Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки [СИ]

Кейт кладёт тонкую длань мне на плечо — невесомую, странно блёклую, и я вдруг остро ощущаю — не она! Всего лишь…

— Фантом! — кричу я, но на запястьях уже появились антимагические наручники, а ноги стали ватными.

Карла рассмеялась:

— Поздно, моя дорогая крестница, поздно. Теперь смотри!

Я перевожу взгляд на дракона и с ужасом понимаю — опоздала.

"Прости…" — мысленно шепчу я и плачу.

Росс передо мной связанный цепями по рукам и ногам, но не сломленный. Карла плотоядно растягивает губы в улыбке. Она открывает внезапно появившийся из подпространства футляр, и оттуда выползает василиск. Боже! Я думала, что уничтожила их всех!

Я, как последняя трусиха, реву, ибо смотреть на него невозможно и сделать ничего тоже нельзя — магию блокировали. А когда решаюсь поднять на Росса заплаканные глаза, вижу лёгкую улыбку и губы, медленно-медленно складывавшие слова:

"Я люблю тебя…"

И в тот же миг на месте любимого — мраморная статуя…

"Я люблю тебя…" А дальше тишина. И я просто поверить не могу в то, что сейчас родной красной головы рядом нет. Что сейчас всё, что от него осталось — это безликая, мраморная, холодная статуя. Как тошно на душе! Я помню серебристую кровь василиска на своих руках, которого разорвала в клочья тогда. Помню неспешную волну магии, ушедшую из окаменевшего тела ден Асмира. И его слова, так и не произнесённые вслух — лишь их отголоски, движения губ. Помню. Слишком остро и хорошо, чтобы забыть…

"Я даже не влюблюсь в неё". Больно! Он не мог так говорить! Не мог! Ведь он не такой!

Но видения никогда не ошибаются — никогда. Я — глупая, эгоистичная, вредная, самовлюблённая — короче, дура, затолкавшая собственные чувства к дракону куда подальше, но и он не лучше…

Идиотка…

Потом — лист бумаги, карандаш и видения. Джи рядом. Кларисса держит за руку. Брат Росса, Тан, стоит за спиной, держит руку на моём плече. И чёрная дыра — рисунок, притягивающий взгляд и одновременно отталкивавший, — как напоминание о моих собственных грехах. Что даже за спасение магии и способностей надо платить. Платить по счетам, кои выставляются не здесь, грешной земле, а в высших инстанциях. Или нижних. Как посмотреть…

Ночь, слёзы, вспышки воспоминаний из детства. И вновь он рядом, всего лишь призрак, отголосок настоящего, но рядом — успокаивает, гладит по спине, целует в лоб, пытается понять мои проблемы, на некоторое время отодвинув на второй план собственные. Как я могла быть настолько слепа? Как я могла до сих пор отчаянно верить, что дракон — мой дракон! — считал меня своим другом? Как я могла пожертвовать тем, кого любила? Как я могла пожертвовать свои родным и близким человеком? Как я смогла поверить в видение?..

Эгоистка…

День. Василиск. Призрак Колдуньи кладёт свою бледную длань мне на плечо. Росс передо мной связанный цепями по рукам и ногам, но не сломленный. Карла плотоядно растягивает губы в улыбке. Я, как последняя трусиха, реву, ибо смотреть на него невозможно и сделать ничего тоже нельзя — магию блокировали. А когда решаюсь поднять на дракона заплаканные глаза, вижу лёгкую улыбку и губы, медленно-медленно складывавшие слова. И в тот же миг на месте дракона — камень…

Следующее утро, взрывы, плач детей. Дым, огонь, магия и технологии. Всё смешивается в памяти до сих пор, а он вновь рядом — вот, стоит, держит за руку и улыбается, будто бы даже начавшаяся война для него не страшна. Улыбается открыто, светло, без намёков и подтекстов. Не так, как обычно. А я отворачиваюсь, как бы давая понять: "Мне всё равно", и яркая улыбка сходит на "нет", счастье теряется из глаз, и возвращается привычное высокомерно-насмешливое выражение лица…

Всего лишь видение, отголосок, отпечаток…

На память…

На совесть…

Сволочь…

Я ударила кулаком по каменной статуе, возвращаясь в наш мир, выходя из пучины собственных мыслей. Рука мгновенно отозвалась тупой ноющей болью, но мне было плевать.

— У тебя ничего не выйдет, — замотала головой я, смаргивая слёзы. — Слышишь меня, ден Асмир? Ни-че-го не вый-дет! — Я посмотрела в белые каменные глаза: — Прячься от меня в Аду, сбегай от меня к Хель — всё равно найду, слышишь? Найду! Спасти Тецуо я не смогла — а тебя с того света достану! Клянусь! А когда воскрешу — самолично убью!

Мраморная статуя ден Асмира всё так же улыбалась.

Я всегда понимала, что Росса Альтер Ден Асмира не существует. Что это просто легенда, которую придумали мои и его родители, чтобы не в меру любознательная дочка и слишком уж умный сынок не встретились — кто знал (да и знает), чего мы учудим вместе? Есть только ден Асмир — примерный сын премьер-министра Дрэгэндэра, единственный выживший огненный дракон, тот, кто может восстановить свою страну. Он никогда не был для меня кем-то другим.

И братом он мне никогда не станет.

Почему?..

На плечо легла тёплая, тяжёлая ладонь. Я и не сомневалась в личности пришедшего.

— Уйди, — приказала я. Тарье Айнар Энген за моей спиной ощутимо напрягся. — Я не хочу никого видеть. Убирайся!

Зря ведь нагрубила. Этот… отмороженный на всю голову любитель покататься верхом грубость не терпит, уж я-то знаю.

— Я только хотел напомнить Вам, ваше высочество, — раздался в ответ над головой леденящий душу голос, — что сегодня приезжает делегация с Авалона. Его высочество, принц Дельвиг, не любит, когда его заставляют ждать. После того, как Вы прилюдно проди… отвергли его несколько раз подряд, боюсь, он начнёт более яро выступать против Вас.

Я взвыла раненым снежным барсом. И сбежать нельзя…

— И что с того? Плевать я хотела на его "любит-не любит".

Буквально кожей почувствовала, как Тан презрительно ухмыляется и собирается сказать что-то язвительное.

— Не надо, пожалуйста, — шепнула я. — Ты прекрасно знаешь, что мне сейчас не до работы. У меня из рук всё валится.

Меня подняли с колен и, обняв за плечи, прижали к себе. Уткнувшись носом в шею ледяного дракончика, я поняла, как соскучилась по Ледяным Чертогам. Пусть Прорицательницы не особо вежливо вели себя со мной, но там я смогла обучать сущности. Разрушила связь между собой и Архаром-Аидом. Они помогли мне, как бы я этого не хотела.

— Всё будет преотлично, ваше высочество. Не смейте вешать нос.

Я шмыгнула выше названным.

— Я-а… — начала было говорить я, но братишка Росса остановил меня. Обхватив ладонями моё лицо, он взглянул на меня. Серые, аки стальные подшипники, перекрестились с моими сине-зелёными.

— Не стоит, ваше высочество, — проговорил будущий ректор Института. Я в который раз утвердилась в мысли, что этот мой шаг верен и продуман. — Мы вытащим нашего братца, я уверен.