Лена Летняя - Пришедшая с туманом

Впрочем, проблема решилась быстрее, чем я успела ее осознать: гуар Нергарда (а мы ехали первыми) просто присел у первой ступеньки, оттолкнулся и прыгнул – а приземлился уже у подножия лестницы. Меня сильно тряхнуло, и я вскрикнула, едва не свалившись. Нергард удержал меня и снова усадил, как прежде.

– Держись крепче, – велел он.

И я без колебаний обняла его, держась изо всех сил. Так, кстати, и теплее стало. На улице и так который день морозило, а наши ящеры к тому же неслись с немыслимой скоростью. В одно мгновение мы добрались до снесенных ими ранее ворот и вырвались в город.

Поначалу наше движение сопровождалось только вскриками испуганных горожан, но вскоре к ним прибавился и топот копыт: королевская гвардия догоняла нас на лошадях. Приблизиться им не удавалось, поэтому они пытались достать нас стрелами из арбалетов. К счастью, конструкция седла на спине гуара предполагала высокую спинку. Эти спинки и приняли на себя большую часть стрел, хотя я видела, как несколько угодило в плечи и ноги прикрывавшим нас сзади стражникам. Однако раны едва ли были смертельны. Самим гуарам стрелы оказались нипочем: их защищала толстая чешуйчатая шкура.

Всадники не отставали от нас до самого выезда из города, на котором городская стража уже успела соорудить заграждение. Заграждение, которое Нергард разметал в стороны одним движением руки. Мне оставалось только гадать, чего ему будет стоить этот побег.

За городом дорога становилась менее прямой: она начинала петлять между покрытыми деревьями холмами. И мы, конечно, направили своих гуаров напрямик, в гущу лесов, потому что они сами находили дорогу и могли легко подниматься вверх, цепляясь мощными когтистыми лапами хоть за землю, хоть за камни. Лошади последовать за нами не смогли, как не смогли бы догнать нас по извилистым дорогам. Погоня прекратилась.

Однако никто и не думал сбавлять скорость. Гуары продолжали стремительно нестись вперед, подальше от столицы. Они везли нас домой – в Нергардский замок.

Отъехав на приличное расстояние от столицы, мы сделали одну небольшую остановку: чтобы перевязать раненых. Пока другие занимались ими, Нергард снял с себя сюртук и закутал меня в него.

– Потерпи немного, – попросил он, растирая мне руки и плечи. – Скоро приедем.

Я только кивнула, потому что к тому моменту дрожала от холода так, что становилось больно. Каким бы красивым ни было мое платье, оно было совершенно не приспособлено для поездок на гуарах зимой. В сюртуке стало теплее, но ноги все равно мерзли: пышная юбка их не спасала.

В самый первый раз мы ехали до замка весь световой день, правда, с одной довольно длительной остановкой на обед. Но экипаж ехал неторопливо и только по дорогам, даже на лошади можно было добраться быстрее, а гуары и вовсе бежали напрямик, сокращая путь еще больше. Поэтому добрались мы как минимум вдвое быстрее, хоть и в ночи, когда стало совсем холодно.

Соскочив с гуара на верхнем дворе замка, Нергард подхватил меня на руки и понес в главное строение сам, потому что я находилась уже где-то между реальностью и беспамятством. Я слышала, как он велел госпоже Фловер приготовить для меня горячего вина, а сам отнес в малую гостиную на первом этаже и усадил в кресло у огня. Потом где-то достал плед и заменил им промерзший сюртук. Как он сам не замерз до смерти, летя на гуаре сквозь зимнюю ночь в одной тонкой рубашке, я не представляла.

– Вот так, сейчас станет лучше, – пообещал он, стоя на коленях у моего кресла и снова растирая мне руки.

Я улыбнулась ему в ответ, сосредотачиваясь на ощущениях проникающего в меня тепла от прикосновения его рук. Это было гораздо важнее саднящего горла и раскалывающейся головы.

– Нашел с кем возиться, – проворчала Соланж за моей спиной, гремя чем-то стеклянным. – Ничего с ней не сделается. Доехала живая, значит, будет жить. Вот только зачем мы ее с собой взяли, я не понимаю. Чтобы она еще раз вас до тюрьмы довела?

Нергард бросил на нее укоризненный взгляд, а Охотник одернул вслух:

– Лора ничего не сделала для того, чтобы он попал в тюрьму. Зато она чуть не схватила стрелу за него, я едва успел щит выставить. Так что просто смирись.

Охотник не сказал, с чем именно Соланж должна смириться, но каждому из нас и так это было понятно. Я обернулась и посмотрела на них: оба стояли у чайного столика, на который кто-то из слуг уже успел принести поднос с бутылкой крепкой настойки и четырьмя стаканами. И Соланж, и Охотник с удовольствием потягивали настойку, греясь ею. Я им даже успела позавидовать, но вскоре и мне принесли горячее вино со специями. С первых же глотков я сразу согрелась. Только тогда Нергард отошел от меня и тоже налил себе темноватую жидкость из бутылки. Должно быть, он все-таки замерз, просто не подавал вида.

– И что дальше? – тихо спросила Соланж. – Готовим замок к осаде? Советник этого так не оставит.

– Нет, король ему не позволит, – возразил Нергард. – Просто не даст гвардию. Он уже не тот послушный мальчик, каким был еще два года назад. Иначе я бы не сидел в подвале дворца три недели, а отправился на костер через три дня после ареста. Ксандр пока недостаточно уверен в себе, чтобы делать что-то наперекор советнику, но не делать он уже научился. Поэтому гвардию не даст. Но рано или поздно советник за мной все равно придет. Теперь наверняка.

– Почему? – заинтересовался Охотник.

– Потому что я забрал у него это.

Нергард ненадолго вернулся к моему креслу, на ручке которого оставил висеть сюртук, и вытащил из его кармана уменьшенный кристалин. Держал он его платком, стараясь не касаться обнаженной кожей. Выложив шар на стол, Нергард вернул ему первоначальный размер.

Я уже допила вино и достаточно согрелась, поэтому смогла заставить себя вылезти из кресла у камина и подойти к столу, у которого стояли другие. Однако в теплый плед продолжала кутаться.

– Что это? – озадаченно спросила Соланж.

Нергард коротко объяснил ей и Охотнику то, что мы уже знали про кристалин. Соланж скептически изогнула бровь.

– Живое? Но как оно может быть живым? Оно же… шарик.

– Думаю, стеклянный шар – лишь оболочка, – объяснил Нергард. – Сосуд для того, что внутри.

– То есть живое – это свечение внутри? – уточнил Охотник.

Он потянулся к бутылке, видимо, решив, что такая беседа требует больше алкоголя. Соланж молча подставила опустевший стакан, соглашаясь с его невысказанным мнением.

– Да, – кивнул Нергард, задумчиво разглядывая шар. – Древний сказал, я знаю, что это, но не помню. Думаю, это важно.

– Может быть, и важно, но для нас бесполезно, потому что ты все равно не можешь вспомнить, – фыркнул Охотник. Я только сейчас обратила внимание на то, что он перешел с Нергардом на «ты». Наверное, у колдунов было не принято друг другу выкать.