Мария Бородина - Земля избранных [СИ]

Бордовые отсветы пламени зловеще закрутились в спираль над его головой. Ужас накрыл Нери, проморозив всё существо до костей: лик покойника стоял перед ним. Казалось, сама Смерть нависла над Элатаром, растопырив костлявые пальцы.

— Ты присоединишься к Покровителям! — возмутилась Анацеа. — Это — твой почётный долг, как отца дочери. Своим Великим Деянием ты откроешь ей Связи.

— Я вспоминаю то единственное Посвящение, что видел, — взгляд Элатара опустился, вонзившись в дымящиеся картофелины на тарелке. — Как только представляю, как мне перерезают глотку под песнопения, страх одолевает.

Нери чуть не поперхнулся. Знакомый болевой импульс снова заскользил под кожей. Кончики пальцев на миг потеряли чувствительность, а затем загорелись под натиском миллиарда уколов. Он едва удержал вилку.

— Нери, должно быть, тоже наблюдал Посвящения, — Зейдана заметила его испуг и поспешила разрядить обстановку. — Страх перед неизвестным — это нормально. Говорят, что на Третьем Холме Посвящения практически не проводятся из-за высокой вероятности народного бунта.

— Здесь с этим проще, — коротко ответил Нери, чувствуя, что сейчас взмокнет от волнения.

Миа по левую руку от него быстро отправляла в рот кусочки мяса и ломти рассыпчатого картофеля с соусом. Происходящее интересовало её меньше всего, что не могло не радовать.

— Эладе всё ещё плоха, — продолжил Элатар. — Что если она уйдёт к Покровителям сразу после Посвящения? Помнишь ту историю с Зейданой, мама?

Зейдана побледнела. Янтарные глаза её заискрились влажным огнём. Но она продолжила тщательно пережёвывать кусочки овощей так, будто ничего не услышала.

— Не думаешь ли ты, что я позволю тебе отказаться и подвести весь наш клан под клеймо позора? — Анацеа с вызовом приподняла брови. — Подумай о своих сёстрах и их детях. О памяти их отцов, которые ныне наблюдают за нами. Подумай обо мне.

— А ты обо мне подумала? — тихо сказал Элатар.

— Да, — кивнула Анацеа, ничуть не смутившись, — я хочу, чтобы мой сын был среди Почтенных Покровителей, а не в рядах клеймённых и четвертованных отступников Пропасти.

— Лучше быть с клеймом во лбу, но живым среди настоящих. Кстати говоря, мой отец не сделал этого и сбежал, как только узнал о второй беременности, — в голосе Элатара проскальзывали нотки раздражения. — Или ты забыла, мама? Некому было подать мне достойный пример!

— Не пререкайся с матерью, — спокойно произнесла Анацеа.

За окном, постепенно сгущаясь, разливался фиолетовый вечер. От былой облачности не осталось и намёка. На тёмном холсте неба проступили первые искорки созвездий.

Оранжевый закопчённый полумрак становился всё более зловещим. Глубокие тени отчаянно метались по стенам, наталкивались друг на друга в сумасшедшем танце, неизбежно предрекая беду.

Кантана сцепила руки в замок так крепко, что её пальцы побелели. Миа рядом с ней нехотя оторвалась от трапезы и зевнула. Зейдана напряжённо поглядывала то на мать, то на брата.

— Ты всегда делала выбор за меня! — продолжал Элатар, яростно пережёвывая мясо. — Даже жену ты мне выбрала сама. И не учла то, что я заглядывался на другую девушку!

— Элатар, хватит! — попыталась остановить разгорающийся конфликт Зейдана.

Анацеа утомлённо размяла плечи. Бахрома её отложного воротника походила на живые языки открытого пламени.

— Дериадэ — порядочная девушка из хорошей семьи, — прародительница по-прежнему сохраняла мертвенное спокойствие, даже не думая повышать голос. — Я всегда желала тебе только лучшего, поэтому нашла тебе достойную спутницу. Думаешь, я позволила бы тебе связать жизнь с беспринципной мошенницей, позорящей звание жрицы? С этой девкой из Низины, что неизвестно с кем единилась?! Спасибо Покровителям, что она не узнала о твоих глупых чувствах. А то не промедлила бы набросить аркан тебе на шею.

— Она не мошенница! — вскрикнул Элатар, уронив вилку.

— Элатар, у нас гости, — вмешалась в разговор Кантана.

— За деньги она готова продать и живущих с нею на одной земле, и собственную честь! — Анацеа строго посмотрела на сына. — Такие, как она не имеют ни морали, ни высших ценностей. Они никого не любят, а другие люди для них — источник выгоды и наживы.

— Она просто пытается выстоять! — рявкнул Элатар, встав из-за стола. Руки его крепко сжались в кулаки. — Она не сделала тебе ничего плохого! За что ты её ненавидишь?!

Казалось, что главу клана внезапно окатили холодной водой. Несколько секунд Анацеа ошарашено молчала, поглядывая на сына леденящим взором. Потом сдавленно произнесла:

— Она даже не знает, как тебя зовут, глупыш. За что ты её защищаешь?

Элатар подавленно опустил голову.

— Прости мне мою дерзость, мама.

— Дериадэ любит тебя, сын, — проговорила Анацеа твёрдо. — Поступи и ты соответствующе во имя её доброго отношения. Пусть эта чудесная женщина живёт дальше, думая, что была для тебя смыслом жизни. Даже в своём последнем слове не упоминай имени Венены Окто.

Словно острое лезвие вошло в грудь Нери, задев лёгкие. Оглушение ударило по лицу гулкой пощёчиной, потопив звук спорящих голосов. Горло сдавил железными ладонями спазм, перед глазами заплясали яркие цветные искры. Он, не мигая, смотрел на эти лица, на чужие, яростно шевелящиеся губы, но не мог разобрать ни звука.

— Венена Окто? — пробормотал он машинально. — Венена?

— Нери, ты себя хорошо чувствуешь? — Миа дёрнула его за рукав засаленными пальцами. Тонкая белая ткань вобрала жирный отпечаток.

Преграда тьмы затрепетала перед глазами. Нагретый открытым пламенем воздух стал прогорклым на вкус. Через мгновение сознание его покинет!

— Думаю, мне лучше будет выйти на воздух, — проговорил Нери неуверенно. — Голова кружится. Я потерял много крови.

Нотки спора оборвались и повисли в воздухе. Знакомые лица застыли восковыми слепками. Взгляды устремились на Нери, который изо всех сил старался удержать равновесие на неуклюжем стуле.

Анацеа напряжённо покачала головой. Поперечные морщины перерезали её выпуклый лоб. Каштановые кудри заплясали вокруг висков.

— Несчастный мальчик, — звякнув ножом о фарфор, она повернулась к младшей дочери. — Кантана, проводишь его в сад?

— Я? — утомлённо переспросила Кантана, словно не уловив сути разговора. Её вилка лениво делила гусиную грудку на кубики, пачкая тарелку аппетитным мясным соком.

— Ты, — передразнила её Анацеа, насмешливо скопировав интонации её голоса. Эта женщина, оказывается, умела быть не такой мрачной и зашоренной. — Хватит отнекиваться, проказница, я вижу, что ты прекрасно меня поняла.

— Нет-нет, — моментально перехватила инициативу Миа, — я выйду с Нери.

Нери ощутил, как подруга резво хватает его под руку. Миа бросила торжествующий взгляд на Кантану. Наверное, она уже отпраздновала победу в своих фантазиях, так и не заметив, что воображаемый враг не сделал и шага ей навстречу.