Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Орсия спасла мне жизнь, и, как говорится, долг платежом красен. Пускай где-то впереди поджидает меня Черная Башня, у меня хватит сил справиться со Злом и, может быть, даже разрушить его гнездо. Я больше не чувствовал себя загнанным в угол, а в душе и следа не осталось от порождающей слабость раздвоенности. Прячась за валунами, которые усеяли склон долины, перебегая от одного к другому, я пошел по следу черных воинов. Только бы где-то за поворотом реки, думал я, их не ждали оседланные кони. Тогда все пропало — они ускачут, и мне их не найти.

И еще одна мысль не давала мне покоя, заставляя то и дело оглядываться. Как бы обиженные фасы не повернули вслед за черными, чтобы догнать их и свести счеты. Если они окажутся у меня в тылу, все мои планы рухнут. К счастью, сзади никого не было.

Вскоре я догнал черных — почему-то их теперь было четверо, и с облегчением увидел, что один из них по-прежнему тащит на плече Орсию. Значит, с облегчением вздохнул я, она жива, только все еще без сознания. Теперь наступал самый трудный момент. Но что, если сейчас подойдут те, в балахонах, с огненными посохами? Против такого оружия меч бессилен. Я пожалел о том, что не взял самострела, но с таким же успехом можно было жалеть, что со мной нет вооруженного самострелами боевого отряда. Хорошо еще, что коней нигде не видно. Ну а вдруг своего пятого собрата верные послали за ними?

Я спрятался за длинным каменным выступом, что протянулся по откосу вдоль реки. Потом, пригнувшись, пробежал до самого его конца и, выглянув, убедился, что наконец поравнялся с черными. Они остановились как раз подо мной — внизу, под откосом, на берегу. Тот, что тащил Орсию, с равнодушной жестокостью свалил ее на землю, а она по-прежнему не подавала никаких признаков жизни. Черные уселись поодаль и стали чего-то ждать.

День был пасмурный, он бросал на все вокруг серые длинные тени, так что можно было бы укрыться в зарослях на том берегу. Но как попасть туда? Пришлось бы вернуться назад, чтобы перейти речку выше по течению, иначе черные сразу же заметили бы меня. Если же я вернусь назад, то могу потерять их из виду. Вдруг именно в этот момент появится пятый воин с лошадьми? Нет, это отпадает. Надо действовать здесь.

Итак, черных четверо... Для рукопашной схватки их перевес слишком велик. Если я погибну, то что от этого выиграют Орсия и Каттея? Да, надо быть осторожней. Меня все-таки притягивала река. Она давала надежду на спасение Орсии. Здесь было гораздо глубже, чем там, где черные напали на кроганов. Если бы Орсия пришла в себя, подумал я, то, уйдя на глубину, она могла бы уйти от погони. В реке все преимущества на ее стороне. Вода — ее стихия, ее родная среда.

Но пора было действовать. Я посмотрел вниз. Один из вражеских воинов развязал походный мешок, достал еду и разделил ее между всеми. Пока они ели, я вытащил из своей котомки плащ, какие обычно носили жители Долины. Своим изумрудно-зеленым цветом он резко выделялся среди бурых камней. Я смотрел то на плащ, то на усеянный камнями склон долины. Может ли человек быть одновременно в двух разных местах? Надо попробовать. Я старательно застегнул плащ на все пуговицы, связал снизу, получился мешок. Затем нарубил мечом веток и туго набил ими зеленый мешок, и вот передо мной нечто вроде человеческой фигуры. Теперь оставалось только быстро сплести из травы веревку и обвязать ею зеленое чучело. Готово! Я пополз вверх и просунул чучело между двух скал. Только бы веревка выдержала!

Конечно, окажись у меня под руками что-нибудь еще, да будь попрочней веревка, надежд на удачу было бы больше. Но приходилось довольствоваться тем, что есть. Я пополз вниз, а веревку осторожно потянул за собой, боясь, что она не выдержит и оборвется. Выглянув из-за камня, я прикинул расстояние до Орсии и применил одну военную хитрость, которой часто пользовались воины Эсткарпа, охраняя свои границы от Карстена. А я не прибегал к ней со времен своего ранения, и потому не был уверен, что все получится так, как надо. Хитрость эта состояла в переброске голоса. Я набрал в грудь побольше воздухе и изо всех сил крикнул. Но это был особый крик — он прозвучал не оттуда, где притаился я, а с того места, где лежало набитое ветками чучело. Потом я крикнул еще раз, и получилось даже лучше, чем я ожидал, потому что крик мои неожиданно повторило и усилило эхо. Оно вторило ему с разных сторон, словно кричал не один, а несколько человек. Я дернул посильней за сплетенную из травы веревку, и на этот раз она-таки оборвалась. Один ее кусок, мелькнув в воздухе, вернулся ко мне, словно отпущенная пружина. Но дело было сделано: чучело от рывка упало и исчезло меж камней.

Черные воины внизу вскочили и, схватившись за мечи, уставились туда, куда упало чучело. Коротко посовещавшись, они разделились — двое поползли вверх по склону, а двое остались внизу. Они не отрывали глаз от скал. Я же мгновенно перекатился к камню, который торчал из земли ближе к берегу, в опять прикинул, сколько осталось до Орсии. Если бы удалось отвлечь чем-нибудь внимание стоящих внизу черных, я успел бы схватить девушку и скрыться с ней в кустах... Решающий момент настал.

Я снова крикнул, но на этот раз постарался изобразить нечто вроде невнятной команды, которая опять прозвучала оттуда, где залегло мое чучело. И, выскочив из-за скалы, кинулся к Орсии. К счастью, под ногами у меня оказался мягкий дерн, и я бежал совершенно бесшумно. Но те, что были внизу, все-лаки увидели меня. Что-то выкрикивая, они кинулись но мне с мечами в руках. Раскрутив над головой свой походный мешок, я что было сил швырнул его, как пращу, в того, что был подальше, и схватился на мечах с тем, что подбежал но мне. На нем была добротная кольчуга, и он неплохо владел боевым оружием. Казалось, превосходство на его стороне. Да, видно, не было у него такого учителя, как у меня. Откель, старый вояка, как и все салкары, прекрасно умел вести бой на качающейся палубе корабля, а это особое искусство. Озадачило черного и то, что я сражаюсь, держа меч в левой руке. Вдобавок но всему у него не было кольчужного шарфа, без которого себя не мыслят эсткарпцы. Я вонзил меч ему в горло и повернулся, чтобы сразиться со вторым черным, но он как упал ничком, так и остался лежать. Вряд ли мой мешок мог оглушить его так сильно. Но выяснять, что с ним, я не стал, а вместо этого схватил Орсию и бросился с ней через кустарник к реке. Сзади послышались крики, и, оглянувшись, я увидел, что те черные, которые поднимались вверх но склону, повернули назад.

Хорошо, что река и вправду оказалась здесь глубокой. Нигде не просвечивало дно, не высовывались камни. Я надеялся, что в воде Орсия очнется. Набрав в легкие побольше воздуха, я увлек ее на глубину и, плеснув, как большая рыбина, поплыл под водой к другому берегу, где, как я успел заметить, волнами прибило большое полузатопленное дерево. Видно, буря вырвала его с корнями, и оно медленно плыло вниз по реке, а здесь зацепилось за что-то и теперь плавно покачивалось на волнах. Я плыл, придерживая девушку за плечи и чувствовал, как под моей рукой едва уловимо бьется ее сердце. Вынырнув на одно оороткое мгновение, чтобы сделать новый вдох, я заметил, что если поднырнуть под разбухшие корни дерева, то там можно притаиться и дышать.