Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

Я резко встал, и голова его мгновенно повернулась в мою сторону. Глаза наши встретились, и мы оба замерли, глядя друг на друга. Затем он оттолкнул изумленных офицеров и пошел ко мне. Я услышал, как Ганелон хмыкнул и быстро поднялся. Человек остановился в нескольких шагах от меня, и его карие глаза блеснули. Он редко улыбался, но на этот раз позволил себе слабое подобие улыбки.

— Пойдем со мной, — сказал он и, повернувшись, направился в палатку. Мы пошли следом, оставив седельные сумки на земле.

Он отпустил взглядом двух офицеров, остановился перед входом, пропустил нас вперед и закрыл за собой полог. Я увидел походную постель, маленький столик, скамейки, сундучок. На столике горела масляная лампа, лежали карты местности, стояли бутылка вина и несколько кружек. На сундучке горела еще одна лампа.

Человек сжал мне руку и вновь улыбнулся.

— Корвин, — сказал он. — Все еще живой.

— Бенедикт! — Я улыбнулся в ответ. — И тоже не мертвый. Сколько воды утекло.

— Не говори. Кто твой друг?

— Его зовут Ганелон.

— Ганелон, — повторил Бенедикт, кивая, а затем подошел к столу и налил три кружки вина. — Твое здоровье, брат!

— Твое здоровье!

Мы выпили.

— Садитесь, — сказал он, указывая на скамейку. — Приветствую вас в Авалоне.

— Спасибо… Протектор.

Он поморщился.

— Этот титул заслужен. Интересно, мог ли их прежний правитель похвастаться тем же самым?

— Поверь мне, мог. Но только в другом Авалоне.

Бенедикт пожал плечами.

— Естественно. И хватит об этом! Где ты был? Что делал? Зачем пришел? Расскажи о себе. Мы так давно не виделись.

Я кивнул. На мое несчастье, фамильный этикет (не говоря о расстановке сил) требовал, чтобы я первым ответил на вопросы. Он был старше меня, и я вмешался — пусть непреднамеренно — в сферу его деятельности. Не могу сказать, что мне не хотелось быть почтительным: Бенедикт был одним из немногих, кто мне нравился и кого я уважал. Но мы действительно слишком давно не виделись, и мне не терпелось расспросить его, чтобы выведать все интересующие меня подробности. К тому же я не знал, как вести разговор. Мне было неизвестно, кому Бенедикт симпатизирует, на чьей стороне находится. Я не понимал, почему он не живет в Амбере, и боялся оказаться в неловком положении, сморозив какую-нибудь глупость. Разговаривая с ним, мне необходимо было быть предельно осторожным, пока я не выясню, что к чему.

— Не знаешь, с чего начать? — спросил он, внимательно изучая мое лицо. — Мне безразлично, под каким соусом ты себя подашь.

— Не в этом дело. Мне трудно… А, ладно. Начну, как говорится, с самого начала. — Я отпил немного вина. — Так проще, хотя все, что со мной произошло, я вспомнил сравнительно недавно.

— Прошло всего несколько лет после битвы с Лунными Всадниками Генеша, когда ты отбыл в неизвестном направлении, а у нас с Эриком уже возникла первая крупная ссора, — начал я свой рассказ. — Сам понимаешь, спор шел о наследстве. Отец, как всегда, грозил, что отречется от престола, но отказывался назвать своего преемника. Естественно, все мы только и говорили о том, кто из нас является законнорожденным, а кто нет. Конечно, и ты, и Эрик старше меня, но в то время как Файла, наша с Эриком мать, стала женой Оберона после смерти Климнеи, она…

— Хватит! — вскричал Бенедикт, ударив по столу кулаком с такой силой, что деревянная доска треснула. Лампа подпрыгнула, но каким-то чудом не перевернулась. Полог немедленно откинулся, и в палатку заглянул насмерть перепуганный стражник. Бенедикт бросил на него один только взгляд, и стражника как ветром сдуло. — Я не желаю слушать, кто из нас ублюдок. Это нечистоплотно. Вечные склоки в нашей семье явились одной из причин, по которой я скрылся и живу здесь. Пожалуйста, продолжай, но без ссылок на родословную.

— Гм мм… да, — сказал я, слегка ошарашенный. — Итак, как я уже говорил, мы с Эриком крупно поссорились. И дело не ограничилось одними словами.

— Дуэль?

— О, мы не стали соблюдать формальностей. Просто пришли к выводу, что мы друг другу мешаем, и одновременно выхватили шпаги из ножен. Дрались мы долго, и в конце концов Эрику удалось одержать верх. Забегая вперед, должен тебе сказать, что все это я вспомнил не далее как пять лет назад.

Бенедикт кивнул, словно знал, о чем идет речь.

— Я могу только предполагать, что произошло после того, как я потерял сознание, — продолжал я. — Эрик не стал меня убивать. Очнулся я на Отражении Земля в городе Лондоне. Повсюду свирепствовала чума, и я, естественно, заразился, а выздоровев, потерял представление о том, кто я такой и где нахожусь. У меня начисто отшибло память. Я жил на Земле много веков, воевал, учился в университетах, говорил с мудрецами, консультировался с выдающимися врачами, но так и не нашел ключа к своему прошлому. Мне было совершенно очевидно, что я не похож на других людей, и я совершал поистине героические усилия, чтобы этот факт не стал общеизвестен. Меня бесило, что я могу добиться всего, чего захочу, кроме одного: вернуть себе память. Шли годы, чувство ностальгии овладевало мною все сильнее и сильнее. Затем в результате автомобильной катастрофы я оказался в шоковом состоянии и у меня появились отрывочные воспоминания о прошлой жизни. Это произошло примерно пять лет назад. Ирония судьбы: у меня есть веские основания предполагать, что аварию подстроил Эрик. И с самого начала моей ссылки Флора жила на Земле, не выпуская меня из виду. Но вернусь к нашему поединку. Эрик, должно быть, удержал руку в последний момент, не желая, чтобы его обвинили в братоубийстве. Затем он бросил меня на Отражении Земля, не сомневаясь, что я там погибну. Таким образом, он всегда мог сказать, что мы поссорились и что в порыве гнева я решил уйти из Амбера по каким-то своим делам. В тот день мы охотились в Арденнском лесу.

— Мне это кажется странным, — заметил Бенедикт. — Ваши отношения ни для кого не были тайной, и вдруг вы отправляетесь на охоту вдвоем.

Я сделал глоток вина и улыбнулся.

— Может, я упрощаю. Наверное, мне тоже хотелось остаться с Эриком наедине.

— Понятно. Значит, не исключено, что роли ваши могли поменяться.

— Трудно сказать. Мне кажется, лично я никогда не зашел бы так далеко. Но ведь я говорю, исходя из своего сегодняшнего опыта. А тогда?.. Утверждать не могу, но, возможно, и я поступил бы так же, как он.

Бенедикт вновь кивнул, и я почувствовал, что его гнев сменился на изумление.

— Как ты понимаешь, я не собираюсь оправдываться или объяснять мотивы своих поступков, — продолжал я. — Если мои догадки верны, Эрик, разочарованный тем, что я остался жив, решил не выпускать меня из виду. Эту миссию он и возложил на Флору. Затем, насколько я понял, отец отрекся от престола и исчез, а вопрос о его преемнике так и остался открытым…