Александра Баркова - После пламени. Сборник

В рощах Итилиена Фродо и Сэм встречаются с Фарамиром, который является для них также в определённом роде патроном инициации. До того, как вступить на итилиенские земли, усталые хоббиты долго плутают по горам и болотам, перемазываются болотной грязью, при этом не снимают эльфийских плащей, подаренных Владыками Лориэна,— плащи сливаются с окружающим ландшафтом, делая их обладателей практически невидимыми, защищая их: обрядом предполагалось неумывание посвящаемых, подразумевающее обретение ими невидимости [Пропп 1948. С. 224]. Как страж и одновременно (в мифологическом аспекте) хозяин Итилиена Фарамир выспрашивает хоббитов. Затем, завязав им глаза (снова мотив временной слепоты), их приводят в заповедное место — пещеру, скрытую под струями водопада. Воины Фарамира — некое подобие «лесных братьев» [Пропп 1948. С. 203—210], пещера — нечто вроде дома посвящаемых. В рощах «зелёная с коричневым одежда делала воинов почти невидимыми» [ВК. С. 622], двигаются они быстро и бесшумно. Их предводитель Фарамир мудр, обладает в какой-то мере даром провидения, всеведения (черта Владыки иного мира), который проявляется как необычайная прозорливость: он догадывается о неладах своего брата Боромира и Фродо, понимает, что «проклятье Исилдура», упомянутое в предсказании, — это некое могущественное оружие Врага, которым Боромир хотел завладеть ради победы Гондора и собственной славы. Отпуская Фродо и Сэма в дальнейший путь, Фарамир как патрон даёт им знание: предупреждает о злобе и коварстве Голлума, ужасе перевала Кирит Унгол, чёрной силе Девятерых Кольценосцев из Минас Моргула, а также снаряжает хоббитов в дорогу (даёт еду, посохи) — как даритель. Подчеркнём, что в качестве патрона инициации Фарамир выступает только в данном эпизоде; в других главах его функции совершенно иные. Такое совмещение различных функций в одном образе вообще характерно для литературных произведений, строящихся на мифологическом клише [Баркова 1998б. С. 160].

Следующим этапом инициации для Фродо и Сэма становится перевал Кирит Унгол. Они долго идут во чреве горы, во тьме пещер (которая ещё плотнее и гуще, чем в Мории), потеряв ощущение времени и расстояния, — здесь трансформирован мотив чрева иномирного чудовища, проглатывающего посвящаемых [Пропп 1948. С. 150]. Собственно чудовищем (здесь также стражем мира смерти, тождественным Владыке) является гигантская паучиха Шелоб. Опутанный её паутиной как саваном, отравленный её ядом, Фродо пребывает в состоянии временной смерти; нашедшие его орки переносят пленника в сторожевую башню, в потайную комнату на самом верху (отголосок мотива запрета соприкосновения с землёй для посвящаемых, в особенности для будущих вождей [Пропп 1948. С. 134-136, 205-206]); в башне Фродо бьют, отбирают одежду, допрашивают, поят отвратительной жидкостью, таким образом, доводят до полубеспамятства — отображение истязаний посвящаемых, приводивших к временному безумию и потере памяти [Пропп 1948. С. 181, 225—226]. Если Фродо оказывается переправленным через границу Мордора в полумёртвом состоянии, то Сэму приходится самому пробиваться, сражаясь с чудовищами: сначала с Шелоб, потом с орками в сторожевой башне (Сэм как волшебный помощник героя берёт на себя непосильную задачу [Пропп 1948. С. 253—254] — именно он спасает Кольцо и вносит его на территорию Мордора).

В Стране Мрака хоббитам, чтобы остаться незаметными, приходится уподобиться её обитателям: они переодеваются орками. Последний отрезок пути до Ородруина даётся с огромным трудом: они почти умирают от жажды, задыхаются от дымов, падают от усталости, то есть подвергаются тяжёлым физическим испытаниям, характерным для обряда инициации. В конечном итоге, они опять же попадают в пещеру, олицетворяющую собой чрево,— Саммат Наур, в огне которой было закалено Кольцо. Здесь происходит решающая битва со Злом: Фродо борется с Голлумом и одновременно с самим собой (отказ в последний момент уничтожить Кольцо — не мифологический, но психологический ход в развитии сюжета). Из гибнущего Мордора хоббитов выносят орлы, в мифологии функция птицы — быть переносчиком героя в иное царство (и особенно часто — из него), то есть одновременно волшебным помощником и проводником [Пропп 1948. С. 254—257].

В романе воплощается традиционная сказочная структура финала: лёгкость возвращения после основного испытания и потом — «второе вредительство». Насколько долог и труден для сказочных героев путь к месту основного испытания, настолько лёгок и быстр обратный. Во «Властелине Колец» быстрота и лёгкость обратного пути оказываются сюжетно разнесёнными: орлы стремительно переносят хоббитов из Мордора в Гондор, а затем семь Хранителей неспешно разъезжаются по своим землям.

«Второе вредительство» обычно подстерегает героя сказки либо на границе мира людей, либо непосредственно дома [Пропп. Функция № 22]. В сказке «второе вредительство» выражается в том, что старшие братья героя или его соперник похищают у героя (часто — спящего) сокровища, за которыми он ездил в потусторонний мир, и (или) невесту. Во «Властелине Колец» таковым является лиходейство Сарумана в Шире. В сказочных и эпических сюжетах герой преодолевает «второе вредительство» благодаря своим магическим качествам, полученным в ходе инициации, а также добытым волшебным предметам (помощникам). Это находит прямые соответствия в тексте романа Толкиена: Мерри и Пиппин, ставшие настоящими воинами, легко побеждают бандитов Сарумана, а Сэм, благодаря дару Галадриэли, чудесным образом возрождает земли и сады Шира. Невольно возникает параллель между возвращением хоббитов и возвращением Одиссея: разорённый дом и жена (невеста), хранящая верность герою (Рози дожидается Сэма); отметим, что сюжет «Одиссеи» в мировой литературе чрезвычайно распространён.

Ещё одна деталь: четвёрку хоббитов, возвратившихся в Шир, сначала никто не узнает — неузнавание есть знак успешного прохождения инициации [Пропп 1948. С. 225].

Завершая рассмотрение инициатических мотивов, рассмотрим линию Фарамира: пребывание с отрядом воинов в лесу; попытка Денетора возжечь для раненного в бою с врагами (аллюзия битвы с чудовищами), но ещё не умершего (то есть находящегося в состоянии временной смерти) сына погребальный костёр («в обрядах инициации неофиты в самых разнообразных формах подвергались воздействию огня» [Пропп 1948. С. 190], Денетор здесь — патрон инициации); в конечном итоге возвращение к жизни, смена статуса — Фарамир становится на короткое время Правителем Гондора, а затем — Князем Итилиена, и женитьба на Йовин (только прошедшие обряд инициации имели право вступать в брак [Пропп 1948. С. 150]).

С образом Йовин также связаны мотивы инициации: долгое пребывание в качестве сиделки при больном Правителе Теодене — то есть бесстатусность, в какой-то мере — изоляция девушки перед вступлением в брак [Пропп 1948. С. 136—138]; смена имени и облика — как воин Дернхельм она отправляется на битву к стенам Гондора, нарушая запрет Теодена; бой с чудовищем — назгулом, поражение его; состояние временной смерти — результат непосредственного контакта с миром мёртвых, олицетворённым Предводителем Кольценосцев; возвращение к жизни, осознание себя женщиной, а не воином, щитоносцем Рохана: «Отныне я стану целительницей и буду любить всё, что растёт и плодоносит» [ВК. С. 911]; и, в конечном итоге, вступление в брак.