Литта Лински - Наречённая ветра

— Немного, — Эви обратила к нему лицо с вымученной улыбкой.

— Самое худшее позади, — Айлен кинул насмешливый взгляд на переполненного гордостью юстициара. — Осталось выдержать пир, и мы свободны.

— Свободны, — печальным эхом отозвалась Эвинол.

Новоявленный король с беспокойством посмотрел на жену. И как можно одновременно выглядеть настолько измученной и прекрасной? По-хорошему, ей бы сейчас не на пир, а в постель — отлежаться и поесть. Да он и сам бы не отказался наплевать на застолье с поздравлениями, настолько же скучными и нудными, как речи юстициара. Айлен многое бы отдал за возможность оказаться в своих покоях вместе с Эвинол, но, увы, присутствие короля и королевы на торжественном пиру по случаю их свадьбы было обязательным.

Слова и вино лились потоком, но если первые лишь умножали скуку и усталость, то второе приносило облегчение. Кроме того, Айлен отдал должное великолепным яствам. Отказавшись от завтрака, он успел изрядно проголодаться и теперь наслаждался фаршированной форелью, жарким из оленины и запеченным лебедем с замысловатым гарниром. Зато королева не притронулась к еде, а вино в ее бокале, казалось, не убывало, хотя после каждого витиеватого тоста она исправно прикладывала его к губам.

— Дорогая, тебе нужно поесть, — Айлену нравилось обращаться к Эви тоном заботливого мужа. — Отведай этого дивного паштета.

— Спасибо, не хочется.

— Прошу тебя, — настаивал новоявленный король. — Тебе понадобятся силы, — с многозначительной улыбкой добавил он.

— Но я не хочу есть, — она даже упиралась как-то вяло. — Хотя, знаете, пожалуй, я съем немного миндального крема. Порадую себя сладким напоследок.

— Напоследок? — не понял Айлен.

— Не обращайте внимания, — Эви по-прежнему упрямо обращалась к нему на вы. — Я просто очень устала, вот и говорю ерунду.

— Это заметно, — он покачал головой. — Ты действительно очень устала, любовь моя. И знаешь, мне кажется, ты провела на пиру довольно времени, чтоб считать долг перед высокими гостями выполненным. Почему бы тебе не отправиться к себе?

— Вы считаете, я могу так поступить? — впервые за день в ее голосе прорезались живые нотки, а в синих глазах вспыхнули те самые искорки.

— Полагаю, да.

Король поднялся, и тут же в зале воцарилось подобие тишины.

— Господа, ее величество искренне рада видеть всех вас и благодарит за добрые слова в честь нашей свадьбы, однако она слишком устала и вынуждена лишить вас своего прекрасного общества. Надеюсь, вы позволите своей королеве отдохнуть и восстановить силы?

В ответ послышался дружный одобрительный гул присутствующих, причем с некоторых мест раздавались шуточки, которых Эвинол лучше бы не слышать.

— Я лишь провожу жену и вернусь, — с этими словами Айлен решительно взял Эви под руку и повел к выходу. — Наслаждайтесь праздником, господа.

С разных концов стола ему со смехом предлагали не спешить с возвращением и намекали на праздник, который супруги могут устроить исключительно для себя. Подобные скабрезности были даже приятны Айлену, но он предпочел бы избавить от них нежные ушки жены. Впрочем, вряд ли Эви понимала хотя бы половину.

На полутемных лестницах королева в своем белом платье казалась призраком. Выражение лица вполне соответствовало образу. Будто малютка направлялась не в спальню с молодым супругом, а на плаху.

Оказавшись в своих комнатах, Эви первым делом сбросила туфли и без сил рухнула на диван.

— Отправляйтесь к гостям, герцог.

— Король, моя дорогая, теперь я король. Похоже, придется тебе напоминать об этом, пока не привыкнешь.

— Прошу прощения, ваше величество, — в ее словах послышалась едва уловимая насмешка. — Думаю, подданные в пиршественном зале заждались своего короля.

— А королю нет до них дела, — Айлен опустился на диван рядом с ней. — Королю нужна только его королева, — и он привлек Эви к себе.

— Простите, Айлен, — явно смущенная Эвинол поспешила высвободиться из объятий мужа. — У меня есть одно важное дело, которое я должна завершить. После этого я полностью в вашем распоряжении, — она покраснела еще сильнее, затопив сердце короля умилением.

— Какие дела могут быть важнее первой брачной ночи?

— Но еще не ночь! — воскликнула королева. — Еще даже солнце не село!

— Да? — он взглянул в окно. — По мне, так уже достаточно темно.

Небо и впрямь казалось куда темнее, чем положено в это время суток. Формально Эвинол была права, от ночи их отделяло несколько часов.

— Это из-за туч, — Эви продолжала свое смешное упорство.

— Куда же ты так спешишь, моя девочка? — Айлен вновь притянул к себе жену и нежно поцеловал в висок.

— Я не могу рассказать, — она уперлась руками ему в грудь. — То есть сейчас не моту. Вы узнаете все позже, обещаю.

— Ну хорошо, моя маленькая упрямица, — засмеялся Айлен. — Я не стану приставать с расспросами и даже отпущу тебя по твоим таинственным делам… позже. Обещаю.

Он был доволен собой, ответив Эвинол ее же словами, но жена не разделяла его настроения.

— Мне нужно уехать, Айлен. Прямо сейчас. Это действительно важно. Клянусь, что, вернувшись, я в полной мере исполню свой долг перед вами.

— Долг! В полной мере! — он расхохотался. — Так вот как ты это называешь. Но речь идет вовсе не о долге, обожаемая моя Эви, а о любви.

— Пусть так, — она вскинула голову и посмотрела на мужа. Глаза и слова были полны решимости. — Я все равно должна уйти.

Эвинол направилась к двери, но Айлен преградил ей путь.

— Нет, — он хищно улыбнулся. — Сначала — долг, а потом — прогулки.

— Ну это уже слишком, — Эвинол нахмурилась. — Пропустите меня немедленно.

— И не подумаю, — ухмыльнулся Айлен.

— Вы забываетесь, герцог!

— Напротив. Это ты все время забываешь, что я теперь король. И моим желаниям должны повиноваться как подданные, так и собственная жена.

— Напомнить вам, что ваша жена — королева? И, в отличие от вас, стала ею не сегодня, — Эви говорила тем непререкаемым тоном, какому учил ее отец, и сейчас это не составляло труда.

Холодный гнев переполнял ее, и лишь уроки отца не давали ему перейти в клокочущее бешенство. Ни в коем случае нельзя терять контроль над собой.

— Ты ведь тоже королева всего два месяца, моя дорогая, — ехидно напомнил Райн’яр.

— И все же подольше вас. Быстро же власть ударила вам в голову, братец!

— Хочешь уязвить меня родством? Зря стараешься. Будь ты мне хоть родной сестрой, это бы не умерило моей страсти.

— Не думаю, что хочу это слышать, — Эвинол покачала головой. — Признаться, вы пугаете меня.

— О, так вот в чем дело. Ты боишься, моя маленькая. А я, дурак, не понял этого сразу. Ну конечно же, ты напугана, дитя. Это естественно для девушки, тем более столь чистой, как ты. Но тебе не стоит бояться, любовь моя. Я буду нежен, клянусь, — он шагнул к ней, протягивая руки.