Роджер Желязны - Маска Локи

Неважно, какое положение занимал Рыцарь Храма — дипломат на службе короля или Папы, казначей, лекарь или, как Амнет, прорицатель, — он принадлежал к воинствующему Ордену и должен был поддерживать воинское искусство на высоте.

Сэр Брор, с которым они фехтовали во дворе Иерусалимской крепости, был человеком недалеким. Он не умел произносить изысканные речи, не обладал утонченным интеллектом, зато слыл удачливым воякой и, если верить его рассказам, как-то раз обратил в бегство пятьдесят сарацинских конников. Первым трем он снес головы одним взмахом меча и еще троим — при обратном движении, остальные позорно бежали.

На этот раз Брор сделал выпад всем телом. Прежде чем Амнет успел парировать удар, легкий стальной меч оказался в дюйме от горла. Клинок Амнета взмыл в воздух и зарылся в утрамбованную землю. В тот же миг Брор, сделав еще один выпад, нанес новый удар.

У Томаса не хватило сил поднять меч, и Брор зафиксировал туше с левой стороны груди.

— Уже устал? — скороговоркой спросил Брор.

— Ты же видишь.

Сэр Брор надавил сильнее, уколов кожу под стеганой защитной туникой.

— Эй! — воскликнул Томас, отмахиваясь.

— Это чтобы ты запомнил меня. И запомнил, куда должно двигаться твое запястье. — Он, как Амнет, опустил меч острием вниз, развел руки и легко занес меч. — Вот так!

Томас медленно повторил его движение и поудобнее перехватил меч.

— Спасибо. Так лучше.

— Томас!

Голос донесся с другой стороны двора, от подножия башни.

— Томас!

Там стоял Жерар де Ридефор с делегацией тамплиеров из разных обителей, разбросанных по всей стране. Амнет отметил, что все они прибыли со сменными лошадьми, одной или двумя, дня за полтора.

Он отсалютовал сэру Брору тяжелым мечом и пошел на зов Великого Магистра.

— Томас Амнет может дать нам совет, — услышал он, приближаясь к вновь прибывшим.

— Дать совет, в чем, мой господин? — Рукавом рубахи Томас отер с лица пыль и пот.

Важные тамплиеры, свежие, одетые в льняные и шелковые одежды, поморщились. Амнет улыбнулся.

— Мы получили призыв, — сказал Великий Магистр.

— От короля Ги, — уточнил Амнет. — Присоединиться к нему в связи с джихадом, объявленным Саладином.

— Да, а ты откуда знаешь? — взволнованно спросил Жерар. Остальные невнятно заговорили и казались возбужденными.

Этому трюку Томас выучился давно: используя свою интуицию и сообразительность, он всегда выделял главное и обычно мог предугадать в общих чертах, а иногда и в подробностях, суть того сообщения, которое герольд еще не донес до ворот. Сейчас Амнет предугадал все, поскольку знал слабости короля Ги и проблемы Рейнальда де Шатийона.

— Король приказывает нам собрать семь тысяч рыцарей, — сказал Жерар, — и примерно столько же йоменов и слуг. Мы должны двинуться на север, к...

— К Кераку Моабскому, — продолжил Амнет. — Дерзкий глупец этот Саладин!

Жерар умолк и улыбнулся:

— Откуда ты знаешь?

— Керак — владение Рейнальда де Шатийона. Саладин мог бы атаковать Антиохию, резиденцию князя, которая в действительности более удобна для осады. У Саладина много единоверцев — а значит, и потенциальных союзников — за ее стенами. Вместо этого он направляется прямо к Кераку, который полностью наш. Следовательно, он что-то замышляет, потому как вовсе не глупец. Такая смелость города берет.

— Ты знаешь все это из базарных сплетен?

— Нет.

— Слышал от кого-либо из приближенных Рейнальда?

— Вовсе нет. Почему ты так подумал?

— Потому что я только сегодня узнал от короля, что Рей-нальд направился в Керак — собирать силы.

— И король Ги ожидает, что мы соберемся под началом Рейнальда в этих высоких и узких стенах?

— Сейчас он предлагает другое. — Жерар улыбнулся: наконец-то Томас дал неверный ответ. — Мы должны собрать наше войско здесь и перехватить сарацинов.

— А!

— А для тебя у меня особое поручение.

— Какое, мой господин? — Амнет изобразил послушание.

— Госпитальеры отвергли призыв короля Ги. Они заявили, что их глава — Его Святейшество Папа, и поэтому они не могут подчиняться никому другому.

— Звучит разумно.

— Да, и... Что ты сказал? — Жерар разинул рот от изумления.

Тамплиеры, до сих пор не участвовавшие в разговоре, зашумели, обсуждая дерзость Амнета.

— Смею заметить, мой господин, что князь Рейнальд пожинает то, что посеял. — Амнет говорил спокойно. — Вы можете избавить всех нас от кровопролития: отдайте его Саладину. Если хотите сохранить господство христиан на этой земле, отдайте Рейнальда Саладину.

Великий Магистр побагровел:

— Не суди опрометчиво, Томас. — Внезапно он умолк: новая мысль погасила его гнев. — Ты видел это в свете, — Жерар оглянулся на собравшихся вокруг тамплиеров, — нашего друга?

— Нет, мой господин... Источник не подтверждает этого столь определенно. Я опасаюсь, что утратил свое умение. Действительно, я сужу опрометчиво, но это мог бы сказать любой из собравшихся здесь воинов. Силы Саладина уже сейчас превышают наши. Его декрет направлен только против самого Рейнальда, его домочадцев и тех христиан, которые будут его защищать. Таким образом, единственная возможность выжить...

— Достаточно, Томас. В области политики нам нужно твое послушание, а не твое мнение.

— Я в вашем распоряжении, мой господин. — Амнет низко поклонился.

— Ну так-то лучше, послушание более подобает рыцарю. Но твое мнение создает определенные трудности — я хотел направить тебя послом к Роджеру, Великому Магистру госпитальеров. Ты мог бы убедить его отказаться от принятого решения и присоединиться к королю Ги. Но если ты согласен с ним, тебе трудно будет выполнить такую миссию. Я даже не знаю, сможешь ли ты... Может быть, кто-нибудь другой...

— Мой господин, — запротестовал Амнет, — вы знаете, что мой разум и знания — в вашем распоряжении! Если вы направите меня к Роджеру, я представлю ваше мнение так, как вы сделали бы это сами.

— Да?

— Как Рыцарь Храма и христианин, я попрошу Роджера помочь князю Антиохийскому.

— И королю, Томас, — проворчал Великий Магистр.

— А следовательно — и всем нам.

— И как вы собираетесь осуществить это, мессир? — Лео тщетно пытался взбодрить старую клячу, вонзая ей в бока шпоры. Кобыла прижимала уши, на несколько шагов пускалась легким галопом и снова переходила на шаг. Лео явно был обречен всю дорогу до Яффы плестись позади хозяина.

— Я приведу доводы, которые подскажет мне мой разум и вдохновение Господне.

— Но госпитальеры все равно могут отказаться.

— Ну, тогда моя миссия провалится, и я вернусь в Иерусалим.

— Съездив попусту.

— Нет, съездив по приказу моего господина.

— Попусту.

— Нет не... ладно, будь по-твоему, попусту. Но ты должен запомнить, Лео, и чем скорее, тем лучше, если, конечно, ты стремишься к воинской славе, что приказ начальника важнее, чем твое собственное мнение или твои склонности. Солдат должен подчиняться безоговорочно, таково непременное условие победы. Если капитан приказывает «налево», ты не рассуждаешь, есть там враг или нет, поворачиваться или не поворачиваться. Ты поворачиваешь коня и принимаешь последствия. А что было бы, если каждый рыцарь сам выбирал боевую позицию и дрался, когда сочтет нужным? Для тамплиера ослушаться Великого Магистра или короля —то же, что для сельского священника усомниться в приказе Папы Римского.