Маргарет Роджерсон - Магия шипов

Однако клятвы ничего не значили, если они требовали от нее оставить небезразличных ей людей в момент величайшей нужды. Если только так Элизабет могла стать хранителем, то это было ей не суждено. Она должна самостоятельно принимать решения о том, что правильно, а что – нет.

Хотя девушка молчала, Натаниэль видел ответ, написанный на ее лице. Его рука сжалась в кулак. Она подумала, что чародей попытается отговорить ее, но он произнес:

– Следи за тем, чтобы оставаться вне круга, не переходи черту. Это важно.

Элизабет неуклюже зажгла спичку забинтованной рукой и обошла пентаграмму. Каждая свеча словно символизировала принесение в жертву чего-то прошлого и начало чего-то нового. Так много пламени было в ее воспоминаниях: сияние свеч на гранатовой рукояти Демоноубийцы; Уорден Финч с красноватым отблеском факела на лице, спрашивающий, не водится ли она с демонами; Книга Ока, превратившаяся в пепел на ветру.

Вытряхивая последнюю спичку, она подняла глаза и увидела кинжал в руке Натаниэля. Прежде чем девушка успела среагировать, он провел им по своему обнаженному запястью, рядом со шрамом на предплечье. Это был лишь неглубокий порез, но вид крови, каплями выступающей на его коже, заставил ее сердце пропустить пару ударов от переживаний, которые она никогда не испытывала ранее. Когда юноша закончил, клинок выпал из его ослабевшей руки.

– Отойди, – произнес Натаниэль.

Он прижал запястье к краю круга, оставляя красное пятно на полу. Когда чародей заговорил снова, его голос отдавался эхом, полным древней силы:

– Кровью дома Торнов я призываю тебя, Силариатас.

Силариатас. Вот каким было настоящее имя Сайласа. Оно не выскользнуло у нее из головы, как другие енохианские слова, которые она слышала от Натаниэля, а застряло там, тлея, словно выжженное огнем на поверхности ее мыслей.

Солнце на улице скрылось за крышами, погрузив комнату в тень. Легкий ветерок потревожил застоявшийся воздух, погасив одновременно все пять свечей. Кольца на гардинах звякнули, когда зашевелились занавески. В центре пентаграммы появилась фигура.

На ней не было ничего, кроме белой ткани, свободно обмотанной вокруг талии. В своей наготе он казался не просто стройным, каким она видела его раньше, но худым и почти изможденным. Тени скользили по его ребрам, суставам запястий, острым лопаткам. Его формы выглядели такими изящными, словно все ненужное было стерто. Распущенные волосы ровным серебристым каскадом ниспадали на плечи, скрывая лицо. В месте, где меч вошел в его грудь, не было никакого следа. Он выглядел иначе, чем раньше – более красивым, более пугающим и менее похожим на человека, чем когда-либо.

Демон поднял голову и улыбнулся.

– Здравствуй, Натаниэль.

Какое-то время абсолютно ничего не происходило. Сидя на полу, Натаниэль смотрел на Сайласа. Выражение его лица было как у человека, который готов ринуться в бой, зная, что победит, лишь дорого заплатив за это. Элизабет ничего не понимала. Она не ждала радостного воссоединения, но это… что-то было не так. Что-то странное скользило в улыбке демона.

– Сайлас, – окликнула девушка, делая шаг вперед. – Ты в порядке?

– Стой! – Грубый приказ Натаниэля прозвучал резко, как пощечина. Он перехватил ее за запястье. – Не прикасайся к кругу.

Она с легкостью могла сбросить руку Натаниэля, но взгляд Сайласа заставил ее остановиться. Его зрачки были настолько расширены, что радужки казались черными, лишь по краям обрамленными желтым цветом, напоминающими солнце во время полного затмения. Во взгляде не осталось и следа от прежнего Сайласа; кажется, что он даже не узнал ее.

– Он не может пересечь линию, – объяснил Натаниэль, – но в тот момент, когда ты дотронешься до нее, заберет твою жизнь. Попросту убьет тебя.

Во всем этом не было никакого смысла. Еще вчера утром Сайлас приносил ей завтрак, помогал одеться к балу и застегивал сережки на ушах. Однако Натаниэль не предупреждал бы, будь это не так.

– Что с ним такое? – прошептала Элизабет.

Несколько минут Натаниэль сидел, прикрыв глаза. Пот блестел на его висках, склеив несколько прядей волос.

– Он голоден, – ответил маг после долгой паузы. – По обыкновению, демонов призывают сразу после того, как умирает их прежний хозяин. Когда они сыты, с ними проще сторговаться. Однако прошло уже шесть лет с тех пор как…

С тех пор как погиб Алистер Торн, подумала Элизабет. С момента последней уплаты Сайласу.

– Это не человек, – продолжил Натаниэль. – Когда он в таком состоянии, все то время, что мы провели с ним, все взаимопонимание, которого мы достигли, – все это не имеет значения. Голод слишком силен.

А демон был не просто голоден. Он умирал от голода и вновь медленно перевел свой пугающий взгляд на Натаниэля. Если его хоть немного трогало то, о чем они говорили, то Сайлас не подал виду.

– Силариатас, – произнес Натаниэль со спокойствием, которое Элизабет была не в состоянии постичь. Вероятно, виной тому был опиум или потеря крови, а, может, тот простой факт, что ему уже приходилось сталкиваться с этой версией Сайласа в прошлом. – Я призвал тебя, чтобы возобновить нашу сделку. Я предлагаю тебе двадцать лет своей жизни в обмен на твою службу.

– Тридцать, – возразил Сайлас мягким, скрипучим голосом.

Натаниэль ответил ему незамедлительно, не колеблясь.

– Двадцать пять.

– Ты предлагаешь мне так мало? – Сайлас глядел на Натаниэля сверху вниз, словно тот был жалким ползучим насекомым. Подобно мокрому снегу его шепот осыпался на голову Натаниэля. – Не забывай, кто я. Еще задолго до того, как дом Торнов призвал меня, я служил императорам и королям. Реки наполнялись кровью смертных, которых я убивал по их воле. Ты – лишь мальчишка, и я подвергал себя жесточайшему унижению, складывая твою одежду и принося тебе чай. Тридцать лет или я найду себе другого хозяина – того, кто оценит мои услуги по достоинству.

Веки Натаниэля задрожали. Скривившись, он положил руку на грудь и схватился за повязку под рубашкой. Услышав его вздох, Элизабет поняла, что боль помогает ему оставаться в сознании – он вот-вот мог отключиться. Натаниэль был готов на все, чтобы вернуть Сайласа, даже сторговать ему то время, которого у него, может, и не было.

Она не могла больше этого выносить. Демон безжалостно смотрел, не проявляя никакого интереса, на страдающего мальчишку, который любил его, и жизнь которого ему таких трудов стоило спасти.

– Ему больно, Сайлас! – воскликнула она. – Разве ты не видишь?

Сайлас перевел свой взгляд с Натаниэля так медленно, словно было сложно отвести его, и посмотрел на нее. Дыхание Элизабет перехватило; она поймала на себе пустоту его темных глаз, однако не дрогнула.