Маргарет Роджерсон - Магия шипов

– Я знаю, что тебе по-прежнему не все равно, – обратилась девушка к нему. – Всего несколько часов назад ты пожертвовал собой, чтобы спасти его жизнь. Не дай своей жертве пропасть зря, требуя от него так много. Что если у него нет этих тридцати лет?

– Мисс Скривнер, – прошептал он, и по ее коже побежали мурашки. В конце концов демон узнал ее, но каким-то образом от этого она почувствовала себя только хуже. – Вы продолжаете ошибаться во мне. Подставляя грудь под меч Канцлера, я знал, что буду вновь призван, на этот раз с более выгодными для меня условиями. Вы видите жертву там, где один лишь эгоизм.

– Это неправда, я была там.

– Если вы так хотите это доказать, – отозвался он, – вам нужно лишь ступить в центр круга.

Увидев его напряженные мышцы и всю ту гнусность, стремящуюся прорваться сквозь холодное, одержимое чувством голода лицо, Элизабет осознала истину. Сделай она шаг вперед, он прикончит ее, будучи не в состоянии обуздать самого себя. Но демон не хотел навредить ей, как не хотел отбирать у Натаниэля эти три десятка лет. Она верила в это всем сердцем.

– Возьми десять лет у меня, – произнесла она.

– Элизабет, – прохрипел Натаниэль. – Нет.

Она продолжила:

– Ты сам сказал, что моя жизнь не похожа ни на одну, что ты видел. Ты бы хотел вкусить ее, не так ли?

Губы Сайласа приоткрылись. В его черных глазах появился блеск. Что бы за борьба ни происходила внутри него, его ледяное лицо не дрогнуло. Наконец демон прошептал:

– Да.

– Тогда возьми их и покончим с этим.

Элизабет помнила ту ночь, когда он отдал ей меч. Все словно повторялось: она смотрела, как какой-то страшный свет покидает его тело, а голод отступает. Скрытый под опущенными ресницами взгляд буравил пол.

– Вы понимаете, что я могу служить лишь одному смертному? Как только войду в ваш мир, на вас останется метка, но вы не получите взамен ничего.

– Я знаю.

– Те же условия, что и раньше, Мастер Торн?

Натаниэль опирался на одну руку, которая тряслась под тяжестью его веса, и был просто не в силах взглянуть на них. Воцарилась тишина. Она чувствовала, как он пытается собраться с силами, чтобы препятствовать всему происходящему, возразить, понимая, что его воля иссякла и последние силы потрачены. Наконец чародей с несчастным видом кивнул.

Сайлас вышел за пределы пентаграммы и встал на колени подле них. Он взял здоровую руку Элизабет и поцеловал ее. Как только его губы дотронулись до ее кожи, прикосновением, нежным как лепестки розы, она почувствовала, как обещанные десять лет жизни покидают ее тело, переходя к нему, – головокружительное, обессиливающее чувство, словно вся кровь разом отхлынула от головы. Затем он взял руку Натаниэля и сделал то же самое. Она смотрела, как серебристая прядь вновь появляется в волосах юноши, прорастая с самых корней, протекая, подобно струйке ртути.

– Я – ваш преданный слуга, – сказал ему Сайлас. – Посредством меня вы посвящаетесь в искусство магии. Я обязуюсь выполнять любые приказы, которые вы отдадите мне.

Язык Натаниэля заплетался от изнеможения.

– Ты ненавидишь выполнять приказы. Если я отдаю их тебе, ты всегда заставляешь меня пожалеть об этом.

Красивая легкая улыбка тронула губы Сайласа.

– Тем не менее.

Двигаясь плавно, он собрался встать, но не успел этого сделать. Натаниэль обхватил его руками и крепко сжал. Сайлас не привык к объятиям, это было вполне очевидно. Он застыл, согнувшись, уставившись дикими глазами куда-то поверх головы Натаниэля, будто там можно было разглядеть выход из столь стеснительного положения. Не найдя ничего более подходящего, он осторожно положил руку на взъерошенную голову хозяина. Некоторое время они провели, застыв в этой позе, пока руки Натаниэля не ослабли и не соскользнули с талии Сайласа. Он потерял сознание.

Демон взглянул на своего хозяина и вздохнул. Подобрав его руки и ноги, он подхватил тело Натаниэля, словно тот был ребенком, мирно засопевшим у камина, которого требовалось перенести наверх в его спальню. Сайлас проделал это так привычно, что Элизабет поняла: он поступал так уже тысячи раз прежде, в детские годы Натаниэля. Сайлас без труда выдерживал вес тела своего хозяина, но факт оставался фактом: уже совсем не маленький Натаниэль был как минимум не легкой ношей.

– Я позабочусь о моем господине, – Сайлас остановился и принюхался рядом с Элизабет, – а затем, мисс Скривнер, я приготовлю вам ванну. Думаю, ужин также не будет лишним. И… неужели никто не зажег лампы? – Он выглядел удрученно. – Меня не было всего двадцать четыре часа, а мир вокруг уже превратился в руины.

Жизнь и порядок вернулись в дом. Свет изгнал темноту, подступавшую к окнам снаружи. Постельное белье было отпарено, кровати – заправлены, остатки еды – выброшены. Осколки зеркал и стекла исчезли из всех комнат. Наконец, пробежав указательным пальцем по настенным канделябрам и попытавшись найти там пыль, Сайлас объявил, что он уходит готовить ужин, и направился в сторону кухни. Элизабет осталась наедине с Натаниэлем на несколько минут, наблюдая за тем, как он спит. Ей очень хотелось положить свою голову рядом на подушку и присоединиться к нему, но вместо этого она заставила себя встать и спуститься вниз. Необходимо было поговорить с Сайласом.

Девушка тихо двигалась по дому, но несмотря на это, когда подошла к кухонной двери, демон заговорил с ней, даже не поворачивая головы.

– Я нашел всевидящее зеркало, мисс Скривнер. – Его голос звучал мягко. – На будущее советую вам уничтожать подобные магические артефакты, вместо того чтобы выбрасывать их в кучу грязного белья.

Смущенная, она вошла на кухню и села на стул у камина. Вокруг виднелись следы, оставленные Беатрис: доска с буханкой хлеба и остатки нарезанных овощей. На огне дымился котелок. Прежде чем Натаниэль выгнал ее из дома, женщинаа собиралась приготовить суп.

Сайлас выглядел безупречно в своей ливрее, со стянутыми в хвост волосами, и с презрением изучал труды Беатрис. Она смотрела, как он выравнивает разделочную доску параллельно краю столешницы. Элизабет старалась найти внутри себя чувство неприязни, страха и гнева по отношению к нему, но все попытки оказались безуспешными.

Он всегда был честен с ней о том, кем являлся на самом деле.

– Что ты сделал с зеркалом? – спросила она.

– Я установил его на чердаке, прямо перед портретом Клотильды Торн. Если Канцлеру вздумается шпионить, его будет ждать не самое приятное зрелище. – Не дав Элизабет ответить, он добавил: – Попробуйте, пожалуйста, этот бульон и скажите мне, каков он на вкус.

Она нашла ложку и зачерпнула из котелка.

– Вкусный, – ответила девушка.

– Однако не выше всяких похвал?