Маргарет Роджерсон - Магия шипов

Он был прав. Что бы подумала Наставница, если бы увидела Элизабет, нашедшую пристанище в доме мага и его демона? Потрясенная этим озарением, она разжала пальцы. Дверь дернулась, вырвавшись из ее хватки, но Натаниэль не захлопнул ее, как она ожидала, – та закрылась с тихим щелчком. Когда звук его шагов стих, девушка села на пол и потерла глаза костяшками пальцев. Она пыталась избавиться от призрачного образа Наставницы в сознании.

Раньше ей было так просто отличить правильные поступки от неправильных. Хранители следовали простому закону: защищать королевство от магии демонов и никогда не связываться с колдовством. Но что ей оставалось делать, когда закон обратился против нее? Не прими она помощь Сайласа, то погибла бы, и тогда любая надежда на разоблачение Эшкрофта была бы потеряна вместе с ней. Несомненно, ее долг состоял в том, чтобы восстановить справедливость любой ценой.

Сомнения мучили ее, как тошнота. Возможно, все эти мысли означали, что ей не быть хранителем. Даже если и так, Элизабет отказывалась отступать. Ей необходимо найти копию «Дьявольского кодекса», и нет лучшего места для этого, чем дом чародея.

Изумрудный свет лился сквозь щель под дверью, озаряя пыль и отпечатки на дощатом полу. Элизабет осторожно двигалась по коридору. Последние несколько часов она провела, изучая поместье. И после заглядывания в бесчисленные нежилые комнаты, полные мебели, укрытой чехлами, наткнулась на ту, что была спрятана в самом углу первого этажа. Натаниэль заперся в ней и проводил там какие-то магические эксперименты: время от времени она слышала, как он что-то передвигал или бормотал какие-то заклинания. Девушка прождала полдня, но мужчина так и не вышел оттуда. Ее терпение подходило к концу.

Взгляд вниз на холл поместья подтвердил догадки Элизабет о том, что дом был, как всегда, пуст. Ни Сайласа, ни слуг. Наконец, она собрала всю свою смелость и постучала в дверь.

– Я думал, ты не вернешься раньше ужина, – непринужденно произнес Натаниэль. – Что ж, входи скорее. Мне нужно узнать твое мнение по поводу… – Он обернулся на звук открывшейся двери, и его лицо тут же обрело оттенок недовольства. – Скривнер.

Элизабет не ответила, открыв рот и уставившись на окружающую ее обстановку. Дверь открылась вовсе не в комнату – за ней был лес. Натаниэль стоял посередине покрытой мхом опушки, земля вокруг него пестрила желто-зелеными вспышками света, отбрасываемого сквозь иголки огромных сосен. Бабочки величиной с блюдца облепляли их стволы, размахивая переливающимися бирюзовыми крыльями. В воздухе разливалось пение птиц. Лес казался бесконечным, его глубины скрывались в клубах тумана, за которым то здесь, то там проступали темные далекие холмы и белоснежные струящиеся ручьи.

Душа Элизабет словно воспарила ввысь, когда она сделала шаг из одного мира в совершенно другой. Девушка вдыхала аромат мха и сока растений и любовалась, как зеленый свет струится сквозь пальцы ее поднятой руки.

Какое-то время Натаниэль смотрел на нее, не говоря ни слова. Затем его рот исказила горькая улыбка.

– Не приходи в слишком большой восторг – все это нереально. Видишь? Это всего лишь часть моей иллюзии для Королевского бала.

Он взмахнул рукой, и все вокруг смазалось, словно потекшая картина из акварели, которую повернули набок. Элизабет моргнула, наблюдая, как папоротник превращается в клочья зеленого тумана, а бабочки исчезают словно лопнувшие мыльные пузыри. Вскоре пропало последнее дерево, и вместо леса она оказалась стоящей у входа в кабинет.

Он не имел ничего общего с тем, что был в поместье Эшкрофта, да и вообще с любой комнатой, в которой ей доводилось бывать прежде. Кабинет казался просто удивительным. В нем едва можно было ступить, не опрокинув что-нибудь. Везде лежали бумаги, скрепленные странными штуковинами из бронзы и стекла. Глобус, инкрустированный драгоценными камнями, блестел в углу на подставке из латуни. Скелет огромной птицы свисал, подвешенный на тросах где-то высоко над головой Натаниэля. Потолок, за которым виднелось небо, уходил туннелем вверх на целых пять этажей, пропуская в кабинет солнечные лучи. А на полках, увивающихся вдоль стен, досягаемые только с помощью лестницы…

Лицо Элизабет засияло.

– Гримуары, – выдохнула она, приходя еще в больший восторг, чем прежде.

Лицо Натаниэля приобрело странное выражение.

– Тебе нравится это место?

– Конечно, ведь в нем есть книги.

Он спокойно стоял, не мешая, пока она карабкалась по ближайшей лестнице. Элизабет заприметила знакомый корешок на полке, поблескивающий и пытающийся привлечь внимание. Когда она потянулась к нему, он изогнулся и охотно прыгнул прямо ей в руки.

– Я знала, что ты должен быть где-то здесь! – обратилась она к «Лексикону». Элизабет не видела его с тех пор, как приехала в Брассбридж. – Не могу поверить, что он стащил тебя у меня.

Гримуар виновато зашелестел. Она взглянула через плечо на великолепный, искрящийся хаос кабинета. С такой выгодной точки девушка могла разглядеть изумрудные языки пламени, танцующие в камине, и стеклянный котелок над ним, испускающий в дымоход пар лилового цвета. В кабинете не было ни черепов, ни отрезанных куриных лапок или склянок с кровью. В действительности, он выглядел вполне… приветливо. Задумчиво нахмурившись, Элизабет вновь повернулась к «Лексикону».

– Думаю, тебе все же лучше здесь, чем у Эшкрофта, – признала она.

– Что ты хочешь найти? – спросил Натаниэль из-за ее спины. – Полагаю, есть какая-то причина, по которой ты отнимаешь мое время.

Она сунула «Лексикон» подмышку.

– Я хотела попросить тебя об одолжении.

Он отвернулся и начал рыться в бумагах на столе, по всей видимости, не стремясь найти что-то конкретное, скорее – навести там еще больший беспорядок.

– Кажется, я уже высказал тебе свое мнение по этому поводу сегодня утром. Я не собираюсь принимать участие в твоем самоубийстве.

– Я лишь хочу одолжить у тебя пару книг.

– И этот подозрительно внезапный импульс никак не связан со всей этой историей с Эшкрофтом?

Элизабет заметила какие-то хрупкие стеклянные инструменты, разложенные на столе неподалеку. Она спустилась вниз по лестнице и медленно подошла к ним.

– Что это? – спросила она. – Они выглядят очень хрупкими.

– Не трогай их, – поспешно ответил Натаниэль. – Нет, и это тоже не трогай, – добавил он, когда девушка повернулась и потянула руку к украшенному драгоценностями глобусу. Когда она пропустила его слова мимо ушей, он покорно вскинул руки.

– Хорошо! Пусть будет по-твоему, надоеда. Можешь взять столько книг, сколько захочешь, но не вздумай больше ничего трогать. Таково правило.