Мария Бородина - Земля избранных [СИ]

Профессор стукнул кулаком по кафедре, сердито что-то пробурчав.

— Вот язва! — прошептал Шале с досадой. — Смотри, он что-то задумал!

Гандива поднялся со своего места и уверенной походкой двинулся к лектору. Его чисто вымытые, чуть взлохмаченные волосы отливали медью в лучах ламп. Подойдя к Профессору, он салфеткой отвёл акустический усилитель в сторону и принялся что-то объяснять, сдержанно жестикулируя. Пожилой профессор лишь качал головой в ответ. Пару раз он резким жестом показывал Гандиве на его место, призывая вернуться за стол, но тот и не думал останавливаться.

— Стучит, скотина, — Нери сжал зубы: он точно знал, кто сейчас попадёт под раздачу.

— В дверь выкинут — в окно залезет, — Шале кивнул, подтверждая догадки. — Та ещё падла!

Ярость и отчаяние обжигали грудь Нери, частый пульс гулко отдавался в висках. Молодец, Гандива, держи пончик! Сколько же терпения нужно, чтобы дождаться момента, когда Нери проколется! Какой отвагой надо обладать, чтобы надавать по слабому месту чужими руками. И неважно, что в подковёрных интригах Гандива 2 не силён. Главное, что, как ни крути, в данной ситуации он прав, и никто его за это не осудит.

После очередного настойчивого жеста Профессора, Гандива развернулся и поспешил на место. Лицо его пылало болезненной краснотой, взгляд голубых глаз был холодным и безжалостным.

Нери скривился, на всякий случай, набрав в грудь воздуха. Сейчас грянет взрыв!

— Нери 42! — Профессор снова развернул усилитель к себе, — о чём только что шла речь?

Нери разогнул колени, приподнявшись над столом:

— Второй постулат Бора, Профессор.

— Сформулируйте! — приказал лектор.

— Правило частот, — выпалил Нери. — Излучение света происходит при переходе атома из стационарного состояния с большей энергией в стационарное состояние с меньшей энергией…

Шале слева от Нери поперхнулся то ли от смеха, то ли от удивления.

— Покажите Ваш конспект, — перебил Профессор.

— Но… — воскликнул Нери, опешив, — я же ответил…

Добрая сотня глаз сверлила Нери. Злобные хищники почуяли лёгкую добычу, их уже будоражил солоноватый запах свежей крови. И вожак стаи восседал в первом ряду: горделиво, с прямой спиной. Как и обычно, безмятежный, но готовый к броску в любую секунду.

— Покажите, — повторил Профессор. — Спуститесь к кафедре, снизойдите до моего уровня, Нери 42.

Ядовитые смешки пронеслись над залом. С трудом перебравшись через торчащие коленки Шале, Нери двинулся к Профессору. Ряды столов, усеянные десятками любопытных глаз, стремительно поплыли назад. Тревога затрепыхалась внутри, мешая дышать.

Он остановился напротив кафедры и протянул Профессору конспектор с пустым электронным листом.

— Пожалуйста.

Профессор требовательно, но беззлобно посмотрел на Нери. Морщины нитями паутины разбежались из уголков его глаз.

— Да-а-а, — процедил Профессор с долей издёвки, глядя на пустоту экрана, — и это Нери 42. Один из лучших. Я надеюсь, у Вас есть, что сказать в оправдание?

— Есть, — Нери с вызовом посмотрел на Профессора. Кровь в его сосудах кипела, обдавая тело жаром.

— Так встаньте лицом к аудитории и скажите! Смелее!

Нери обернулся. Сотни взоров нацелились на него, превращая в живую мишень. Сотня отравленных пуль готова была поразить его в самое сердце, не оставив и шанса на выживание.

«Гандива, ты — моральный урод! — вертелась в голове Нери истошная речь: настоящий крик души. — Ты — мерзкая трусливая крыса! Ты идёшь по головам слабых, считаясь только с собственными целями! Ты вылизываешь тарелки сильных, завоёвывая их расположение! Но все знают, почему ты здесь и кто стоит за тобой. Все победы, которых ты достиг — дело чужих рук. На самом же деле ты — пустое место, и ты сам это знаешь. Ты ограничен и недалёк. Ты и гроша ломаного не стоишь!»

Рот Нери приоткрылся, язык подтянулся к нёбу в готовности выдать пламенное признание. Придавленный аффектом, он сделал шумный вдох и захлебнулся воздухом. И тут же хрипло откашлялся.

— Держите себя в руках, Нери 42, — услышал он шёпот Профессора за спиной. — Не опускайтесь. Не лезьте в эту грязь.

— Я… — пробормотал Нери, отдышавшись.

Сдавленные смешки полились с задних рядов. Нери пристыжено опустил голову, рассматривая свои ботинки. Кретин, да и только! Мог бы — надавал бы Гандиве по пятое число!

— У Вас есть что сказать? — повторил профессор.

— Н-нет… — Нери попытался выдавить сдержанную улыбку. — Нет!

— Хорошо. Нет, просто замечательно, что Вы воспринимаете всё на слух и умудряетесь делать несколько дел одновременно. Можете вернуться на своё место, — выдавил Профессор.

Нери двинулся в четвёртый ряд. Голос Профессора снова загремел за спиной. Лекция, как ни в чём не бывало, продолжалась. Студенты с любопытством перешёптывались, когда он проходил мимо, но реплики не долетали до ушей. Все шумы заглушил напряжённый звон в голове.

— Вот и меня опозорили, — разочарованно проговорил Нери, бухаясь на скамейку рядом с Шале. — Я уж думал, что пронесло…

— Ты что, — протянул Шале в ответ, — он сейчас совсем не тебя идиотом выставил…

Нери вздрогнул. Странные слова, которые произнёс Профессор для него одного, воскресли в памяти. Он представил, как выкрикивает пламенную речь, посвящённую Гандиве, у всех на виду, и дрожь побежала по коже. Поступить, как недалёкая истеричная девчонка, идя на поводу у своих эмоций — что может быть безрассуднее? Совесть загрызла бы его, когда к нему вернулся здравый смысл. Он не пережил бы такого позора и, наверное, предпочёл бы броситься в лестничный пролёт…

Ну, или под монорельс. Чтобы быстро и качественно.

Месть — это блюдо, которое подают холодным. Пожалуй, полутора часов лекции по квантовой физике будет достаточно, чтобы остыть.

— Дай-ка пончик, — прошептал Нери, протягивая руку в сторону шуршащего пакета.

Воздух насытился запахом ванили и шоколадного крема.

Нери точно знал, что он должен делать.

— Ты думаешь, он так просто это оставит? — выпалил Нери. Раскаяние уже действовало на нервы. Сердце колотилось чаще, стреляя разрядами пульса в виски. Пожалуй, нужно было подождать пару дней прежде, чем мстить. — Я не смогу драться с ним.

— Взбодрись, — Шале стянул рубашку. — Я прикрою если что. У меня тоже руки чешутся.

Раздевалка для юношей пахла сыростью, спортивным инвентарём и одеколоном. Оштукатуренные стены хранили в глубине трещин отпечатки баталий. Стройный ряд деревянных шкафчиков выстроился у дальней стены. Точно напротив, под потолком болталась устаревшая конструкция голографического проектора, разбавляя обыденность бурчанием диктора.

Нери с недоверием посмотрел на Шале. Тот, как ни в чём не бывало, продевал мускулистые бицепсы сквозь рукава спортивной футболки. Неожиданно обретённый товарищ за два часа дружбы уже успел стать его сообщником.