Наталья Резанова - Криптия [litres]

– Получается так. И рвать надо побыстрее, пока Эрке не выбился из сил. Они ж верхами, а мы будем пешие.

– А если все-таки степняки не испугаются, а нападут? – спросил Саки.

– Пусть попробуют, – сказал Эрке. – Вокруг нас будет не видимость огня, а настоящий огонь. Бросаться на нас – все равно что в костер. Вы тоже это запомните. Все должны держаться ближе ко мне, но не мешать. Я не смогу следить за барьером и при этом прикрывать каждого в отдельности.

Он говорил, как не мог бы говорить Эрке – телохранитель димнийского торговца, но это теперь никого не волновало.

– Что нам делать? – спросила Ланасса совсем иным тоном, чем час назад.

И на сей раз одноглазый не промедлил с ответом.

– Собираемся во дворе. Мне нужно взглянуть, что делается в степи. А для этого нужно убрать преграду. Как посмотрю и приманю ветер и огонь – выдвигаемся.

Никто не спорил и более вопросов не задавал. Все последовали за одноглазым прочь из дома. Последним ковылял Шуас, хватаясь для устойчивости за скамьи и опираясь на столы. Этот ублюдок всех нас погубит, подумал Варинхарий. Он же еле ноги передвигает, и если надо будет бежать, задержит всех и помешает чародею. Надо бы его прикончить, он и так уже два дня живет сверх того, что ему присудили.

– Эрке… – окликнул он одноглазого, собираясь изложить ему эти соображения, но тот, обернувшись, произнес:

– Скерри меня зовут.

Почему-то Варинхарию сразу расхотелось продолжать. Прикончить мерзавца самому? Только силы тратить.

Ну и пусть его. Огонь настоящий? Так пусть бежит, а не то поджарится. И если поджарится, никто не заплачет.

Они стояли во дворе, у колодца. Сполохи в степи выхватывали из тьмы очертания дома и хозяйственных построек – сгустки еще большей тьмы. Все стояли кругом и смотрели на Эрке… то бишь Скерри, готовые по его знаку броситься куда угодно. Так дети, растерянные и напуганные, смотрят на строгого, но великодушного отца. Или цыплята – на несушку, готовую прикрыть их своим крылом. Хотя постояльцы «Лапы дракона» менее всего походили на детей. Или на цыплят.

Чародей вскинул руки – и сполохи вокруг палисада исчезли. Настала полная тьма. Что сделал чародей с огнем? Вогнал его в землю, заставляя бежать по невидимым руслам, или отдал другой стихии? Кто знает…

Варинхарий не задавался этим вопросом. Он, как и все, боялся, что кочевники, увидев, как развеялась огненная преграда, немедля бросятся в атаку. Но не было слышно ни воинственных воплей, ни конского ржания и топота. Видно, огонь так сильно пугнул осаждающих, что они отошли далеко.

Потом Варинхарий сообразил, что он видит чародея. Может, привык к темноте, к тому же тот белобрыс… Или все же не в этом дело?

Интендант порою слышал, что от праведников, угодных богам, исходит сияние. Эрке-Скерри, чародей, лжец, притворщик, убивший множество людей в бою, и наверняка убивавший их иными способами, к праведникам никак не мог быть причислен. И все же весь он от подошв до макушки светился изнутри. Как будто кровь, бежавшая по его жилам, заменилась расплавленным золотом… или огнем. Да-да, словно тот огонь, что метался над землей, питаясь от жухлой степной травы и низкого кустарника, сейчас переместился в тело чародея. И свет его просачивался сквозь кости и кожу.

… все стихии имеют соответствие в нашей плоти и крови…

Варинхарий и все остальные как завороженные, смотрели на облаченную в свет фигуру.

Нет, не все.

Из тьмы выметнулся Шуас и ударил чародея под левую лопатку. Это произошло так быстро, что прочие не успели разглядеть в руке купца кухонный нож с широким лезвием – Шуас стянул его со стола. Он воткнул нож по рукоять, а потом вытащил – откуда только силы взялись! – и хрипло закричал:

– Криптия свершилась!

Скерри пошатнулся, но поначалу устоял на ногах. Кровь хлынула из раны, и казалось, что она будет такой, как привиделась – огненной и золотой. Но это была обычная человеческая кровь, темная в ночи. И Шуас подставил под нее руки, набрал в горсти, отхлебнул, провел окровавленными ладонями по лицу. После этого ноги у Скерри подкосились, руки упали, и он рухнул перед батнийцем на колени. Глаз он по-прежнему не открывал.

Посвященный маг мощью подобен богам. Но убить его можно, как обычного человека. Особенно, если удар нанесен в спину.

Шуас нагнулся, чтоб снова умыться кровью.

– Смотрите! Его сила теперь моя! Его власть принадлежит мне! Никто не сможет…

Глаза Скерри открылись – и оба они, слепой и зрячий, были одинаково темны. Он выбросил вперед руку и пустой ладонью, как клинком, пробил горло Шуаса. А потом огонь, что сдерживал он в себе, вместе с потоком крови вырвался наружу, уничтожая, сминая все на своем пути, как дыхание дракона.

И это было последнее, что увидели обитатели гостиницы.

«15 дня десятого месяца, – обозначил было Ансгар Леопа дату отчета, потом тихо выругался и зачеркнул. Вот еще морока. Календарная реформа вступила в силу еще в конце правления императора Дагды, но большинство обычных граждан до сих пор путалось в Сердцах Мира, покровительствовавших трем последним месяцам года, и для простоты обозначало их просто порядковыми номерами. Однако светлейший Фавила, нынешний архипрефект имперской службы спокойствия и порядка, требовал от своих подчиненных точности во всем.

Нет, Ансгар Леопа, куратор службы спокойствия в Шенане, ничего в принципе против не имел. В их деятельности точность необходима. Но иногда его начальник в своих требованиях доходил до излишней мелочности. Ну, стоит ли придираться, официально поименован месяц или нет? Тем более при нынешних обстоятельствах.

Хотя официя шенанского отделения службы спокойствия и числилась за дворцовым комплексом, от дворца наместника здание отделяло изрядное расстояние. Не достаточно, впрочем, великое, чтоб до слуха Ансгара не доносились вопли от дворцовых ворот. И не требовалось усилий агентов службы, чтоб знать причину воплей. Наместник приказал прекратить бесплатную раздачу хлеба, и разъяренные горожане явились заявить о своих исконных правах. А стража гонит их взашей.

Наместника можно понять. На складах в Шенане достаточно продовольствия, но сейчас в городе людей собралось по меньшей мере вдвое больше обычного, и если осада не будет снята в ближайшее время, всем придется вводить режим строжайшей экономии. Иначе не миновать голода.

Но Ансгар не испытывал никакого желания сочувствовать наместнику Бамбирагу. Куратор не раз предостерегал его, равно как и командира расквартированного в Шенане XVI Вернейшего легиона о том, что может произойти. И всегда слышал в ответ только одно: нет и не было в истории прецедента, чтоб кочевники нападали на укрепленные города. На пограничные крепостицы, защищенные только земляными валами и бревенчатыми палисадами, – да, бывало, и не раз. Но на города с такими мощными укреплениями, как Шенан, – вы в своем уме, мастер Леопа? Даже дикари способны понять, что их банды разобьются о наши стены, как волны об утес.