Лена Летняя - Пришедшая с туманом

Я резко встала, но тут же замерла, не зная, что собиралась сделать. Уйти в палатку? Убежать прочь? Я просто понимала, что не могу продолжать этот разговор. После недолгого колебания я шагнула в сторону леса, но оклик Охотника тут же заставил меня остановиться:

– Лора, прости! Я не хотел тебя ни пугать, ни расстраивать. Это… все глупости. День такой. Дурной. И воспоминания дурные. У тебя все может быть иначе.

Я кивнула, с одной стороны испытывая благодарность за последние слова, с другой – желая ударить Охотника по голове чем-нибудь тяжелым. Если все может быть иначе, зачем вообще напугал меня?

– Хорошо. Я спать, – отрывисто сообщила я, но продолжила идти в сторону леса.

Да уж, с кем поведешься… Скоро и двигаться начну, как Нергард – дерганно.

– Куда это ты?

– Мне надо, – лаконично ответила я, надеясь, что он сам придумает, что именно мне нужно в кустах перед сном.

Охотник меня не разочаровал.

– Далеко не заходи, тут все равно ничего не видно.

Я снова кивнула, но все равно зашла подальше, чтобы меня не было не только видно, но и слышно. Едва спрятавшись в густых зарослях, схватилась за ближайшее дерево и заревела. Потому что больше не могла сдерживаться. На меня как-то разом накатило все: от самого первого нападения туманников и попытки сжечь меня на костре и до вида сегодняшней мертвой деревни. Все это действительно было похоже на наказание. Но что такого я могла сотворить? И неужели я действительно никогда не смогу вернуться домой? Даже если искуплю неизвестное мне преступление?

Рядом что-то зашуршало, затрещали ветки, поэтому я торопливо присела и зажала себе рот рукой, не желая быть обнаруженной в таком виде. Мне удалось спрятаться достаточно хорошо, чтобы проходящие мимо капитан Котон с гвардейцем меня не заметили, поэтому я услышала обрывок их разговора:

– Не имеет смысла сейчас к нему цепляться. Он все-таки колдун, – тихо и быстро говорил Котон. – И лорд, тут он прав. Такого прокола недостаточно, чтобы его обвинить. Да и втроем мы его под стражу не возьмем, тут он тоже прав. Еще неизвестно, на чьей стороне окажется Охотник, если начнется драка. Нужно ждать возвращения роты и надеяться, что Нергард оступится по-настоящему. Тогда и арестуем его.

– А если он не оступится? – так же тихо спросил гвардеец.

– Значит, нам придется сделать так, чтобы все думали, будто он оступился.

Они ушли дальше, поэтому больше я ничего не услышала, но мне хватило и этого, чтобы забыть о собственных переживаниях, разозлиться и разволноваться. Да, я тоже заподозрила лорда Нергарда в нехорошем, когда все так сложилось, но подозрения несколько померкли, пока я понаблюдала за ним в деревне. Он был очень подавлен, искренне подавлен.

Даже если я ошиблась, стоило искать реальные доказательства его сговора с Ведьмой, а не подставлять, как собирался Котон. Это нечестно и низко, я никак не могла допустить подобного.

Впрочем, помешать тоже. Единственное, что я могла, – это предупредить Нергарда. Поэтому я вскочила, вытерла лицо и чуть ли ни бегом бросилась к его палатке. Забыв обо всех правилах приличия, влетела в нее, на ходу говоря:

– Милорд, мне нужно вам кое-что… – я осеклась, застывая на пороге как каменное изваяние, и закончила едва слышно: – сказать.

Лорд Нергард сидел напротив входа на подстилке, закатав левый рукав рубашки до самого локтя, и разглядывал при тусклом свете фонаря… витиеватые линии на коже. Я не могла понять, нарисованы они, вытатуированы или выжжены. Понимала только, что они с одной стороны доходят почти до запястья, а с другой – убегают под край рукава. Сначала они показались мне просто замысловатыми узорами, но потом я почему-то решила, что это письмена на неизвестном языке.

Как следует рассмотреть я не успела, потому что Нергард резко одернул рукав и вскинул на меня злой взгляд. Легко вскочил на ноги и шагнул ко мне, громко выкрикнув:

– Какого демона ты врываешься ко мне, как к себе домой? Кто тебе позволил так себя вести? Я не твой дружок и тебя не звал!

Он кричал, наступая на меня, и я испуганно попятилась назад, вышла из палатки. Лорд был в таком бешенстве, что казалось, сейчас сгоряча прибьет. К счастью, он давно снял пояс с ножнами, поэтому меча при нем не было. Но мне и молнии с небес хватит, а он может, я знаю.

– Я просто… я только… извините… я ничего не видела… – пыталась я то ли оправдаться, то ли успокоить его.

А он продолжал наступать, сверкая глазами и выговаривая что-то резкое, от страха я уже не разбирала слов. Остановился только тогда, когда я, пятясь назад, запнулась за что-то и упала.

– Эй! Прекратите! – крикнул Охотник у меня за спиной.

И лорд остановился. Еще пару мгновений свирепо смотрел на меня, потом резко повернулся и снова скрылся в палатке.

А я так и осталась сидеть на земле, дрожа от страха и едва снова не плача, на этот раз от обиды. Да что ж за день сегодня такой?! Я ведь всего лишь хотела предупредить его об опасности!

– Ты в порядке? Он тебя ударил? Толкнул? – голос Охотника, раздавшийся над ухом, привел меня в чувства.

Сильные руки легко подняли с земли и придержали, пока я не смогла сама уверенно стоять. Охотник повторил вопросы, и я сначала рассеянно кивнула, а потом помотала головой.

– Нет, он меня не трогал, я сама упала, – сквозь тщательно сдерживаемые слезы заверила я.

– Чего он так взбесился? – спросил Охотник и неуверенно улыбнулся. – Ты застала его за чем-нибудь неприличным?

Я вспомнила покрытое замысловатым плетением линий предплечье лорда и покачала головой. Что бы это ни было, Нергард определенно не хотел, чтобы про это знали. Видимо, по той же причине он никогда не расстегивал ни манжеты, ни воротник и не снимал рубашку даже в сильную жару во время тренировок.

– Наверное, просто неудачный момент, – пробормотала я, силясь тоже улыбнуться. – Не надо было так врываться.

– А чего ты хотела-то от него?

Я уже набрала в легкие воздух, собираясь ответить, но заметила, что гвардейцы вместе с капитаном стоят у своей палатки и с интересом наблюдают за нами. Если я отвечу, они могут услышать.

– Да так, ерунда, – отмахнулась я. – Глупость. Пойду лучше спать. Доброй ночи.

И я торопливо ретировалась в нашу палатку, очень радуясь тому факту, что Охотник остался дежурить. Это давало мне время успокоиться в одиночестве и подумать обо всем.

Ничего путного я не надумала, кроме того, что странные рисунки на теле и потеря памяти Нергардом могут быть связаны между собой. Может, это часть его проклятия? Тогда у меня определенно что-то другое, ведь на моем теле ничего такого не появилось.

Зато мысли о лорде, памяти и таинственных линиях на коже отвлекли меня от воспоминаний о мертвой деревне, благодаря чему я довольно быстро уснула (хоть и поверхностно). Сквозь сон слышала, как в палатку забрался Охотник и тоже завалился спать. К тому времени воздух снова стал холодным, подстилка и одеяло уже не спасали, поэтому я придвинулась к Охотнику поближе, греясь об него. Он то ли не возражал, то ли тут же уснул и не заметил.