Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

Люди нерешительно переминались с ноги на ногу. Треон был прав: они лишь наблюдали и ждали исхода. Впереди всех, опираясь на суковатую палку, стоял Ларраби, землянин.

— Чего вы ждете, трусливые бабы? Лхари мертвы. Потерянные Души освобождены. Неужели мы, земляне, должны страдать за вас?

Старк взглянул прямо в глаза Ларраби.

Тот встретил этот взгляд. Его темные страдающие глаза были полны горькой радости.

— Да, Дикарь, — ответил он по-английски. — Почему бы и не присоединиться к вам?

Он вскинул голову, засмеялся, и не было горечи в этом смехе.

Потом Ларраби поднял свою палку, словно дубину, слабым, старческим голосом издал пронзительный воинственный клич и заковылял к распахнутым воротам. Только тут жители Ша-раана очнулись и с глухим ропотом медленно двинулись вслед за стариком.

Очень скоро все было кончено.

Тело Бора нашли в стойле, где он собирался переждать битву. Драконы, очумевшие от запаха крови, быстро растерзали мальчишку.

Хельви не пострадал. Ларраби тоже.

Подвигнув жителей Шараана на бой, старый землянин почувствовал себя не в своей тарелке и теперь осторожно держался в стороне.

Почти половина рабов погибла, остальные были ранены. Из тех, кто служил лхари, уцелели лишь немногие.

Старк вернулся в большой зал. Он шел медленно, потому что страшная усталость последних суток все-таки давала о себе знать. Отяжелевшие ноги его оставляли кровавые следы, руки были красны до локтей, на груди темнели бурые засохшие пятна.

Треон смотрел на него и тихо улыбался:

— Все произошло, как я говорил. Я пережил их всех!

Истерический смех Эйрил уже не звенел под сводами зала.

Она не пыталась бежать, и яростная волна сражения прокатилась по ней, придавила горой мертвых тел, и под этим кровавым грузом женщина задохнулась.

Старуха возлежала на своей постели неподвижной горой плоти. Руки ее все еще сжимали спелый плод, в который она конвульсивно вцепилась перед смертью, и красный сок стекал по скрюченным пальцам.

— Теперь и я ухожу, — сказал Треон. — Я очень доволен. Со мной уходят последние капли нашей гнилой крови, и Венера станет чище. Похорони мое тело поглубже, чужеземец с неистовыми глазами. Я не хочу, чтобы оно видело, что будет после нас.

Он вздохнул и упал.

Маленький дракончик Бора с протяжным плачем выполз из-под старухиной постели и заковылял прочь, волоча за собой измочаленную веревку.

Старк наклонился над гакабортом, глядя на темную громаду Шараана, уходившую в красный туман.

Палуба была полна бывшими рабами, которые возвращались домой. С лхари было покончено. Потерянные Души обрели свободу, и теперь Шараан стал всего лишь заурядным портом в Красном море. Его жители по-прежнему останутся разбойниками и пиратами — но кто изменит людскую природу? Черное зло ушло отсюда — и это главное.

Старк радовался: он видел, как умирало это зло, и вскоре увидит другой берег Красного моря.

Береговой ветер быстро нес корабль по заливу. Старк подумал о Ларраби, который вместе со всеми мечтами о земном снеге, о городских улицах и о женщинах с изящными ножками остался в Шараане. Он так долго прожил здесь, что у него не хватило духу покинуть насиженное место.

— Бедняга Ларраби, — сказал Старк Хельви, стоявшему рядом на палубе. — Он умрет в грязи, проклиная ее.

Позади кто-то хихикнул. Старк услышал шарканье старческих ног, обернулся и увидел Ларраби.

— В последнюю минуту я передумал, — усмехнулся старик — Я прятался в трюме, чтобы мой грязный выводок не увидел меня и не заставил передумать еще раз. — Он наклонился к Старку, покачивая головой: — Ничего, они прекрасно обойдутся и без меня. Я старик и имею право выбирать место, где умереть. Я полечу с тобой на Землю.

Старк взглянул на него:

— Но я-то собрался совсем не «туча.

Ларраби вздохнул:

— Вот как? Не думал... Впрочем, ты же не настоящий землянин, ты обычный дикарь с Меркурия. А что до твоей земной крови, то это так, случайность... И куда же ты направляешься?

— Не знаю. Во всяком случае, подальше от Венеры.

Темные глаза Ларраби внимательно взглянули на него.

— Знаешь, что говорила о тебе Варра? Она назвала тебя сумасшедшим тигром с ледяными глазами, тигром, который что-то потерял и теперь не может найти, а искать будет всю жизнь.

Воцарилась долгая тишина. Красный туман окутал их, усиливавшийся ветер стремительно понес судно.

Издалека донесся слабый, протяжный плач, похожий на прерывающееся пение, и у Старка мороз прошел по коже. Все на борту слышали эти звуки и внимали им в полном молчании, как вдруг одна из женщин заплакала.

Старк тряхнул головой.

— Это только ветер, — сказал он резко, — блуждающий в скалах у пролива.

Звук взлетал и падал, усталый, бесконечно тоскливый, и та часть Старка, которая была Н’Чакой, уверяла, что Старк солгал.

Ветер не мог завывать так печально, это рыдали Потерянные Души, оставшиеся там навеки, — Зерит, спящая в зале королей, и все те, кто никогда не оставит мертвый город, никогда не увидит дневной свет.

Старк вздрогнул и отвернулся. Перед ним плясали багровые огни шараанского залива.

В пещерах Меркурия было темно и жарко. Глубокую, гнетущую тишину нарушали только тяжелые шаги Тревора.

Долгие часы Тревор блуждал в этом лабиринте, где до него еще не ступала человеческая нога. Тревора душила злоба. Смерть караулила его на каждом шагу, а он вовсе не был готов к тому, чтобы безвинно погибнуть здесь — в миллионах миль от Земли. Более того, ему казалось особенно унизительным именно то, что свой конец он найдет в кромешном мраке, под чужими высокими, как Эверест, горами. Он хотел бы остаться в долине.

Голод и жажда сделают свое дело и там, но Тревору казалось, что погибший в долине умирает как человек, а не как крыса в канализации.

Впрочем, не все ли равно, где умереть?

Выжженный песок долины даже до землетрясения ничего не давал человеку, кроме, может быть, смутной надежды найти солнечные камни, один или два из которых могли превратить изыскателя в плутократа.

Тревор не нашел солнечных камней. Землетрясение обрушило на его корабль целую скалу, оставив незадачливого искателя сокровищ с карманным фонариком, горстью пищевых таблеток, фляжкой воды и в весьма символической одежде.

Он посмотрел на голые скалы, на ручеек ядовитой зеленой пены и отправился в туннели, древние норы охлаждавшейся по ночам планеты, надеясь, что ему удастся найти выход из этой проклятой долины.

Горы Сумеречного пояса Меркурия изрыты тысячами глубоких нор и напоминают пчелиные соты.

Здесь нет пути через горы, потому что зубчатые пики поднимаются в безвоздушное пространство. Тревор знал, что между ним и открытыми равнинами лежит только один базальтовый туннель. Если он не сможет добраться до этого туннеля и пересечь его, то он...