Михаил Логинов - Забытый край [СИ]

— Вот те раз! И это такая благодарность? — не на шутку изумился молодой человек.

— И это… ещё раз посмеешь заговорить со мной, — и ничто тебя уже не спасёт… ты меня понял?

— Куда уж яснее, — хмыкнул Стенсер. — водный гад, он и есть водный гад, даже на земле.

Рыболюд не стал размениваться на слова и запустил в человека увесистый камень.

Не будь у Стенсера обретённой силы, которая ещё не сошла на нет, этот, летевший прямо в грудь камень, должно быть, переломал бы все рёбра.

Ругнувшись, Стенсер отскочил, пропустив мимо себя каменюгу. Увидел, как речник запускает в него очередной камень и подумал: «Порой лучшее, что может сделать настоящий мужчина, — это ноги!» — и эта мысль прозвучала в голове совсем уж не своим голосом.

Возвращаться домой не было ни какой охоты. Тело слабело. Чудо водоросли переставали на него действовать. А солнце клонилось к горизонту. И какая-то странная печаль накатывала на него всё новыми и новыми волнами: он не видел смысла идти домой, просто не хотел и всё тут! Ему не хотелось ни есть, ни пить. И даже сонливость была какой-то бессмысленной, в его понимание, не нужной и вредной.

«Что со мной?» — вяло думал он, плутая где-то по задворкам деревни.

Кругом мельтешили одни и те же дома, а Стенсер этого не замечал. Его вовсе перестало что-либо трогать. И даже когда кругом стало темно, а на небе только изредка мерцала луна, выплывая из-за туч, он всё равно оставался ко всему безразличным.

И кто знает, чем бы кончились его скитания вокруг нескольких домов, не повстречай он чудное, едва ли не забытое видение. Её кожа, чистая, бледная, точно у призрака, сияла лунным светом. И эти хищные… острые черты лица. Он вновь повстречал её в полубреду. Она внимательно вглядывалась в его глаза. От одного её взгляда трепетало сердце. А Стенсер удивлялся: «Чего же она так сердится?»

Стенсер, потирая красный отпечаток руки на своём лице, невольно улыбался. Эта чудесная девушка смогла заворожить его даже в приступе безудержного гнева. Она ругалась на него последними, самыми скверными словами, а он ей улыбался.

«Точно, не видение… живая!» — радовался он, смотря на её жестикуляцию, слушая, но не вслушиваясь в слова. — «Какой чудесный голос!»

Девушка не выдержала, рывком схватила молодого человека за плечи. Стенсер обратил пристальное внимание, как на краткий миг взметнулись её длинные, тёмно-зелённые волосы. И только спустя какой-то момент обратил внимание на приблизившееся, удивительно притягательное лицо.

От гнева у девушки на лбу едва заметно пульсировали венки, ноздри раздувались, а Стенсер думал: «Как же она мила!»

У неё были длинные, как у хищной птицы, острые когти. И даже в тот момент, когда эти самые когти вгрызлись в плечи, мужчина продолжал улыбаться, — его опьяняло от близости к подобному, прекрасному созданию.

— Отвечай! — рычала она. — За что ты так со мной поступил?

— Что? — промямлил Стенсер, впервые услышав её, немногим грубоватый голос.

— Что он тебе такого обещал? Чем я перед тобой так провинилась?

Мысли вяло перетекали, с некоторой неохотой. Ему пришлось приложить усилия, чтобы понять, что ей от него нужно. И понимание, пришло так запоздало: «Я что, где-то оплашал?»

Стенсер пытался объясниться, но, как оказалось, не только мысли стали вялыми. Он едва мог бормотать и мямлить. Поначалу не замечал, но вскоре, видя нешуточное удивление на лице девушки, сам начал понимать: «Что-то не так». Мысль часто обрывалась, и он запинался на середине высказывания.

Девушка в какое-то мгновение успокоилась и пристально стала вглядываться в ужасно покрасневшие глаза. Поведя перед его глазами рукой, тихо, разделяя слова, спросила:

— Водоросли часом никакие не ел?

— Водоросли? — переспросил Стенсер, и медленно расплывшись в широкой улыбке, осоловевшим голосом начал мямлить: — А-а-а! Водоросли! Да… славная такая вещь… помогает от кошмара избавиться и силы великие даёт…

— Дурак. — тихо сказала она, а после, точно беспомощного, поддерживая, повела в сторону его дома.

Глаза невольно закрывались. Он словно проваливался в сон, только чувствовал рядом тепло девушки, которая тяжело дышала, влача его. Открывая глаза, он мутным взглядом осматривал округу.

— А куда мы идём? — спустя время, спросил он.

— К тебе домой, — сквозь отдышку, сказала хрупкая девушка.

— А зачем мы идём ко мне домой?

В голосе девушки явственно звучала издёвка:

— Поговорить о родичах, которые ведут себя, как… и о некоторых дураках, которые им в этом помогают.

— Тебя кто-то обидел? — Стенсер постарался придать голосу воинственный тон, но получилось… совсем уж не так, как он рассчитывал. — Так ты только скажи, а уж я!

— Да ты уже… наделал дел… И кто тебя только просил есть эту гадость?

Стенсер, ничего не соображая, сидел за столом, — туда его усадила девушка. Она же его и отпаивала травяным чаем. Хозяйничала у печи. А после заставляла обильно есть, и продолжала поить чаем. На все его вялые возражения отвечала тихим и спокойным голосом:

— Ты хочешь меня разозлить? — и это, стоит сказать, звучало грозно.

Только Стенсер и не думал ей перечить. А её замечания для него звучали совершенно по-иному. Его влекло к ней. Он был всё равно, что пьян. И не мог, не желал поступать ей наперекор.

Улыбался, как последний дурак, и не замечал, как сильно её раздражал. Каждое его слово, казалось, заставляло её вздрагивать от тихого гнева. И всё же она ему помогала. Могла уйти и бросить в том жалком состояние, но не уходила, помогала, и даже пересиливая себя, разговаривала с ним.

И ведь она вполне могла его удавить. Это не стоило бы ей никаких усилий, — молодой мужчина был всё равно, что беспомощный ребёнок. Только она помогала ему, и даже чуть ли не на себе дотащила до скромного вида лежанки.

Стенсер не мог даже накрыться. Но и тут девушка пришла на помощь, — накрыла его, всё равно, что маленького и неразумного братца. Стенсер обратил своё затуманенное и рассеянное внимание на её мягкие, аккуратные руки. Он запомнил её длинные, тонкие пальцы. И когда она его накрывала, по его лицу скользнула одна из тёмно-зеленоватых прядей. Её волосы не были привычными, как у людей, — точно чем-то шероховатым провели по лицу. Но Стенсер лишь тихо рассмеялся. Девушка удивлённо на него посмотрела.

— Спасибо тебе, — сказал он. — огромное тебе спасибо.

Он уже чувствовал, как к нему подступал сон. И, не понятно даже каким образом, упомнил, чем обычно оканчивались его сны, в последние дни, когда он не ел водорослей. И на смену блаженству, на его лицо набежала тревога. И только начавшие расти усы, так забавно задрожали. В тот момент Стенсер выглядел невероятно жалким образом.