Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

— Вносите ваши предложения, — сказал Рэндом. — Мы не знаем, где были и куда едем, не говоря уже о том, где находимся. Я предлагаю послать ко всем чертям любознательность и поскорее убираться отсюда.

— Куда? — поинтересовался Ганелон.

— Что скажешь, Корвин? — обратился ко мне Рэндом.

— О’кей. Мне все это тоже не нравится. И ничего лучшего я придумать не могу. Валяй!

— Кого вызывать? Жерара?

— Да.

Он нашел Карту Жерара и уставился на нее. Мы же уставились на него. Время текло.

— Кажется, он не отвечает, — объявил наконец Рэндом.

— Попробуй Бенедикта.

— Хорошо.

Сцена повторилась — контакта не было.

— Дейдра, — сказал я, доставая свою Колоду и вынимая из нее Карту сестры.

— Я с тобой. Посмотрим, не выйдет ли чего, если мы попробуем вместе.

Еще раз. Еще!

— Ничего, — огорчился я.

Рэндом покачал головой:

— Ты не заметил в Картах ничего необычного?

— Что-то есть, но никак не пойму, что именно. Они какие-то не такие.

— Мои, кажется, нагрелись. А всегда были холодными.

Я медленно перетасовал Колоду и провел кончиками пальцев по Картам.

— Да, ты прав. Так оно и есть. Но попробуем еще раз. Флору.

— О’кей.

Тот же результат. И с Льювиллой. И с Брандом.

— В чем же дело? — удивился Рэндом.

— Понятия не имею. Не могут же все они не ответить на вызов. И умереть все сразу не могли… Хотя, могли, но это в высшей степени маловероятно. Кажется, что-то неладно с Картами. Но я никогда не слышал, чтобы что-то могло повлиять на них.

— Ну, что ж, изготовитель не давал на них стопроцентной гарантии, — пошутил Рэндом.

— Ты, по-моему, что-то знаешь.

Он усмехнулся.

— Забыть тот день, когда ты стал совершеннолетним и прошел Лабиринт — невозможно. Я помню его так четко, как будто все произошло только в прошлом году. Когда я вышел из Лабиринта, раскрасневшись от возбуждения и гордости, Дворкин дал мне мою первую Колоду и научил пользоваться Картами. Я точно помню, что спросил его, всюду ли они действуют. «Нет, сказал он, но туда, где они негодны, тебе никогда не попасть». Сам знаешь, Дворкин не очень-то жаловал меня.

— И ты не просил его объяснить эти слова?

— Просил, и он ответил: «Вряд ли ты когда-нибудь достигнешь состояния, в котором они откажутся служить тебе. А теперь пойди погуляй». Что я и сделал. Я просто сгорал от желания поиграть с Картами.

— «Достигнешь состояния»? Может быть, он сказал «места»?

— Нет. На такие вещи у меня прекрасная память.

— Странно… Хотя я и не понимаю, чем это может помочь нам. Попахивает метафизикой.

— Готов спорить, что Бранд знает, в чем дело.

— Полагаю, ты прав, хотя нам-то от этого какая польза?

— Хватит воду в ступе толочь! — вмешался Ганелон. — Если с Отражением и Картами ничего не выходит, то надо определить, где мы находимся, а потом искать подмогу.

Я кивнул, соглашаясь.

— Поскольку мы не в Амбере, то, по-моему, смело можно предположить, что мы в каком-то странном Отражении, совсем рядом с ним: ведь мы даже не заметили, как перешли в него. Мы попали сюда не по собственному желанию. Следовательно, за всем этим кто-то стоит. И этот маневр имеет свою цель. Если этот кто-то собирается напасть, то лучшего момента ему не дождаться. Если же ему нужно что-то иное, то он сам объявится, поскольку мы ни о чем не догадываемся.

— Ты не собираешься что-то предпринять?

— Я предлагаю подождать. Какой смысл блуждать в чаще?

— Кажется, когда-то ты говорил мне, что Отражения, близкие к Амберу, почти подобны ему, — заметил Ганелон.

— Возможно. И что?

— Тогда, если мы так близко к Амберу, как ты считаешь, нам нужно всего лишь ехать в сторону восхода солнца до тех пор, пока мы не окажемся в том месте этого Отражения, которое соответствует нашему городу.

— Все не так просто. И даже если мы окажемся там, что толку?

— Может быть, в точке максимального совпадения Карты вновь начнут действовать?

Рэндом взглянул на Ганелона, потом на меня.

— Ты знаешь, стоит попробовать, — сказал он. — В конце концов, что мы теряем?

— Попробуем держать путь по солнцу — идея неплоха. Если, конечно, нам ничто не помешает, а способность ориентироваться не совсем еще изменила нам. Но мне кажется, чем дальше мы едем, тем быстрее исчезает дорога позади нас. Мы не просто перемещаемся в пространстве. При таких обстоятельствах я не тронусь с места, пока не буду уверен, что иного выбора у нас нет. Если кому-нибудь нужно, чтобы мы оказались в каком-то месте, то пускай пошлет приглашение, которое можно понять. А пока подождем.

Они оба согласно кивнули. Рэндом стал было спешиваться, но вдруг замер, одна нога в стремени, другая на земле.

— Сколько лет прошло, — прошептал он. — А я никогда не верил в это…

— Что такое? — тоже шепотом спросил я.

— Появился выбор, — ответил он и вскочил в седло.

Конь Рэндома очень медленно шагнул вперед. Я последовал за ним и через несколько мгновений увидел его. Такой же белоснежный, как и в роще, Единорог стоял, наполовину скрытый зеленым папоротником. Когда мы тронулись с места, он повернулся и через несколько секунд мелькнул впереди, остановившись за стволами огромных деревьев.

— Вижу! — прошептал Ганелон. — Подумать только, значит он и в самом деле существует… Это ведь ваш фамильный герб?

— Да.

— Тогда это добрый знак.

Я ничего не ответил, но двинулся за Единорогом, не теряя его из виду. В том, что мы должны следовать за ним, я уже не сомневался. Он держался так, чтобы что-нибудь все время закрывало его от нас, с невероятной быстротой перебегая от укрытия к укрытию, избегая открытых мест, оставаясь в тени на прогалинах. Мы скакали за ним, забираясь все дальше и дальше в чащу, которая уже совсем не походила на лес, растущий на склонах Колвира. Теперь лес из всех окрестностей Амбера больше всего напоминал Арденн: местность была сравнительно ровной, а деревья становились все величественнее. Миновал час, потом другой, прежде чем мы вышли к маленькому чистому ручью. Единорог повернул к нему. Когда мы ехали по берегу, Рэндом заметил:

— Это место мне кажется знакомым.

— Согласен, — ответил я, — но не совсем. Не могу понять, в чем дело.

— Я тоже.

Вскоре начался подъем, становившийся все круче. Ехать стало труднее, но Единорог замедлил шаг, чтобы кони не отставали.

Почва стала каменистой, деревья не такими высокими. Ручеек извивался и журчал. Я потерял счет его изгибам, но постепенно мы приблизились к вершине небольшой горы, по склону которой ехали до сих пор. Выбравшись на ровную площадку, мы поскакали к лесу, из которого вытекал ручей. Уголком глаза я заметил справа от себя пропасть и далеко от нас — ледяное море.

— Высоко мы забрались, — пробурчал Ганелон. — Вроде похоже на равнину, но…