Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Наступила ночь, но девушка шла вперед все так же неутомимо. После всего, что пришлось ей сегодня испытать и пережить, она, казалось, не чувствовала ни слабости, ни усталости. Сам же я очень устал, и меня поражала такая выносливость.

Остатки запруды, которую соорудили фасы, давным-давно остались позади. Темно было хоть глаз выколи. Чтобы не потеряться, мы с Орсией держались за руки. Я напряженно прислушивался к каждому звуку. Порой из мрака доносились какие-то странные, пугающие вопли. Тогда мы в страхе останавливались, и так стояли, напрягая слух — уж не последует ли вслед за этим нападение? Но нет, звуки не приближались, и мы опять шли дальше.

Постепенно берега начали сужаться, а река становилась все глубже. Мы шли по пояс в воде, и с каждым нашим шагом со дна к поверхности устремлялись светящиеся пузырьки воздуха. Это было похоже на подводный фейерверк. Я понял, что мы приближаемся к тому месту, о котором говорила Орсия. Меня одолевала такая усталость, что я едва переставлял ноги. Мне стыдно было в этом признаться, но я чувствовал, что еще несколько шагов и я просто свалюсь. Может, Орсия прочитала мои мысли, а может, и сама вынуждена была признать, что сделана не из железа, как механические слуги колдеров, а из обычной человеческой плоти.

Она опустилась на четвереньки, потянув за собой и меня, и мы с ней вползли в нору, вроде той, в которой она прятала меня от кроганов. Правда, никакого неприятного запаха я здесь не уловил, видно, хозяин уже давно оставил ее. Нора оказалась маленькой, но если тесно прижаться друг к другу, то ночь в ней провести было можно.

— Спи,— сказала Орсия,— нам нужно хорошо отдохнуть. Впереди долгий путь. Завтра нам придется плыть под землей, а в темноте трудно не сбиться, надо быть все время настороже. Так что отдыхай, набирайся сил.

Мне казалось, что я не смогу здесь уснуть. Но усталость взяла свое. И вскоре я провалился в сон без сновидений и кошмаров, которые не дали мне как следует выспаться прошлой ночью. Проснулся я от сосущего чувства голода и от того, что хотелось пить. Еда осталась в походном мешке, которым я сбил с ног черного воина, целый день мы уходили от погони и потому не думали о пище. Но теперь так хотелось есть, что я готов был пренебречь советом Дагоны — в землях, где обитает Зло, не прикасаться ни к еде, ни к питью. Вылезти из норы, не разбудив Орсию, было невозможно, а голод не давал лежать спокойно.

— Что с тобой? — уловил я сонную мысль Орсии.

— Есть очень хочется. А снаружи все вроде бы спокойно. Хочу раздобыть какой-нибудь еды.

Светало. Солнце еще не взошло над скалами, но небо было чистым и обещало ясный день. Орсия вслед за мной вылезла из норы и побрела но реке, вглядываясь в воду. Вдруг она молниеносно рухнула в речные волны и исчезла. Мне показалось, что кто-то рывком рванул ее под водой за ноги. Я не знал, что и подумать, и нырнув вслед за девушкой, стал шарить руками по дну, но ее нигде не было.

Вынырнув и хватая ртом воздух, я услышал позади тихий смех. Орсия стояла у меня за спиной с каким-то коричневым корнем в руках, от которого отходили длинные стебли. Отломив его, девушка потерла корешок между ладонями, чтобы с него сошла тонкая кожица и протянула мне.

— Ешь,— повелительно сказала Орсия.

— Но Дагона говорила...— пробормотал я в нерешительности, глотая слюнки.

— Она права,— перебила меня девушка.— Там, где обитает Тьма, есть и пить опасно. Еда и влага таят в себе смерть. Да, можно умереть, а в лучшем случае потерять и память, и волю, и, может быть, даже рассудок. Но здесь чистое место, здесь нет ловушек Тьмы. Так что ешь без опаски. Это вкусно, отличная еда для путешественников.

Я вонзил в корень зубы. Сладкий, хрустящий, сочный, он не только оказался вкусным и сытным, но и утолял жажду. Орсия нырнула за новым корнем, очистила и подала его мне. И только потом раздобыла два корня для себя.

Позавтракав таким образом, мы поплыли дальше. Стало гораздо глубже, а берега поднимались круче. Орсия устремилась вперед, и я даже не пытался ее догнать. Не хотелось зря тратить силы. Здесь они могли пригодиться для другого. И я просто старался не терять ее из виду. Тем более, что девушка часто останавливалась, вглядываясь в прибрежные скалы, то и дело подплывая к берегу, чтобы отыскать зарубки, которыми когда-то отмечала свой путь. А однажды Орсия метнулась назад и, схватив меня за плечо, увлекла под воду.

— На скале наблюдатель рузов,— сказала она мне мысленно.— Они очень зоркие. Хорошо, что вода все искажает. Если он не спустится ниже, нам нечего бояться.

Потом она отпустила меня, я вынырнул на поверхность, и мы поплыли дальше, стараясь держаться правого берега. Он казался мне таким же пустынным и странно-диким, как и те земли, которые примыкали к владениям Лоскиты.

С отвесных берегов свешивались необычные растения, чем-то похожие на лианы. Вид у них был настолько омерзительный, что Орсии и предупреждать не надо было, чтобы я к ним не прикасался. Мертвенно бледные, гладкие, разбухшие, они почему-то вызывали чувство гадливости.

А смрад от них шел, как от падали, казалось, подплыви ближе — и задохнешься. Хотя эти лианы и висели над водой, она, благотворная для всего живого, на них действовала губительно. Отростки, дотянувшиеся до реки, высыхали, скрючивались, костенели.

Отвращение увеличивалось еще и оттого, что в зарослях этих трупных растений копошились какие-то существа. Листва от их движений шевелилась, колыхалась, двигалась, хотя ни одного из них я так и не увидел, а, сказать правду, то и не стремился к этому.

— Уже недалеко,— подбодрила меня Орсия.

Там, где над водой нависали скалы, она остановилась. Омерзительные лианы, обвивавшие утесы, были здесь не так густы, и, приглядевшись, я увидел: то, что я принимал за обыкновенную скалу, на самом деле было огромной каменной головой не то человека, не то зверя, не то какого-то неведомого чудища. Наклонясь над рекой, она смотрела на нас сверху своими пустыми и страшными глазницами. От этого грозного взгляда становилось жутко и хотелось спрятаться.

— Это наблюдатель,— сказала Орсия.— Он остался от прежних времен. Не знаю, для чего его тут оставили, но нам он не страшен. Сюда, Кемок, за мной,— она проплыла еще немного и повернулась ко мне.— Дальше нам нужно...— начала Орсия и с сомнением посмотрела на меня.— Понимаешь, для нас, кроганов, это проще простого, но для тебя...— девушка помолчала.— Придется долго плыть под водой. Не знаю, выдержишь ли ты...

Я все понимал. Дело обстоит именно так, как говорит Орсия. Но оттого, что я, сильный и опытный воин, был в глазах девушки словно нуждающийся в опеке ребенок, был, вполне возможно, тяжкой для нее обузой — от всего этого мне стало не по себе. Я вспыхнул, чувствуя себя уязвленным.