Жанна Лебедева - Властелин Зимы [publisher: SelfPub]

Вита резко провалилась во мрак – утонула во сне, как в воде. Захлебнулась чернотой, интуитивно потянулась к горлу руками… которых не было… Царство сна диктовало свои законы. В нем у Виты не имелось больше тела, только безмолвная, тихая душа, не способная действовать – только наблюдать.

И голос в голове сказал:

– Не бойся. Иди ко мне.

– Где ты? – спросила Вита, не открывая рта. Слова рождались в пустоте и жили сами где-то на грани иллюзии и реальности.

– Найди меня, – насмешливо прозвучало в ответ.

– Как?

– Используй нить…

В тот же миг тьма начала рассасываться, являя взгляду золотисто-алое небо с облаками, проткнутое темными клыками гор. Ветер ласково коснулся лица, встряхнул волосы, бросил в нос горсть незнакомых ароматов, будоражащих аппетит. Напомнило специи, которые Вита когда-то нюхала на ярмарке…

Нить.

Взгляд опустился вниз. Там – ничего, ни намека на тело, лишь сияющий, натянутый как струна жгут тянется к ближайшим деревьям. Вита таких деревьев никогда не видела. Высокие, с мохнатыми стволами и шапками листьев, похожих на петушиные перья.

Нить натянулась, позвала. Нужно было найти другой ее конец. Обязательно. В глубине души Вита уже поняла, что этот сон совсем не прост, ей что-то хотят показать…

Что-то важное!

Запахи будоражили своей насыщенностью и пряностью. Незнакомый мир вокруг был чужд. Он полнился влагой и теплом. Он был странен и в то же время… узнаваем.

– Вперед, вперед! – подгонял голос, заставляя двигаться за нитью сквозь марево кудрявых папоротников.

И Вита шла, покорно, с интересом. Она твердо знала, что все вокруг – иллюзия, а, значит, реальная опасность ей не грозит. Эта уверенность рождала любопытство.

Вскоре лес открыл круглую поляну.

Посреди нее кто-то ворчал и фыркал, скрытый от глаз завалом из павших стволов. И нить дергалась от его движений…

Деревья почти сходились кронами. Ниспадало с их перекрещенных ветвей покрывало из длинных, похожих на веревки лиан. За ним поднялась угловатая тень. Воздух сотрясло рычание.

Нить натянулась до звона и засветилась сильнее.

«Сейчас он покажется тебе» – сообщил голос.

«Кто?»

«Зверь».

Он действительно показался. Выплыл из-за бурелома. Приблизился, ворча, и встал по брюхо в папоротнике, сияющим светом к Вите привязанный.

Никогда прежде она не видела подобных зверей. Даже в «Бестиарии Иеронимуса» среди жутких грилли, крылатых драконов и зубастых левкрот.

Длинные челюсти. Тонущие в глазницах глаза, излишне сдвинутые к носу. Низкие маленькие уши. Длинное тело. Увесистый, толстый в основании хвост. Он качался из стороны в сторону, медленно и равномерно, как маятник. Бежево-бурая шкура с росчерками черных полос.

Желтые глаза с тонкими зрачками.

«Смотри на него. Смотри! – призвал голос. – Ты видишь Рассвет и видишь начало!»

«Начало чего?»

«Нашей нити…»

Зверь сделал еще один шаг, и мир вокруг содрогнулся.

Время стало разгоняться. Солнце взлетало над горизонтом и, как бешенное, камнем падало вниз. Звезды осыпали небо и тут же гасли, уступая место заре. Все быстрее, быстрее! Пейзаж вокруг тоже менялся – деревья падали и вырастали вновь. Горы рушились, оборачиваясь морями. Небо играло цветами, и лишь луна неумолимо стояла над горизонтом. Днем белая, ночью золотая.

Иногда алая, как кровь.

Вместе с миром менялся и зверь. Он на глазах поседел, осунулся и, наконец, пал. На глазах мясо исчезло с костей, и они остались лежать, одинокие, желтые, обласканные светом голодной луны.

Когда на горизонте – там, где прежде стояли горы – мелькнула ослепительная вспышка света, и вырос высокий стеклянный купол, голос пояснил: «Это духи-хати спустились с небес, создали плоскую землю и поселили там первых людей, укрыв их защитной полусферой от остального мира. Смотри… Смотри!»

Вита смотрела.

Кости, что лежали до этого подле нее, исчезли. А потом в сменившей папоротники высокой траве вновь поднялся зверь. Тот же самый, за одним лишь исключением – глаза его были другими. Человеческими. Словно почувствовав Витину догадку, он поднялся на задние ноги и… обернулся. Что следовало за оборотом разглядеть не удалось. На мир пала тьма и не сходила какое-то время. Все утонуло в ней, будто растворилось…

Вита испытала страх – ей показалось, что мир исчез, разрушился, пропал навсегда. Лишь желтая мутная клякса луны дарила надежду, что не все еще потеряно.

И мир вернулся.

Теперь он был до боли знакомым, родным. Холодным, неприветливым, снежным. Хмурое море плескалось у ног, и нелепо торчал над ним опрокинутый набок купол. Мигал огнями. По нему, как слезы, стекали струи белого тумана.

«Вот и все, вот и кончилось Царство Рассветное. А за ним и плоская земля канула в небытие, – прогудел голос, слившись с воем ветра, – а вот и последнее, что могу я тебе показать»…

Кости.

Они снова лежали на прежнем месте…

Смена дней и ночей. Времена года летят, как страницы книги…

Последним, что увидела Вита, было отступление моря. Вода уходила, отдавала берег лесу. Родному лесу. Посредине его была разрушенная землянка ведьмы – черная яма, кишащая духами разложения.

И светящийся скелет лежал на ее дне.

***

Вита выбежала на палубу. Мокрый снег сыпался из небесной черноты. Промозглый ветер кусал за лицо.

На бегу она столкнулась с Ганом – влетела со всей скорости так, что из рук его вывалился тюк с добытой одеждой.

– Осторожнее, – ладони леопарда легли на плечи, отстраняя. – Что случилось?

В том, что что-то случилось, он не сомневался, ведь глаза у Виты были безумные – зрачки во всю радужку. Голос дрожал, руки тоже.

И тут, неожиданно:

– Раздевайся! – жуткий голос, настойчивый приказ.

– Ну, не здесь же? – отступая, пробормотал Ган, силясь понять, что вообще произошло. – Вы там с ведьмачонком брагой обпились, что ли? Ты в своем уме?

Тут и до Виты дошло, что именно она ляпнула в угаре, и щеки ее стали пунцовыми. Вот только оброненных слов назад не заберешь.

– Тату… ировки, – сбивчиво произнесла она, морщась и виновато потирая затылок. – Я имела в виду твои татуировки. Позволь взглянуть на них еще раз. Прошу… Прости…

– За что? – Ган окончательно выпал из реальности.

Задыхающаяся от волнения, нервная Вита в сбитой набок, кое-как заправленной в штаны рубахе – его рубахе! – производила…

…неизгладимое впечатление.

– За просьбу дурацкую, но мне очень надо!

– Надо так надо, – Ган не стал сопротивляться.

Ничего такого. И дались ей эти татуировки?

Он направился в их каюту, но Вита моментально уперлась.

– Не туда. Там же Данияр.

– Он пьяный, – отмахнулся Ган.

– Все равно. Проснется еще и увидит… – объяснила Вита смущенно.