Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

— Они накинули ей ткань на голову, — сообщил Харра. — Что-то блестящее.

— Волны мысли имеют электромагнитную природу, — сказал Келин. — Их можно экранировать.

Все замолчали. Они стояли в пустом пространстве между глухими стенами домов и ждали. Наконец в неподвижном сплетении теней мелькнула другая тень. Медленно, с огромной неохотой, она приблизилась, и в лунном свете Харра увидел Тока. Ежась и топорщась, согнувшись, словно придавленный тяжелой ношей, Ток явно не хотел идти к ним — но влачился, как рыба на леске.

Крючком и леской был мысленный приказ Келина. Отведя взгляд от неподвижного лица Келина, Харра увидел страх и унижение в глазах Тока, и его окатила волна гнева, хотя он и сам побаивался.

— Ток, — мягко сказал он. — Ток!

Абориген повернул голову и с безнадежной мольбой взглянул на Харру — такой же взгляд Маритт бросила на него, когда незнакомцы уносили ее. Затем Ток съежился у ног Келина и застыл, дрожа.

Харра невольно рванулся к нему, но один из братьев Келина схватил его за руку:

— Если ты хочешь спасти ее, стой на месте!

Харра остановился, дернувшись от боли, ибо ему показалось, что в его плоть впились не человеческие пальцы, а пять стальных плоскогубцев.

Келин молчал, а единственным звуком, исходившим от Тока, было тихое поскуливание. Но через несколько минут Келин сказал:

— Он знает, где она. И приведет нас.

Ток повернулся и пошел. Все двинулись за ним. Харра заметил, что Ток, приободрившись, двигался легко и свободно. Но страх еще не покинул его.

Келин не отрывал от него глаз, темных и бездонных, как глубины космоса в межзвездном пространстве.

Демоны. Демоны с глазами тьмы.

Харру охватила дрожь первобытного страха. Затем он снова посмотрел на Бродяг в их цветастых лохмотьях — отверженные из племени изгнанников, за несколько монет торгующие на рыночной площади красотой своей сестры, — и волнение покинуло его.

Он слишком доверился аборигенам, которые в каждой тени видят духов зла.

Харра снова стал думать о Маритт и о желтоглазом марсианине, который чуть не расколол ему череп, и у него зачесались костяшки кулаков.

Теперь у него не было при себе никакого оружия, кроме спрятанного под рубашкой ножа, но он был готов вступить в любую схватку.

Не церемонясь, он задал вопрос, который давно вертелся на кончике языка:

— Что эти люди хотели от нее?

Один из Бродяг пожал плечами:

— Она красива.

— Не это было у них на уме, — бросил Харра. — Как и вы не это имеете в виду.

— Старые счеты, — хрипло сказал Келин. — Кровавая вражда.

От его голоса у Харры снова пошли мурашки по всему телу.

Что-то странное творилось теперь на Камаре. После краткого взрыва собачьего бешенства псы исчезли с глаз. Из проемов раздвинутых крыш доносилось бормотание, и лишь в винных лавках слышалась трескотня разговоров.

Но на улицах не было ни души. Даже собачьей.

Харра не сомневался, что чьи-то глаза смотрят на них из темноты, точно так же, как они наблюдали за Маритт и за теми, кто похитил ее. Но это было всего лишь ощущение. Аборигены были неуловимы, как струйка дыма.

Ток уверенно вел их, срезая путь по краю площади, где она шла под уклон. Тут начинался район, в котором Харра никогда не бывал, — Квартал Торговцев Грезами..

Столь поэтическое имя носил лабиринт сущих крысиных нор, от которых несло невообразимыми запахами. Раздвижные панели крыш всегда были закрыты, а те немногочисленные звуки, которые удавалось расслышать, вряд ли можно было счесть человеческими голосами.

Они подошли к дому, который стоял в конце улицы сам по себе. Похоже, он давно уже был покинут, ибо дверь густо заплели сорняки, пустившие корни и в трещинах стен.

Не было видно ни проблеска света, не доносилось ни звука. Но Ток остановился и показал на здание.

После секундного промедления Келин кивнул и, уже не обращая внимания на Тока, коротким жестом отпустил его. Припадая к земле, абориген сделал три прыжка и исчез в тени.

Бесшумно ступая в пыли, Келин двинулся вперед.

Остальные последовали за ним. К дому сбоку примыкало крыло, частично разрушенное давним землетрясением. Сквозь сгнившие половицы пробился коренастый ствол дерева, ветви которого дотянулись до верхнего края осыпавшихся стен.

Не дожидаясь указаний Келина, Харра вскарабкался на дерево и подобрался к стропилам, с которых была видна крыша.

Скользящие панели оказались сдвинуты. Но они тоже были подгнившими от старости, и сквозь щель Харра увидел слабое мерцание. Где-то внизу горел фонарь, и оттуда доносились мужские голоса.

Осторожно пройдя по хрустящей кирпичной крошке, Бродяги распластались рядом с ним. В их зрачках отразилось мерцание фонаря и появилось странное непередаваемое выражение холодной жестокости.

Харра подумал, что они забыли о нем, так же, как о Токе.

Он сменил положение и теперь мог смотреть прямо вниз сквозь дыру в крыше. Келин оказался бок о бок с ним.

До них донесся мужской голос, который спокойно и обдуманно произносил безжалостные слова.

— Чтобы оказаться здесь, мы проделали длинный путь. У нас не было в нем необходимости. Мы могли спокойно жить в своих домах, предоставив беспокоиться другим. Но мы явились. Люди из другого мира — люди, ты слышишь меня? Из человеческой плоти и крови.

Его широкоплечая тень черной полосой падала на пол рядом с Маритт. Тень была огромной, грозной и неподвижной. Девушка лежала на полу. Металлизированная ткань по-прежнему закрывала ей голову, а из-под нее был виден кляп, так что пленница не могла произнести ни звука. Веревку, стягивавшую ей руки, теперь заменили наручники, от которых тянулся провод к небольшому черному ящичку. Портативный генератор, в ярости понял Харра.

— Ты крутая, — сказал человек. — Но мы тоже крутые. И мы не собираемся уходить с пустыми руками. Я еще раз задам тебе вопрос. Сколько — и где?

Маритт замотала головой.

Жилистая смуглая рука, которая могла принадлежать только марсианину, нажала кнопку на панели черного ящика. Тело девушки выгнулось и заколотилось в мучительных судорогах.

Харра подобрался. За мгновение до прыжка Келин с силой ткнул землянина в плечо, и тот, проломив крышу, нырнул головой вперед.

Раздался громкий треск прогнившего дерева. Перед Харрой на долю мгновения предстало все пространство комнаты, которое рванулось ему навстречу, — трое мужчин, задравших головы, красно-белая одежда девушки, распластавшейся на коричневом полу, черный ящичек.

Он успел ухватиться за край пробитой крыши, но тот подломился, и Харра увидел, что венерианин очень медленно, как ему показалось, делает шаг назад, чтобы не оказаться у него на пути. Оборвавшись, Харра успел собраться в полете и, приземляясь на ноги, подумал, что еще не собирается умирать и, конечно же, будет жить достаточно долго, чтобы сломать шею Келину, а не себе.