Катарина Макги - Принцесса Америки [litres]

Джефф выругался.

– Я понятия не имел. – Он вернул ей телефон, с отвращением качая головой. – Пожалуйста, не думай, что обязана это подписать.

– Я не против. Я бы никогда не продала секреты о вашей семье, – мягко сказала Нина. – Дело не в контракте. Речь о том, что представляет собой контракт. Что, если мы с тобой продолжим встречаться, в наших отношениях никогда не будет только нас с тобой. Это ты, я и дворец – или, что еще хуже, ты, я и весь мир. Многовато народу.

– Если мы продолжим встречаться? – повторил Джефф.

Локон его волос продолжал падать прямо на глаза принца; Нина сопротивлялась желанию откинуть его назад.

– Я не знаю, подхожу ли я тебе.

– По мнению тетки из «Дейли Ньюс»? Мне наплевать, что она думает, – парировал Джефф, но Нина покачала головой.

– Так ведь она не одна. Все эти тысячи комментариев – Америка раньше сходила по тебе с ума, а теперь ненавидит, и все из-за меня. А как насчет Дафны?

– Что насчет нее?

– Она больше всем нравится!

– Тебе действительно нужно перестать читать таблоиды. Эти вещи разлагают твой мозг, – сказал Джефф, и Нина не удержалась от улыбки. – Честно, Нина. Мне все равно, если она «больше нравится» Америке. – Он изобразил кавычки, чтобы показать свой скептицизм. – Не Америка пытается с тобой встречаться – я. И мне больше нравишься ты.

Нина не пыталась пересмотреть все эти статьи, однако же…

– Такое ощущение, что между вами все еще что-то есть, какое-то незаконченное дело. Тебе не кажется, что, в конце концов, ты вернешься к ней?

– Еще раз прости за Дафну и выпускной, – тяжело сказал Джефф. – Я знаю, в какое положение тебя поставил, это было нечестно. Дело в том, что я должен был порвать с Дафной намного раньше.

Он сглотнул и посмотрел ей в глаза.

– Мы просто так долго были вместе, и мои родители, все мои друзья и даже СМИ всегда твердили, насколько она хороша для меня. Вот я и думал, что они правы, – беспомощно сказал Джефф.

– О чем я и толкую! – закричала Нина. – Ты сам сказал: за нее были твои родители, друзья и СМИ. Хотелось бы, чтобы это не имело значения, но, увы. Это уже не только мы двое, Джефф. И я волнуюсь, что не подхожу для этой жизни. Для твоей семьи.

Джефф потянулся к ее руке, и Нина подчинилась. Он слегка потер большим пальцем ее запястье.

– Ты уже часть нашей семьи, – сказал принц. – Ты так долго дружишь с Сэм, что видела все наше закулисье. Ты знаешь нас настоящих, наши ссоры и страхи. Ты знаешь, что мой кузен Перси – мелкий пакостник, а в половине случаев, когда тетя Маргарет приходит на королевские помолвки, она пьяна. Тебе единственной из всех людей не стоит беспокоиться, как ты впишешься. Ты уже принадлежишь нам. Ты принадлежишь мне.

Нина тяжело вздохнула.

– Если бы так могло и оставаться, только мы вдвоем. Просто, без осложнений.

Темные глаза Джеффа казались бездонными.

– Я ненавижу, что отношения со мной связаны с кучей проблем. Это слишком много, особенно для такого независимого человека, как ты. Я хотел бы пообещать, что все станет проще. Но так никогда не будет – не для меня.

Он еще раз напоследок сжал руку Нины и отпустил.

– У меня нет выбора, но у тебя есть. Если хочешь уйти от этого, от всего внимания, безумия и договоров, я не стану тебя винить. Но я буду скучать по тебе.

Нина открыла рот, чтобы сказать «да» – что она хочет уйти, что желает ему только лучшего и всегда будет его другом. Что эта жизнь и все, что с ней связано, – слишком много для нее.

Вместо этого получилось:

– Нет.

Принц резко поднял голову. Нина сглотнула.

– Нет, – повторила она и поняла, что это правда. – Я еще с тобой не закончила.

Затем она бросилась в его объятия, целуя Джеффа с таким энтузиазмом, что он попятился и вынужден был ее подхватить – буквально, ботинки Нины болтались в воздухе. Она даже не заметила, как пуговицы на куртке Джеффа врезались в кожу. Их поцелуй оглушил ее, словно цимбалы, пробирая от губ до самых ног, а также до кончиков волос.

Наконец Джефф отпустил ее. Нина оперлась на стол, чтобы успокоиться, и едва не опрокинула молочный коктейль.

Она откинула назад волосы и сделала большой глоток, улыбаясь поверх соломинки.

– Спасибо, что принес, – сказала она Джеффу и передала напиток, чтобы он мог попробовать.

Принц улыбнулся.

– Ты права, с двойным M&M’s действительно вкуснее.

Дафна вздохнула, ощущая неясную досаду.

Это было субботнее утро, и она сидела рядом со своей матерью в одном из роскошных педикюрных кресел у Церона, в главном салоне Вашингтона. Они расположились в почетном месте в центре комнаты, откуда открывался великолепный вид на остальную часть салона. Дафна увидела Генриетту Ганноверскую, одну из многочисленных дальних родственниц королевской семьи, с ее прической, похожей на серебряный шлем Медузы Горгоны. И разве не сенатор Ренье вышла из процедурного кабинета с красным и раздраженным после чистки лицом?

Мать Дафны знала Церона много лет назад, когда тот причесывал моделей для журнальных фотосессий и показов на подиуме, хотя в эти дни он вращался в более узких кругах. Его жизнь навсегда изменилась, когда его назначили официальным придворным парикмахером. Это привело к тому, что доход салона увеличился втрое, даже если половина клиентов были просто фанатиками, которые плюхались на свои стулья и заявляли, что, какую стрижку носит Ее Величество, такую надо и им.

Тиффани, ассистент салона, закончила наносить верхнее покрытие на ногти Ребекки.

– Могу ли я предложить вам что-нибудь еще, миледи?

Ребекка невольно приосанилась, услышав титул. Она испытывала неземное счастье, когда ее называли миледи.

– Нет, если у тебя нет для меня новостей, – многозначительно сказала Ребекка.

Церон несколько раз в месяц ходил во дворец, чтобы подправить стрижку королевы или причесать принцесс перед мероприятием. Иногда он брал с собой младших сотрудников салона. И хотя Церон был слишком предан Вашингтонам, чтобы брать взятки, не все его работники отличались высокой моралью. Тиффани потребовалось всего несколько осторожных намеков и слишком щедрых чаевых, чтобы прийти к взаимопониманию с матерью Дафны. Она не раз снабжала Дейтонов подробностями о королевской семье. Мелкими, например, какого цвета платье может быть у королевы на предстоящем приеме, и некоторыми куда более значительными.

Тиффани наклонилась вперед, понизив голос почти до шепота.

– Он был вчера во дворце, чтобы сделать пробную прическу принцессе Беатрис. Вскоре они устраивают официальный бал в честь ее помолвки с Тедди. Вот-вот начнут рассылать приглашения.

Ребекка сверкнула идеально белой улыбкой.

– Спасибо, Тиффани.

Та пошла прочь, ее платиновый хвост подпрыгивал в такт движениям. Тиффани продернула тонкий красный шарф сквозь петли своих потертых черных джинсов. Это была фирменная особенность «Церона»: каждый из стилистов должен был носить черное и белое с небольшим красным пятном. Сам салон был оформлен в той же цветовой гамме – от ваз с яркими красными лилиями до черно-белых фотографий на стенах.