Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Они не могут быть настоящими! — Саймон упорно противился очевидному.

— Мы слишком полагаемся на наше чувство. Если можно обмануть глаза, пальцы, нос, то почему бы магии не обмануть все сразу? Скажите мне, Саймон, если бы, готовясь на кого-то напасть, вы неожиданно увидели в гавани мощный военный флот, разве вы не призадумались бы, стоит ли делать это? Я пытаюсь лишь выиграть время: иллюзия разрушается, когда ее подвергают испытанию. Корабль колдеров, который сблизится с игрушечным кораблем и попытается взять его ва абордаж, тут же обнаружит, что это такое.

По-видимому, она была права. Если враг и собирался использовать туманную завесу для прикрытия нападения, он не сделал этого. Тревоги не было, хотя до самого рассвета туман не рассеивался. Команды кораблей, стоявших в гавани, ждали крик аза Осберика, а он не мог отдать приказ, пока не поднимется туман. Саймон вместе с Корисом обходили посты на стенах, и часто им приходилось держаться друг за друга, чтобы не разойтись в мареве. Был отдан приказ бить в колокола, не для того, чтобы помочь заблудившимся кораблям, а чтобы посты слышали друг друга. Всех охватило напряжение, при малейшем шуме готовилось к бою оружие, и любой, кто опаздывал назвать пароль, рисковал получить удар мечом.

— Скоро им и не понадобится нападать,— заметил Саймон, едва увернувшись от удара какого-то салкара, с которым он столкнулся на стене/.— Мы начинаем нападать друг на друга. Кому-нибудь покажется в тумане, что у встречного заостренный шлем, и бедняге не снести головы.

— Я думаю об этом,— медленно ответил капитан.— Они тоже используют1 иллюзии, рожденные нашими нервами и страхом. Но чем же мы можем ответить им?

— Им ничего не стоит подслушать наш пароль,— Саймон считал, что нужно смотреть в лицо худшему. Часть стен, пост за постом, может оказаться у них в руках.

— Разве мы можем быть уверены, что этого уже не произошло? — С горечью спросил Корис.— Человек из иного мира, если ты можешь отдавать приказы лучшие, делай это, я с радостью подчинюсь. Я военный человек и думал, что хорошо знаю способы ведения войны. Мне казалось, что я знаю и колдовство — такое, какое используют в Эеткарпе. Но это что-то совсем другое.

— А я никогда не сталкивался с такими способами ведения войны,— с готовностью подхватил Саймон.— Тут хоть кто окажется в тупике. Но все же я думаю, что они не нападут с моря.

— Потому что мы ждем их оттуда? — на лету подхватил Корис,— но на крепость невозможно напасть с земли. Эти морские бродяги знали как строить. Потребуются осадные машины и много недель времени.

— Море и земля — что остается?

— Подземные ходы и воздух,— ответил Корис.— Подземелья!

— Но нам не хватает людей, чтобы охранять все подземные переходы.

Зеленоватые глаза Кориса вспыхнули тем огнем, который увидел в них Саймон при первой встрече.

— Есть способ охранять их без людей. Идем к Магнусу.— Он побежал. Острие его меча звенело, задевая за камни стен при крутых поворотах. На столе выстроили ряд медных сосудов различных форм и размеров. Они были связаны с медными шарами, висевшими над подземными выходами. Теперь любая попытка открыть дверь передалась бы сосудам, стоящим па столе. Подземелья до некоторой степени были в безопасности. Остается воздух. Саймон напряженно прислушивался. Может потому, что он был знаком с воздушными налетами? Но ведь цивилизация, основанная на сравнительно примитивных самострелах, мечах, щитах и кольчугах, не может организовать нападение с воздуха. Благодаря выдумке Кориса, они узнали о первом ударе Колдера за несколько мгновений. Со всех мест, где были установлены шары, сигнал тревоги донесся одновременно. Залы, ведущие к подземным ходам, были подготовлены заранее. Мешки с шерстью, пропитанной маслом и смолой,— этой смолой промазывали корпуса кораблей — были уложены в ряды вместе с кипами тканей, мешками зерна, ящиками бутылок с маслом и вином. Когда прозвучал сигнал тревоги, в эти груды швырнули факелы, а затем наглухо закрыли двери, ведущие в эти заполненные пламенем залы.

— Пусть суют туда свои холодные собачьи носы,— Магнус возбужденно ударил боевым топором по столу в центральном зале главной башни. Впервые с того момента, как враг осадил его город, Магнус, казалось, перестал беспокоиться: как морской бродяга, он ненавидел туман, но как только дело дошло до прямых действий, он вновь был полон сил и энергии.

— Аххх! —как удар мечом, этот крик разрезал общий гуд. Не только физическая боль, а какой-то потусторонний ужас мог извлечь его из человеческой глотки. Магнус, слегка склонивший свою бычью голову, Корис, пригнувшийся к земле, как будто его тело гнома получало от нее энергию, и остальные воины — все оцепенели. Может быть, потому что он подсознательно все время ожидал этого, Саймон первым определил, откуда пришел этот звук, и побежал к лестнице, которая тремя этажами выше выводила его к сторожевому посту на крыше. Он не добежал до верха. Крики и лязг металла о металл послужили предупреждением. Саймон пошел медленно, доставая оружие. И хорошо поступил, потому что на середине второго этажа мимо кто-то пролетел, едва не задев его. Это был салкар, из его горла лилась кровь, окрашивая ступени и стены. А наверху царила страшная сумятица. На следующем этаже еще сражались два гвардейца и трое морских бродяг, прижавшихся спинами друг к другу. Противник нападал на них с той же слепой яростью, что и в засаде на дороге. А сверху катила волна остроклювых шлемов. Тела скользили по лестнице, сметая все на своем пути. Вместе с ними падали обломки мебели. Саймон догадался, что враг каким-то образом прилетел сюда по воздуху и теперь захватил верхний этаж. Не время было размышлять, каким образом неприятели появились: они прорвались, и этого достаточно. Пали еще двое салкаров и гвардеец. Мертвые и раненые, друзья и враги поглощались морем остроклювых шлемов. Саймон ухватился за перила. Салкары строили прочно: перила выстояли. Собрав все силы, Саймон стал пробираться к выходу. Перед ним оказалась клювастая голова, а перед лицом сверкнуло острие меча. Саймон схватил стул и ударил по шлему.

— Сал! Сал!

Саймона оттеснили в сторону, он увидел страшное лицо Магнуса, сопротивляющегося в первой шеренге вторжения. Прицелиться, выстрелить, снова прицелиться, выстрелить. Сбросить пустой колчан, снова приготовиться к стрельбе. Оттащить в сторону стонущего раненого товарища, там ему окажут помощь. Снова прицелиться. Стрелять! Стрелять! Каким-то образом Саймон опять оказался в зале, затем отряд, в котором он сражался, снова очутился на другой лестнице, дорогой ценой отдавая каждую ступеньку. По лестнице тянулся тонкий дымок — щупальца тумана? Нет, дым забивался в горло, заставляя кашлять. Саймон стрелял, снимая колчаны с тел упавших гвардейцев. Ступени остались позади. Люди хрипло кричали, дым делался гуще. Саймон смахнул выступающие слезы и плотнее затянул металлический шарф. Он тяжело дышал. Вслепую он двигался вслед за товарищами. За ними закрывались двери пятидюймовой толщины. Одна, две, три... четыре таких преграды. И вот они в помещении, где находится странное устройство. Сложное и большое, оно выше огромного человека, стоящего перед ним с отчаянными глазами. Моряки и гвардейцы расступились, оставив в центре помещения странную машину наедине с хозяином города. Магнус потерял шлем, плащ его был порван и свисал с одного плеча. Топор его лежал на крышке машины, с его лезвия на каменный пол капала кровь. Лицо его побледнело и осунулось. Широко раскрытыми глазами смотрел он на людей, не видя их. Саймон подумал, что Магнус находится в шоке.