыскать подходящего мужа для Елизаветы, – говорит Анджела и косится на мистера Эриксона, словно он должен подтвердить ее правоту. – Все сомневались, что она сможет править самостоятельно. Но королева оказалась одним из лучших и самых почитаемых монархов в истории. Во время ее правления наступил «золотой век» для Англии.