Илья Колупалин - Эхо Погибших Империй

— Я даже не сомневаюсь, — бросил Дзар с плохо скрываемой иронией и тут, по-видимому, заметил, в каком состоянии духа пребывает его спутница. — Ну, ну, Кира, полноте... Не раскисайте, вы же скоро выйдете в свет! Мы почти на месте... Вашему командиру ничего не грозит, если его совесть чиста. Не будь я Тиам Дзар, если допущу, чтобы в Геакроне осудили невиновного!

«По-моему, он разговаривает со мной как с ребенком...» В то время как Кира собиралась с духом и пыталась отогнать от себя дурные мысли, Тиам Дзар успел выйти из кареты и открыть дверцу с той стороны, где сидела девушка, после чего галантно подал ей руку.

— Прошу, любезная Кира! Добро пожаловать в мое уютное пристанище, где я зачастую провожу свой досуг. Надеюсь, вы не будете разочарованы.

Выйдя из кареты, Кира увидела, что они находятся за городом, на природе, а прямо перед ней возвышается огромное мрачное здание со множеством этажей, замысловатым образом сужающееся кверху. По всему периметру стен оно было украшено огромными стальными шипами, торчавшими на расстоянии примерно пять футов друг от друга. Кира поняла, что это и есть дворец доко Дзара, и ей почему-то сразу показалось, что место это недоброе, жуткое.

Кира проследовала внутрь здания вместе с другими гостями, приехавшими вместе с ней на омнибусах. Здесь были и военные, и прочие влиятельные геакронские деятели: музыканты, поэты, дельцы. Почти все в сопровождении пышно разряженных жен. «Я буду здесь серой мышью», — с грустью подумала Кира.

Вскоре они оказались в большом слабо освещенном зале с высокими потолками — на столе стояли свечи в канделябрах, на стенах горели редкие факелы.

Длинный стол был накрыт черной скатертью, и издали могло показаться, будто блюда, бокалы и свечи парят в темноте.

Не желая никого чрезмерно тревожить, Кира уселась с краю стола — ее соседом стал пожилой маршал Гиньос Кефу, которого она уже видела сегодня на помосте рядом с доко Дзаром. Кефу, не разменявший еще восьмого десятка, выглядел довольно неважно для своих лет: понурый взгляд, трясущиеся руки — не в пример подтянутому Зариккену, которому давно перевалило за семьдесят. Самого Зариккена Кира среди гостей не наблюдала, так же как и не наблюдала она генерала Кьетранна и Бао Кофага.

Кефу, не сразу заметивший и узнавший Киру, растерянно одарил ее парой комплиментов, после чего повернулся к своей жене, такой же тощей, иссохшей старушке. Тут раздался звон ножа по бокалу и доко Дзар, сидевший во главе стола, провозгласил тост: — За здоровье отважной Киры Меласкес, блюстительницы покоя геакронского государства!

Раздались возгласы одобрения, звон бокалов, после чего присутствующие немедленно сделали «глоток почтения», а спустя пару мгновений полностью выпили содержимое своих бокалов. Прислужники в желтых рубашках и черных жилетках немедленно принялись снова наполнять их.

Несмотря на всю свою неприязнь к выпивке, Кира не могла не отметить приятный и глубокий, сладковато-приторный вкус вина.

— Девяностолетняя выдержка! — заметил Гиньос Кефу. — Еще помнит времена карифского ига. Но от этого не менее вкусное, хе-хе. Вы, небось, такого и не пробовали.

— Кира, скажите, — неожиданно обратился к ней молодой краснощекий генерал, сидевший напротив, — вы ведь мало того, что сама героиня, так вы еще и дочь героя, не так ли? — Кхм, ну как вам сказать... — замялась Кира.

— Ну, не скромничайте! — улыбнулся военный. — Я читал ваше досье. Похоже, склонность к самоотверженным поступкам в вас в крови! Ваш отец гордился бы вами.

Отец Киры действительно погиб в стычке с перебежчиками, прорывавшимися через карифскую границу. Но в ее памяти он остался грубым, недостойным человеком. Кроме того, она считала, что для того, чтобы стать героем, надо совершить нечто большее, нежели просто погибнуть. Но Кира предпочла не спорить. — Благодарю вас, — сдержанно ответила она.

Между тем на стол подали каплунов в лимонном соусе, нежнейшее мясо которых Кира нашла отменным.

Спустя некоторое время на ноги поднялся какой-то брыластый поэт со свинячьими глазенками, и громогласно возвестил: — За здоровье великого геакронского правителя, доко Дзара!

На этот раз раздались громкие возгласы «О-о-о!» и «Да-а-а!», и гости чокались друг с другом бокалами до тех пор, пока не решили, что натрезвонились вдоволь. Кира, посчитав, что быстро захмелеет таким манером, отпила из своего бокала лишь треть. Однако сосед немедленно заметил ей, что доко Дзар может счесть это за оскорбление, и Кира была вынуждена выпить до дна.

Пир продолжался, угощения сменялись на столе, слуги подливали вино тем, чей бокал пустел. Кира почти ни с кем не разговаривала, со временем все больше ощущая себя лишней среди этого оживленного веселья. И вот какой-то уже изрядно окосевший генерал поднял вверх свой кубок, неистово заорав: — Я хочу выпить за погибель врагов Геакрона!

Тост вызвал наибольшее возбуждение за столом по сравнению со всеми предыдущими. Люди еще долго стучали бокалами, крича «Смерть сиппурийцам!», «Долой южных идолов!» и «Геакрон устоит!» Кире снова не удалось выпить меньше, чем ей того хотелось — за ней зорко следил маршал Кефу.

Кира чувствовала, что порядком захмелела: вино, помимо своего дивного аромата, обладало также и значительной крепостью. Ей казалось, что она теряет чувство времени — теперь уже ей хотелось поскорее оказаться дома, в одиночестве, которое она так ценит.

Но тут сам доко Дзар поднялся на ноги, предложив гостям потанцевать. Откуда-то из темноты заиграла спокойная, размеренная музыка: как оказалось, в зале находились виолончелист и два скрипача.

«Ну вот, а у меня кавалера нет, — с некоторым облегчением подумала Кира. — Да и танцевать я толком не умею».

Стоило ей подумать об этом, как она увидела перед собой вытянутую мужскую руку. Подняв глаза, Кира поняла, что это сам великий правитель Геакрона приглашает ее на танец.

— Я... я польщена, доко Дзар, — проговорила она, неловко вылезая из-за стола. — Но я ведь совсем не умею...

— Это неважно, — перебил Дзар, благосклонно улыбаясь. — Просто медленно переставляйте ноги и покачивайтесь в такт музыке, как это делают другие.

Кира ощутила руку доко Дзара на своей талии, и вот они уже неторопливо закружились в танце. Ловя на себе завистливые взоры женщин (не каждая достойна станцевать с владыкой Геакрона!), Кира старалась двигаться как можно плавнее и не отставать от своего партнера. Еще немного, и она осмелилась смотреть ему прямо в глаза. У Тиама Дзара были крупные карие глаза, казавшиеся очень живыми и внимательными.

— Простите, если чем-то обидел вас, когда мы ехали в карете, — мягко произнес Дзар. — Вы прекрасная женщина, и не заслужили такого грубого допроса, какой я вам учинил. Порой я путаю, где работа, а где прочая жизнь... Так нельзя. Хоть я и политик, глава государства, но ведь помимо этого я еще и мужчина. И у меня так мало времени, чтобы подумать о себе. Все видят во мне героя, могучего отца народа... Но ведь если хорошо поразмыслить, я ведь такой же человек, как и все, не так ли? Кира не знала, что ответить на такое откровение.