Эрин Крейг - Дом соли и печали [litres]

После разговора в саду я постоянно думала о словах Камиллы. С кем бы ни пытались поговорить мои сестры, их всегда встречали стеклянными взглядами и натянутой улыбкой. Однако папа и Морелла, казалось, ничего не замечали.

Издав протяжный стон, я перевернулась на другой бок: сейчас мне хотелось лишь спрятаться под теплым одеялом. Но тут мое внимание привлек блестящий предмет на трюмо. Карманные часы Эулалии. Я уже несколько дней хотела показать их папе, но совсем забыла об этом, увидев альбом Верити. Даже сейчас по спине пробежали мурашки при одном воспоминании об ее жутких эскизах.

Достав золотистый локон из часов, я решила рассмотреть его поближе. Поначалу проволока вызвала у меня недоумение: обычно пряди волос перевязывали лентой или кружевом. Но когда я увидела внутренний механизм часов, меня неожиданно осенило. Эдгар был подмастерьем часовщика. Он работал с проволокой и пружинами. Может быть, он вложил свой локон в часы, чтобы сделать Эулалии предложение?

Я нахмурилась. Эулалию, несомненно, убил неудачливый ухажер: кто-то, чрезвычайно расстроенный отказом. Если же Эулалия хранила часы и прядь волос в тайнике, значит, она, очевидно, разделяла чувства Эдгара. Тогда непонятно, почему его охватило такое сильное волнение при встрече на рынке. Он старался поскорее от нас отделаться. Эдгар что-то знал. Без сомнения.

Я еще немного покрутила часы в руках, размышляя над дальнейшими действиями. Мне явно нужно поговорить с Эдгаром, но что я скажу ему? Одна я, пожалуй, не справлюсь. Поэтому я решительно захлопнула крышку часов и отправилась вниз по лестнице в поисках отца.

Войдя в столовую, я сразу поняла, что выбрала не самый удачный момент. Вцепившись мертвенно-бледными пальцами в свою вилку, Камилла раскурочивала копченую рыбу, пока она не превратилась в месиво, совсем не похожее на аппетитный завтрак. Розалия отстраненно теребила чашку чая и нервно грызла ногти, покрытые серебряным лаком. Ленор по‑прежнему спала, очевидно пытаясь прийти в себя после шампанского.

Папа сидел во главе стола. Его губы были крепко сжаты, напряженный взгляд выражал усталость.

– Это первый крупный прием за долгое время. Возможно, люди почувствовали себя не очень уютно, когда встретились со всеми вами одновременно.

Камилла нахмурилась и поджала бледные губы.

– Совершенно согласна с тобой, папа. Проклятые сестры Фавмант действительно заставили людей чувствовать себя неуютно. – Она медленно поскрежетала вилкой по фарфоровой тарелке и только потом отодвинула ее в сторону.

Судя по всему, Камилла рассказала папе обо всем, что слышала прошлым вечером. Отец вздохнул и раздраженно отмахнулся.

– Кроме глупых крестьян в деревне, в проклятия давно никто не верит.

Камилла в гневе ударила кулаком по столу.

– Робин Бриор не похож на торговца рыбой, но я собственными ушами слышала его слова! Мы никогда не выйдем замуж – ни одна из нас! Смерть наших сестер навсегда запятнала наши имена.

Глаза Розалии наполнились слезами.

– Он действительно это сказал?

Камилла кивнула:

– Что ж, у нас хотя бы есть хорошее состояние. Хаймур всегда будет принадлежать нам. Когда папа у… когда я стану герцогиней, здесь будет наш общий дом. Дом проклятых старых дев, – добавила она с горькой усмешкой.

Я обернулась, услышав шорох за своей спиной. В дверях стояла Морелла в халате. Не знаю, что она успела услышать, но этого явно было достаточно, судя по ошеломленному выражению ее бледного лица. Я улыбнулась, но она отшатнулась от меня, обхватив руками живот.

– Мой сын тоже будет проклят? – спросила она с ноткой отчаяния в голосе, и ее горькие слова повисли в воздухе.

Папа мгновенно вскочил и подбежал к ней.

– Любовь моя, тебе нужно поспать еще немного. После такой волнительной ночи тебе необходим отдых.

– Папа, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, – решилась я, когда он подошел к нам.

– Не сейчас, Аннали.

– Но это очень важно. Насчет…

– Я сказал: не сейчас! С меня хватит важных новостей этим утром. – Отец бросил грозный взгляд на Камиллу и проводил Мореллу в спальню.

Я с досадой вздохнула, когда они скрылись за дверью, и крепко сжала часы в кармане. Стол по-прежнему украшали пурпурные букеты, и от запаха увядающих лилий у меня прихватило желудок. Я налила себе чашку черного кофе и села за стол.

– Какая драма, – буркнула Камилла.

Я задумчиво провела пальцем по ручке своей чашки:

– Всем нам не по душе ситуация, в которой мы оказались, но мы не должны сваливать все это на ее плечи.

Камилла удивленно повернулась ко мне:

– С каких это пор ты ее защищаешь? Ты ведь всегда ее ненавидела.

Розалия и Лигейя украдкой посмотрели на дверь, оценивая свои шансы сбежать незамеченными.

– Я никогда не ненавидела ее. Она носит под сердцем нашего нового брата или сестру, и с каждым днем ей все тяжелее. Почему бы не быть к ней немножечко добрее?

– Интересно, будет ли она добра к тебе, если ее маленький солнечный божок унаследует Хаймур? Ты действительно думаешь, что она будет обеспечивать кровом и едой восемь старых дев? Мы вылетим отсюда вон быстрее, чем стрелы Зефира [21] Зефир (др.‑греч. Ζέφυρος – в древнегреческой мифологии божество, олицетворявшее западный ветер. .

Верити вприпрыжку вбежала в столовую:

– Кто быстрее, чем Зефир? Никто не может обогнать бога ветра!

Я предупреждающе посмотрела на Камиллу. Грации ничего не знали о наших разногласиях с Мореллой.

– Ты точно сможешь – в таких-то башмачках! – с улыбкой сказала я, заметив волшебные туфельки, выглядывающие из-под платья. Верити носила их не снимая с того дня, когда их привезли. Я не удивилась бы, если бы узнала, что она в них спит.

Верити улыбнулась и покружилась, чтобы показать туфельки в лучшем виде, а потом, пританцовывая, направилась к шведскому столу и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть пирожные. Камилла помогла ей наполнить тарелку. Сначала она выбрала несколько больших кусков копченой рыбы и только потом положила на отдельное блюдце ягодный тарт, который попросила Верити.

– Я бы еще поспала, – зевнула Розалия и положила руки на стол, опустив голову. – Не спать всю ночь и при этом не танцевать – очень утомительно.

– Это нечестно! Я же должна идти на свои уроки! – возмутилась Верити. Она забралась на стул и ждала, пока Камилла принесет ей тарелку.

– Сначала рыбку.

Верити сердито посмотрела на сестру:

– Ты свою до сих пор не съела.

– Я старше, – ответила Камилла.

Верити показала ей язык, но все же принялась за рыбу.

– Что ты собираешься делать сегодня утром, Аннали?

Часы буквально жгли мне карман, но я не могла поднять эту тему сейчас, когда между нами назревала большая ссора.