Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Они очутились в небольшой зале, шум же снизу стал еще громче. Алдис подтащила ее к окну — этот зал шел по фасаду крепости. Окна выходили на балкон. Они выскочили на него. Здесь на соседнюю крышу была перекинута узкая балка Алдис подтолкнула Лойз к перилам балкона.

— Иди! — коротко приказала она.

— Я не могу! — воскликнула Лойз.

Балка висела над пустотой и казалась такой узенькой, что при одном взгляде на нее у Лойз закружилась голова.

Алдис с минуту смотрела на нее, потом поднесла руку к броши, сверкавшей у нее на груди. Сжав в кулаке эту брошь, она снова приказала:

— Поднимайся и иди туда!

На этот раз Лойз, словно Алдис при помощи свой броши подчинила ее волю своей, послушно последовала приказу. Она больше не владела своим телом, как это было тогда, когда за ней явилась Бертера. Словно со стороны, наблюдала Лойз за тем, как ее тело шагнуло на балку и перешло над пропастью на другой балкон. Там Лойз подождала, пока Алдис сделает то же самое. Карстенианка столкнула хрупкий мостик вниз, балка раскололась на куски, и никто не мог теперь преследовать беглянок.

Алдис больше не прикасалась к Лойз, так как в этом не было нужды. Лойз не могла сбросить с себя узы, приковавшие ее к Алдис. Они прошли с балкона в комнату, оттуда — в другую, побольше. Почти сразу же они наткнулись на раненого воина, который полз на четвереньках и оставлял за собой кровавый след. Раненый их не заметил. Также незамеченными проскользнули они и мимо других раненых и даже сражающихся воинов: никто не обратил на них внимания. Что здесь происходило? Кто сражался? Эсткарп? Корис и Саймон? Может быть, это они явились за ней? Но все, кто сражался друг с другом, носили знаки Карстена, словно его вооруженные силы вступили в гражданскую войну.

Они прошли мимо огромных кухонь, покинутых поварами, хотя на вертелах шипело мясо, в котлах перекипал бульон, от сковородок шел удушливый чад подгоревших кушаний. Они вышли в сад, где деревья ломились под тяжестью фруктов. Алдис подобрала подол своих пышных юбок, чтобы они не мешали ей бежать. Один раз она остановилась, потому что ветка дерева вцепилась в ее драгоценную сетку, прикрывавшую волосы. Она сломала ветку, и обломок остался торчать в ее прическе. Лойз была уверена, что у Алдис есть цель, но не могла понять, какая именно, до тех пор, пока они не очутились у крохотной речушки. На легких волнах покачивался маленький челн.

— Влезай туда и ложись! — указала Алдис на него.

Лойз оставалось только подчиниться, и вода тотчас же насквозь промочила ее бриджи. Алдис тоже забралась в лодку, которая сразу же накренилась под тяжестью двух женщин, и устроилась рядом с Лойз. Несколько мгновений спустя Лойз ощутила, что челнок движется по течению, унося их вперед, вероятно, в большую реку, разделявшую герцогство на две части.

Лойз лежала ничком, задыхаясь от запаха тины и стоячей воды, ей нестерпимо хотелось поднять голову и вдохнуть свежего воздуха, но она по-прежнему повиновалась приказу Алдис. Куда все-таки направлялась она? Лойз почувствовала, что Алдис накинула на них сплетенную из травы циновку. Дышать стало еще труднее. Лойз отчаянно стиснула зубы, задыхаясь от сознания собственной беспомощности. Когда она бежала за Бертерой, состояние ее было гораздо лучше. Она принимала все происходящее, как само собой разумеющееся, она ничего не страшилась и сама не понимала, что делает. Но на этот раз она отчетливо сознавала, что находится под действием какой-то силы, которая принуждает ее поступать именно так, как того желает Алдис. Но зачем, по какой причине произошло все то, что случилось с ней?

— Зачем? — раздался у нее над ухом тихий голос Алдис.— Неужели ты еще не догадалась, моя госпожа? Ведь ты же теперь герцогиня, и весь этот город, вся страна — в твоей власти! Понимаешь ли ты, что это значит, мое маленькое ничтожество ниоткуда?

Лойз изо всех сил пыталась понять, в чем тут дело, но так и не сумела.

Раздался звук рожка. Алдис, сбросив циновку, села в лодке. Свежий речной ветерок пахнул им в лицо. Прямо перед ними возвышался нос какого-то судна, и Алдис уже тянулась к веревке, спущенной с судна для них.

Саймон сидел у стрельчатого окна спиной ко всем находившимся в комнате, но отчетливо слышал все: рысьи шаги Кориса, рапорты воинов и короткие приказания, приход и уход офицеров. Они по-прежнему были в самом сердце Карса, что являлось величайшей глупостью. Но убедить в этом Кориса было невозможно. Корис пребывал в таком состоянии, что мог бы сейчас разнести цитадель по кирпичику, если бы это приблизило его к цели, к которой он столь отчаянно стремился.

Мог ли он винить Кориса за то, что тот думал лишь о единственной вещи, и эта навязчивая мысль грозила погубить их общее дело? Объективно говоря, да. Полгода назад Саймон ни за что не понял бы той муки, той пытки, которая терзала Кориса. Но с тех пор он, Саймон, и сам попал во власть того же дьявола. И хотя он не мотался как Корис, муки его от этого были не менее горькими. К тому же в их положении все же была некоторая разница — Корис лишился самого дорогого на свете из-за вражеского вероломства, а Джелит ушла от Саймона по доброй воле, ушла и не вернулась. Быть может, когда она ощутила, что прежняя сила осталась с ней, она поняла, как дорого было ей все то, чем она пожертвовала ради их любви, и теперь она просто не в силах расстаться с этим?

Саймон сделал над собой усилие, чтобы отогнать мысли о Джелит и вернуться к тем событиям, которые были так важны для дела Эсткарпа — к смерти Ивьяна, захвату цитадели Карса и исчезновению Лойз — тайне, которую не смог открыть им ни один из захваченных ими пленных.

Эсткарп и Карс — вот две важные проблемы в настоящее время, но Корис не способен трезво мыслить в своем ужасном состоянии. Саймон шагнул от окна к нетерпеливо снующему по комнате Корису и крепко схватил его за руку.

— Ее здесь нет, значит, нам следует искать ее в другом месте. Но мы ни в коем случае не должны терять голову...

Саймон говорил резким тоном намеренно, рассчитывая, что это приведет Кориса в чувство, как пощечина действует на человека, впавшего в истерику. Корис сощурился, сбросил руку Саймона торопливым движением плеча, но остановился и стал слушать.

— Если она убежала... — начал он.

— Тогда кто-то наверняка знал бы об этом,— сказал Саймон.— Давай лучше подумаем, кто мог ее спрятать. Мы знаем, что люди Ивьяна заняты междоусобной резней, которую спровоцировали, чтобы скрыть какое-то событие. Им могла быть либо смерть Ивьяна, либо еще что-то.

— Скорее всего, еще что-то,— услышали они позади мелодичный голос обернувшись, увидели колдунью, прибывшую с пограничниками.— Неужели вы не понимаете, милорды, что со смертью герцога Ивьяна его супруга герцогиня становится полновластной госпожой Карса и Карстена, особенно если учесть, что Лойз принадлежит с старинной аристократии и ее притязаний никто оспаривать не будет. Они воспользуются ею, чтобы превратить в свою послушную пешку, прикрыв свои действия и силу. Все это было сделано с особой целью. Но вот что за цель? И чья эта цель? Кого недостает среди убитых и пленных? Лучше бы выяснить, не кто убит и почему, а кто исчез и по какой причине.