Литта Лински - Наречённая ветра

— Эви, хорошая моя, не думаю, что это удачная идея. Не стоит хоть кому-то знать, что ты жива и гостишь у ветра.

— Да я же шучу, — она пожала плечами. — Давай уже отправляйся. Я хочу пирога!

На этот раз Инослейв послушался, преодолев искушение задержаться и еще поболтать с Эви. Вволю нагулявшись по просторам Илирии, он вспомнил о поручениях Эвинол. И где же добыть малышке ягод в середине осени? В садах остались лишь поздние яблоки, да и то мало где. Правда, у торговок можно найти клюкву и бруснику, но в прошлый раз принцесса морщилась от непривычного горьковато-кислого вкуса этих ягод. Кажется, в Гвиринте были теплицы. Может, там найдется клубника, малина или смородина? Все равно в летнюю королевскую резиденцию стоило заглянуть ради вожделенного яблочного пирога с дворцовой кухни.

В оранжереях летнего дворца действительно нашлось несколько грядок с ягодами, но вот повариха, будь она неладна, похоже, не планировала сегодня печь пироги с яблоками. Интересно, для кого она вообще готовит? Король же в столице. Правда, в Гвиринте постоянно находится небольшой штат придворных. Должно быть, хозяйка дворцовой кухни старается именно для них. Точнее, даже не особо старается. Набор блюд, приготовленных для ужина, вряд ли пришелся бы Эви по душе.

Инослейв решил наведаться в ближайшие замки в надежде разжиться там яблочными пирогами. Ему очень не хотелось разочаровывать Эвинол. В третьем по счету замке ему наконец улыбнулась удача. К ужину графа Лонгари подавали пирог с запеченными яблоками и грушами. Ветер по своей привычке намеревался смести его целиком, прихватив заодно и фарфоровое блюдо, однако в последний момент он застыл, прислушиваясь к разговору за столом.

— Представляете, они и до этого дошли! — воскликнула дама в желтом платье — должно быть, жена графа.

— А что им оставалось делать, моя дорогая? — тучный хозяин замка прилаживал салфетку вокруг пухлой шеи. — В конце концов, пока Илирию сотрясали ураганы, народ тоже вовсю толковал о жертвах. И мы все знаем, чем это кончилось. Наша прекрасная королева отдала себя для умилостивления гнева ветров. Стоит ли винить найеннцев, если они решили пойти тем же путем?

— Но я слышала, что там приносится множество жертв, — вступила в разговор другая дама.

— Однако все это люди низкого сословия, — заметил граф. — Право, не стоит переживать о них, мои дорогие. Но надо полагать, что толку от подобных жертвоприношений будет немного. Ведь всем известно, что ветрам нужны царственные девы, а в Найенне их явный недостаток. Королева скончалась года четыре назад, если мне не изменяет память, а единственная ее дочь давным-давно замужем за королем Сарента. Вряд ли она вернется на родину, чтоб принести себя в жертву.

— Да, — графиня поправила прическу. — Что ни говорите, а такой самоотверженности, как у нашей славной королевы, среди монархов еще поискать.

Инослейв не стал слушать дальше, он узнал достаточно. Услышанное настолько ошеломило его, что он едва не забыл, зачем вообще решил посетить замок. В последний момент вспомнив о цели своего визита, ветер прихватил пирог под крики изумленных хозяев и гостей, которые тут же забыли о далеких найеннских ураганах и жертвах, сосредоточившись на собственной насущной проблеме.

Всю обратную дорогу ветер размышлял о том, что узнал, и о собственной роли в этой истории. Даже когда Эви повисла у него на шее, благодаря за подарки, он не мог выкинуть навязчивые мысли из головы.

— Инослейв, что с тобой? — удивленно спросила она, отстраняясь. — Тебя что-то тревожит?

— Не то чтобы тревожит, — в задумчивости проговорил он, — просто я узнал, что в Найенне буйствуют ураганы, а люди приносят жертвы, чтобы усмирить их.

Едва увидев, как изменилось лицо Эвинол, ветер проклял себя за длинный язык. Неужели трудно было догадаться, какое действие окажет на его светлую девочку известие о человеческих жертвах, пусть даже дело касается чужой страны? Но сказанного не воротишь, и единственное, что остается, — попробовать отвлечь Эви, заставить забыть о его словах. Не дав девушке и рта раскрыть, он обхватил ее за талию и поднял в воздух.

— Помнишь, ты хотела полетать при свете звезд, моя ненаглядная?

— Инослейв, не заговаривай мне зубы. Я должна знать, что случилось.

— Может, поговорим об этом позже? Сегодня новолуние и звезды необычайно яркие. Идеальное время для ночных полетов, не находишь?

К его радости, Эвинол не стала возражать и вся отдалась полету и созерцанию. Инослейв успел достаточно хорошо изучить свою нареченную и знал, что оторвать Эви от земли — лучший способ заставить ее забыть обо всем на свете. Вот и сейчас она завороженно смотрела на созвездия, изредка делясь с ним своими восторгами. Инослейв намеренно сохранил человеческий образ и старался занимать спутницу разговорами, опасаясь, что в молчании она сможет вернуться мыслями к взволновавшей ее теме.

Но, похоже, боялся он зря. Эви действительно позабыла обо всем, растворившись в звездном небе. Ее руки с силой обхватывали его шею, и ветру безумно нравилось это ощущение. Он и сам постепенно забыл об истинной цели прогулки, наслаждаясь обществом Эви и возможностью приобщить ее к красоте мира.

Спустя какое-то время они опустились на одну из вершин. Лед, покрывающий все вокруг, казалось, впитал в себя звездный свет и теперь искрился тысячами сверкающих блесток. Эви попробовала сделать пару шагов и почти сразу поскользнулась. Ветер тут же подхватил ее и прижал к себе.

— Инослейв, мне кажется…

Не дав Эви закончить фразу, он накрыл ее губы поцелуем. Ветер обожал целовать Эвинол, но делал это нечасто. Слишком глубокими и волнующими были ощущения. Он знал, что Эви чувствует то же самое. Каждый раз она слабела в его объятиях, и слабость любимой переполняла сердце ветра бесконечной нежностью.

Инослейв оторвался от губ Эви, лишь ощутив, что она дрожит. Притянув ее еще ближе, ветер укутал девушку полами своего плаща.

— Эви, светлая моя, бесценная, — он зарылся лицом в ее волосы, — все это для тебя: звезды, небо, горы. Хочешь, останемся здесь и встретим рассвет?

— Здесь и правда прекрасно, но очень уж холодно.

— А если я обернусь ветром и согрею тебя?

— Я все же хотела бы вернуться домой, — она словно оправдывалась.

У Инослейва потеплело на сердце от того, что Эви впервые назвала его обитель «домом».

— Как скажешь, моя принцесса.

Он подхватил ее и понес обратно, на этот раз сделавшись ветром, обнимая и согревая Эвинол потоками теплого воздуха. Лишь вернувшись, Инослейв с досадой вспомнил о цели, ради которой все было затеяно. Кажется, Эви совсем позабыла ту злосчастную фразу, но лучше не рисковать. Занеся девушку через окно в ее спальню и бережно опустив на кровать, ветер со вздохом произнес: