Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 2

Я помассировал побаливающие мускулы, а затем встал. Подхватив Люка на, руки, проволок его шагов двадцать по поляне. Затем вздохнул и вернулся на прежнее место отдыха. Когда среди цветов раздался охотничий вой и головки их заколыхались вдоль линии, ведущей прямо ко мне, и среди стеблей уже становилась видна темная фигура, я понял, что с бегством Бармоглота Огненный Ангел вернулся к первоначальной цели. А поскольку столкновение казалось неизбежным — поляна, где мы находились, вполне подходила для встречи с ним. Я отстегнул от пояса яркую штучку и начал раскладывать. Пока я это проделывал, она издала серию щелчков. При этом я размышлял над тем, что делаю наилучший выбор из всех доступных. Чудищу потребовалось больше времени, чем я рассчитывал, чтобы пробраться сквозь цветы. Это могло означать только одно: ему трудно было взять мой след среди такого экзотического окружения. Однако я рассчитывал и на то, что оно порядочно пострадало в стычке с Бармоглотом, в какой-то мере потеряв силу и быстроту передвижения. Но как бы там ни было, в конечном итоге заколыхались и были сломаны последние стебли. Зверь Хаоса остановился, наклонившись вперед, и уставился на меня неморгающими глазами. Фракир испугался, но я его быстро успокоил. Это дело было ему не под силу. В запасе у меня оставалось заклинание «Фонтан Огня», но я даже не стал утруждать себя им. Я знал, что оно не остановит этой твари и, возможно, заставит вести себя непредсказуемо.

— Я могу показать тебе обратную дорогу к Хаосу! — крикнул я. — Если ты тоскуешь по дому!

Зверь тихо завыл и двинулся на меня. Вот вам и все сантименты. Подходил он медленно. Из дюжины его ран сочилась жидкость. Я гадал, способен ли он ринуться, или скорость, с которой он приближался, самая наибольшая, на какую был способен. Следовало быть осмотрительным и предполагать самое худшее, поэтому я попробовал не связываться с ним и приготовился ответить на все, что он попытается сделать. Однако он не ринулся наобум. Он просто продолжал приближаться, как маленький танк. Я не знал, где расположены у него жизненно-важные органы. Когда я жил дома, анатомия Огненных Ангелов не находилась в первых строчках моих интересов. Пока он приближался, я попытался как можно внимательнее рассмотреть его. К счастью, внешний вид этой погани заставил меня предположить, что все важное он держит под хорошей защитой. Жаль… Я не хотел нападать даже в случае, если он попытается спровоцировать меня на что-то. Я не знал его боевых приемов и не желал раскрываться первым, чтобы познакомиться с ним. Лучше обороняться и предоставить ему сделать первый ход. Но гадина просто продолжала подходить все ближе и ближе. Я понял, что вынужден буду вскоре что-нибудь предпринять, хотя бы просто отступить. Одна из длинных и многосуставчатых конечностей метнулась ко мне и я резко уклонился вбок и рубанул. Вз-з! Конечность очутилась на земле, все еще двигаясь! Поэтому я тоже продолжил движение. Вз-з! Вз-з! Зверь медленно опрокинулся влево, так как я ударил по всем конечностям с этой стороны его тела. Затем, почувствовав самоуверенность, я проскользнул слишком близко, огибая его голову, чтобы добраться до другой стороны и повторить атаку, пока он все еще пребывал в прострации. Оставшиеся конечности метнулись вперед, но я был слишком близко, и он все еще падал. Вместо того, чтобы схватить меня, он просто ударил. Удар пришелся по груди, и я упал. Отползая назад и подтягивая ноги для прыжка, я услышал, как Люк пьяно пробормотал:

— Эй, что происходит?

— Позже, — откликнулся я, не оборачиваясь.

— Эй, ты ударил меня! — добавил он.

— Исключительно для твоего же блага. Это входит в курс лечения, — я поднялся на ноги и начал передвижение.

— Эй! — услышал я его оклик.

Теперь тварь лежала на боку, и его большая конечность несколько раз пыталась бесприцельно ударить по мне. Я увернулся от ударов и сумел измерить их диапазон и угол. Вз-з! Конечность упала на землю и я приблизился к чудищу. Я нанес с размаху три удара, рассекшие ему голову под разными углами, и только потом сумел отрубить ее. Однако она продолжала издавать щелкающие звуки, а торс при этом сделал попытку приподняться. Я не считал удары, которые нанес после этого, а просто продолжал кровавую работу, пока эта тварь не оказалась изрубленной в капусту. Люк прокричал: «Оля-ля!», что, впрочем, делал при каждом моем верном ударе. К этому времени я изрядно вспотел и заметил, что не от ярости схватки, а от чего-то еще заколыхались находившиеся в отдалении цветы, что вселило в меня тревогу. Но благодаря моей предусмотрительности прихваченный в баре Булатный Меч оказался великолепным оружием, я ощущал уверенность в своих силах. Я взмахнул мечом в воздухе, описал дугу высоко над головой, что полностью очистило его, а потом принялся складывать обратно в первоначальную компактную форму. Меч был мягкий, точно лепестки цветов, и все еще немного тускло светился.

— Браво! — воскликнул знакомый голос, и я завертел толовой, пока не заметил улыбку, а за ней Кота, небрежно хлопавшего подушками лап. — Урла-ла! Кур-ла-ла! Отлично сработано! О, светозарный мальчик мой!

Ландшафт заколебался, словно под напором ветра и небо потемнело. Я услышал, как Люк воскликнул: «Эй!», и когда оглянулся, то увидел, что он поднялся и двигается вперед. Когда я снова повернул голову, то за спиной Кота уже образовался бар, и улавливался блеск бронзовой вешалки. В голове у меня все поплыло.

— Обычно, взяв Булатный Меч, дают залог, — говорил Кот, — поскольку вы возвращаете его в целости и сохранности…

Люк подошел ко мне. Я снова слышал музыку, под которую он подпевал. Теперь уже поляна с освежеванным на ней Огненным Ангелом казалась чем-то посторонним, а бар становился все более осязаемым, приобретая оттенки, цвета и тени. Но заведение казалось немного уменьшившимся — столики стояли теснее — музыка играла тише, фреска стала более сжатой, и художник на глаза не попадался. Даже Гусеница со своим грибом переместилась в укромный уголок, и оба они казались съежившимися, а голубой дым менее густым. Я воспринял это как хороший признак, так как если наше присутствие тут вызвано душевным состоянием психики Люка, то, наверное, этот галлюциноген терял над ним свою власть.

— Люк!

Он направился к стойке.

— Да?

— Ты знаешь, что путешествуешь по миру грез, не так ли?

— Я не… я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Я предполагаю, что, когда Маска держал тебя в плену, он подсунул в еду какой-то наркотик. Это возможно?

— А кто такой, этот Маска?

— Новый босс в Замке.

— А-а-а, ты имеешь в виду Шару Гаррула. Помнится, он носил голубую маску.

Я не видел никаких оснований пускаться в объяснения относительно того, почему Маска — это не Шару. Все равно он, вероятно, все забыл. Я просто кивнул и сказал.