Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Она посмотрела на меня вопросительно и спросила — казалось, этот вопрос не имеет никакого отношения к тому, о чем мы говорили:

— Ответь мне, Кемок,— спросила Орсия,— а познал ли ты хоть одну женщину?

Меня этот вопрос обескуражил, но я ответил честно.

— Конечно.

Это случилось в Эсткарпе, в горах, когда на границе было спокойно. Но так давно, что мне казалось, будто это был вовсе не я.

— Тогда ты не справишься с этими силами. Придется мне помочь тебе. Что сказал ты в каменном лесу?

Я тихонько повторил слова, произнесенные там. Орсия повторила их одними губами.

— Я не могу отходить далеко от воды. Сейчас мы найдем валун, у которого я буду ждать твоего возвращения. >1 еще раз повторю слова, сказанные тобой, и шарф покажет тебе дорогу. Только думай все время о Каттее. Тут я не могу заменить тебя, мы с ней никогда не встречались и ничем не связаны. Однако не забывай: дорогу тебе откроет сердце. Не голова, а сердце будет управлять шарфом. А вот это,— она показала на жезл,— действует только в руках у той, которая не познала мужчины. Рог единорога — так называли его наши предки. Сила его от прикосновения чужой руки исчезает.

Я по-новому посмотрел на шарф и на жезл, который выглядывал из него. Мне довелось слышать сказания о нем. О его магической силе слагались легенды. В календаре тысячелетий даже год назывался его именем — год Единорога. .

Перебегая от валуна к валуну, мы подкрались к дороге. Орсия снова сжала мою руку, да я и сам уже видел, как начал полыхать мой меч, красные руны заговорили вновь.

В этом месте переходить дорогу было опасно, и мы пошли в том направлении, куда она вела, но не по ней самой. Наконец, мы добрались до небольшой речушки. Дорога ее пересекала. Вернее, обрывалась на одном ее берегу и продолжалась на другом. Моста в этом месте не было. Орсия обрадовалась:

— Воду они еще не покорили.

Я вначале не понял, о чем она говорит.

— Я имею ввиду эту речку. Как ни могущественны силы Зла, а с водой им не справиться. Тут нужно иное колдовство. Дорогу они уже соорудили, а с мостом — дела похуже. Им это не под силу. Зато мы перейдем ее легко.

Она весело нырнула в поток, я последовал ее примеру. Мы добрались до середины реки и поплыли против течения, стараясь не приближаться к берегам. Однако, когда с двух сторон к воде подступила дорога, меч снова заговорил языком огня и крови.

Мы проплыли мимо дороги. Мне казалось, что пора выходить на берег. Здесь с любой стороны нас могли увидеть. Орсия успокоила меня.

— Плыви спокойно. Мы с тобой невидимы.

Я настаивал на своем, но убедить ее было невозможно. Вдруг она вскрикнула, увидев что-то позади. Я тоже посмотрел туда.

Кто-то плыл по течению, и вода пенилась под ним. Он тоже был невидим. Я глянул на меч, крови на нем не было, спокойно блестел боевой металл. А невидимый пловец был уже совсем близко.

У берега Орсия встала на мелководье, повернулась к плывущему и медленно пошла ему навстречу. Меч по-прежнему не чувствовал опасности. Но если к тебе плывет неизвестно кто и вдобавок еще и невидимый, тебе становится не по себе.

— Кофи! Это ты, что ли? — крикнула Орсия.

Плывущий направился к ней. Затем невидимка зашлепал по мелководью.

— Ты его знаешь? — еще настороженно, но уже более спокойно спросил я.

— Это мерфей,— отвечала Орсия.

Она защебетала и, если это был какой-то язык, то скорее подходил птицам, чем речным зверям. Не знал я и что означает слово «мерфей». Невидимка обдал нас водой и поплыл себе дальше. Обрадованная Орсия потянула меня за руку.

— Пошли! Удача на нашей стороне,— сказала она.— Мы должны не отставать от Кофи. Он приведет нас куда надо.

— А ты хоть видишь его?

Орсия удивленно спросила:

— Неужели ты не видишь?

— Там, где он плывет, я вижу, как клином расходятся волны.

— Ну что ты! Его же прекрасно видно!

Я всматривался изо всех сил, но мог разглядеть только рассекающую воду пустоту. А Орсия говорила мне:

— В чем-то они похожи на нас, хотя, правда, пониже ростом. Но выглядят скорее, как животные. Они живут в одиночку и сторонятся друг друга. Но у меня с Кофи много общего. Я тоже люблю неизведанные места, где не встретишь никого из своих сородичей. Когда-то мы с ним вместе путешествовали. У него прекрасно работает голова. Его не обманешь никакими наваждениями. Он здесь знает каждый уголок, лучше него вряд ли кто-то расскажет о том, что сейчас делают враги. Он давно предупреждает меня, что они хотят совершить большой набег на западные земли.

— В Долину?!

— Наверное. Но они все еще медлят. Видно, ждут сигнала. Без него они не выступят.

И я опять вспомнил о Динзиле, вспомнил, что говорила мне Лоскита о том, как он может использовать Каттею, которая теперь полностью в его руках. Значит, надо было поскорее добраться до Черной Башни. Я зашагал быстрей, и Орсия, руки которой я не отпускал, поспешила вслед за мной. А впереди плыл наш новый проводник.

Зелени на берегах стало гораздо больше. Орсия то и дело наклонялась. Она доставала со дна какие-то съедобные, корни и складывала их в сетку. На ходу мы наскоро перекусили. А мер-фей продолжал плыть. Он обогнул скалу, которая спускалась в воду. То же самое сделала Орсия, она и мне приказала отойти подальше от камня. Огибая его, я увидел, что поверхность скалы сглажена и что вообще эта глыба могла бы служить основанием какому-то строению. На берегу было разбросано много таких каменных громадин, будто какой-то титан раскидал их по округе. Цвет их был не голубым, как у менгиров, а неприятным, желто-серым. Я знал, что мы можем приближаться только к голубым камням.

— Древнее обиталище Силы,— объяснила Орсия.— Плохо придется тому, кто ее растревожит. Опасное место.

Мне было не по себе, когда мы проходили эти места, словно чьи-то ледяные пальцы коснулись меня. Впрочем, может, я сам это вообразил после слов Орсии.

А на берегу росли уже не кусты, а деревья. И листья у них были необычными. Нечто подобное я видел в проклятом лесу. Мы попали в него, когда перебрались в Эсрор через заколдованные горы. Там Колдуньи поставили когда-то преграду, разделившую Эсткарп и полную опасностей страну на востоке, из которой они бежали. Листья эти были хоть и живые, но полупрозрачные — от них осталась только сетка, словно они уже наполовину сгнили/ И трава тут была какая-то жуткая. Высокая, она была обоюдоострой, как меч, и того, кто пробивался сквозь ее заросли, могла исполосовать, как воина в гуще битвы. Были здесь и другие неприятные растения. Я никогда бы не решился дотронуться до них.

Но в этих страшноватых зарослях были проходы, будто кто-то протоптал здесь тропы — они проходили под обычными деревьями. Наш проводник-невидимка свернул в боковой проток, по берегу которого и шла одна из таких троп.