Ольга Цветкова - Мю Цефея. Делу время / Потехе час

— Так, так, так! — сказал я, немного повысив голос. — Славик не пытается сказать, что вы плохо делаете свою работу. Не важно, ошибка это или не ошибка. Важно — что мы не можем выпускать продукт, где один игрок может нанести прямой вред другому игроку. Я правильно сказал, Славик?

Говорил я это, держа голову прямо, глядя куда-то между Софи и Ченгом. Заставить себя посмотреть на Славика я почему-то не мог.

— Да, в общем, я примерно это имел в виду, — ответил он сухо.

— Но это невозможно, — сказал Ченг, — как мы можем поставить такие ограничения?

— Двадцать лет назад альтернативная реальность была невозможна. Год назад мультиплеер в альтернативной реальности был невозможен — именно поэтому мы с вами здесь и работаем. Суть в том, что я не буду считать этот тест успешным, пока мы не решим эту проблему.

Марк взглянул на меня, подняв брови:

— Погоди, ты хочешь сказать, что мы еще какое-то время будем сидеть без финансирования?

Ему вторил Ченг:

— Шеф, может, мы все-таки сначала возьмем деньги, а потом будем дорабатывать продукт?

— Утром деньги, вечером — стулья, — добавила Юля.

— Так! — опять поднял я голос. — Я не совсем сошел с ума, я буду договариваться. Но если будет выбор: выпускать продукт с этим багом или не выпускать вообще, я выберу второй вариант. Точка.

Я вспомнил тупые удары топора по двери моей, в смысле Павловой, ванной. Вспомнил трясущиеся руки, шарившие по карманам в поисках мобильника. Противное липкое чувство начало подниматься из глубины сознания. Захотелось умыться. Я отвлек их внимание, но сам не забыл — не было никакого бага, который бы заставил Славика вести себя так, как он повел. Славика! А я себя как повел? Не я, а Павел, но… Нам говорят, что субличности на то и другие личности, что мы не ответственны за их поступки. Поэтому мы с радостью вырезаем варваров в симуляциях римских легионов и топим неудобных свидетелей, попадая в бандитский Чикаго. Никаких угрызений совести. А на самом деле-то немного подавленных воспоминаний и новое окружение не может изменить личность под корень. Не становятся субличности из интровертов экстравертами, из сознательных — оторвами, из эмпатов — не воспринимающими чужие эмоции. И то, что мы там делаем, — делаем мы, иначе мы бы не испытывали по этому поводу эмоций после выхода из альтернативной реальности.

Неужели чуть менее цивилизованные времена, чуть более тяжелые условия делают из нормального человека — морального урода? Родись я сто лет назад, я был бы тем же? И главное — каким я стал теперь? И как я буду смотреть Славику в глаза — и как он будет смотреть в глаза мне?

Из потока мыслей меня вырвал голос Софи. Я уловил ее речь где-то на середине.

— А если дочь убьет мать? А если один возлюбленный будет пытать другого? Давайте не будем сейчас играть в дурачка и говорить, что все понимают, что они не ответственны за поведение аватара в альтернативе. Да хоть сто раз все пусть понимают — все равно ощущение будет, что тебя предали! Если «Альтерлайф» будет ломать жизни, то я в этом не участвую. Тут я на стороне Шефа.

— Послушайте, я уважаю принципы и все такое, — возвел руки к потолку Ченг. — Но принципы развитие технологии не остановят. Не мы, так кто угодно другой через полгодика выпустит мультиплеер. И проблему вашу кто-нибудь со временем решит. От нас вообще ничего не зависит! Только то, получим ли мы деньги и лавры первооткрывателей или умрем в безвестности и нищете.

Спор был готов разгореться с новой силой. Славик уже было открыл рот, чтобы возразить, но я успел его опередить:

— Хорошо, Ченг, я тебя услышал. До завтра-то, я надеюсь, никто мультиплеер не выпустит? Вот завтра об этом и поговорим. А на сегодня брифинг заканчиваем. Всем задание — прийти домой, принять душ и хорошенько выспаться. Кто не выполнит — оштрафую.

Подавая пример, я встал и демонстративно потянулся. За мной поднялись Юля и исполнительный Ченг. Марк завис в недоумении, словно ожидая подвоха, Славик и Софи остались сидеть.

— Так, выметаемся шустрее! Я все уберу и запру офис, чтобы у вас даже в мыслях не было зависнуть здесь и немного поработать. — Я пытался поддержать легкий тон, но выходило не очень.

Ченг вышел с расстроенным лицом. Надо ему какую-нибудь грамоту выписать, что ли. Он хорошо потрудился, а мы этого почти не отметили. За ним вышли Марк и Юля. Славик поднялся следом, но его задержала, потянув за рукав, Софи. Когда мы остались втроем, она сказала:

— Вы же понимаете, что это ничего не значит? Это как плохой сон. Буквально то же самое — вы знаете, как альтернатива работает. Вы же не выстраиваете свое поведение исходя из того, что случилось с вами во сне? Вот и сейчас не надо.

Она внимательно посмотрела на нас по очереди. В груди моей что-то дрогнуло, но я не смог не задаться вопросом — нас она убеждает или себя?

— Да понял я, — сказал Славик и заторможенно вышел из лаунжа.

Я начал собирать посуду. Софи попыталась мне помочь, но я жестом остановил ее.

— Я сказал, никакой работы сегодня. В том числе и над моей головой.

Она поджала губы, но поднялась и, попрощавшись, вышла. Мне стало чуть легче.

Я собрал посуду, раскидал пуфы и подушки по углам. Вышел из лаунжа. Свет за моей спиной погас. В офисе никого не осталось. Пустое разноцветное пространство было безжизненным, хотя будто бы очень пыталось казаться живым. Я дошел до туалета, ополоснул чашки под холодной водой. Отнес их на место. Походил туда-сюда, касаясь руками рабочих станций. В голове возникла мысль зажечь экран и покопаться в результатах теста, но я остановил себя. Никакой работы.

Без особого чувства удовлетворения вышел из офиса, коснулся картой датчика, запирая его. Пешком спустился в метро, поддавшись желанию размять ноги. Надо было выйти на улицу, конечно, — но одет не по погоде. Доехал до дома, на свой этаж поднялся уже в лифте. Коснулся двери, она считала отпечаток пальцев, открылась.

Вошел в идеально пустую комнату, отделанную в черных глянцевых тонах. Встал в центре, не зная, что делать. Перед глазами возникли грязные, захламленные пространства сегодняшней альты: нелепая узкая кухня с заснеженными елями за свистящим продуваемым окном, табуретки, чайники, разделочные доски, гитара в углу…

Я подошел к стене и легонько пнул ее, заставляя выползти кровать. Лег. Зажечь свет или нет? Может, включить релакс-эмбиент? Ручейки там, чириканье. Запустить консоль, зайти в Halo. Всегда успокаивает. С середины компании, хватит с меня мультиплеера на сегодня. Все-таки родство имени все еще работает, сколько бы тысячелетий ни прошло со времен, когда мы сидели в пещерах вокруг костра, дрожа от страха перед духом грозы. Раньше мы называли детей в честь богов, святых и полководцев, а теперь… Ну, теперь мы хотя бы не притворяемся, что наши герои не выдуманы.