Эрин Крейг - Дом соли и печали [litres]

– Все в порядке, просто… Как ты думаешь, кто может быть этой тенью?

Камилла усмехнулась:

– Не было никакой тени. Эулалию не сталкивали с обрыва. – Она вздохнула, поигрывая чашкой. – Удивляюсь хладнокровию этого человека. Так нагло врать нам в лицо!

Фишер нахмурился, прислушиваясь к нашему разговору.

– Он солгал? Насчет тени?

– Насчет побега с Эулалией. Она никогда в жизни не решилась бы сбежать – особенно с ним. У нее было много поклонников получше этого.

Фишер шумно глотнул чаю и взял с подноса два печенья. Камилла внимательно следила за его движениями, а затем молча взяла десертную тарелку и протянула ему. Фишер усмехнулся:

– Да уж, мне с моими гесперусскими манерами не пристало обедать в обществе таких благородных леди, а?

– Я ничего не говорила.

Фишер по-братски потрепал руку Камиллы:

– А тебе не надо ничего говорить, Камилла. Тебя всегда можно понять без слов.

В моей голове словно перевернулся бочонок меда. С одной стороны, мне хотелось присоединиться к их веселой болтовне, а с другой – я не могла перестать думать о словах Эдгара. Эти мысли не давали мне покоя.

– Может быть, Эулалия действительно увидела что-то, чего ей не следовало? Или услышала? Она не говорила ничего такого?

Камилла нахмурилась, и ее взгляд померк.

– Нет. И ты прекрасно знаешь, что она всегда делилась с нами всеми секретами. Просто этот часовщик понял, что упустил лучшую партию в своей жизни, и теперь пытается втереться в доверие к одной из нас.

– Не говори так. Очевидно, что он любил Эулалию.

Камилла саркастически усмехнулась:

– Нас никто никогда не полюбит. После бала это стало предельно ясно. Если кто-то и проявит интерес, то только из-за наших денег, положения – словом, любой выгоды, которую можно извлечь из брака с нами.

– Ты же сама не веришь в то, о чем говоришь.

– А я не верю, что ты можешь быть такой наивной. Эдгар потерял голову от жадности и поэтому был готов закрыть глаза на проклятие.

Фишер замер с печеньем во рту, не зная, как реагировать. Я махнула рукой, чтобы он вышел: ни к чему становиться свидетелем назревающей ссоры. Фишер с благодарной улыбкой отложил тарелку и поспешил ретироваться.

– А что? – спросила Камилла, когда мы остались наедине. – Ты считаешь, я неправа?

Я подошла к роялю и забрала свои ноты.

– Я очень надеюсь, что ты неправа.

За моей спиной прозвучал тихий всхлип. Обернувшись, я увидела, что Камилла поморщилась, из последних сил сдерживая горячие досадливые слезы.

– По крайней мере, у нее был хоть кто-то. Даже если это какой-то жалкий маленький человек – он все равно мужчина.

Я положила ноты обратно на рояль и подошла к сестре. Мне больше не хотелось ссориться.

– Ох, Камилла. Ты обязательно кого-нибудь встретишь. Я точно знаю.

– И как же? Это совершенно безнадежное дело. Я умру старой девой – недолюбленной, нетронутой и нецелованной, – всхлипнула Камилла и разрыдалась.

Я гладила ее по голове и слушала причитания. В глубине души я была с ней согласна. Найдется ли когда-нибудь смельчак, которому будут не страшны никакие слухи? Я почувствовала себя совершенно беспомощной. Вот бы произнести какие-нибудь волшебные слова – и все снова стало бы хорошо!

На мгновение я замерла. Волшебные слова. Волшебные слова для волшебной двери, о которой говорил Фишер. Даже если это и глупая сказка, я хотя бы смогу отвлечь Камиллу от горестных мыслей. Хотя бы на оставшуюся часть дня.

– Ты когда-нибудь слышала о Понтовой двери?

Камилла смахнула с ресниц слезы. Ее нос покраснел, а лицо покрылось пятнами.

– О чем ты?

– Фишер говорит, где-то на Сольтене должна быть дверь богов. Они используют ее как портал, чтобы быстро перемещаться по королевству. На большие расстояния, – многозначительно добавила я.

Камилла нахмурилась:

– Звучит бредово.

– Безусловно. Но вдруг это правда? Мы могли бы путешествовать куда угодно. Делать все, что угодно, и возвращаться домой к ужину.

Камилла отодвинула в сторону выбившийся локон.

– А что Фишер? Он считает, эта дверь действительно существует?

– Он просто рассказал мне об этом.

Я решила не уточнять, что позднее он назвал свою историю чепухой.

– А где она может находиться?

Я пожала плечами:

– Он не знает.

Камилла посмотрела на большие напольные часы, хитро улыбнувшись. Я давно не видела ее такой воодушевленной.

– Грации скоро освободятся от уроков. Думаю, они не откажутся отправиться с нами на поиски.

– Пойду поищу тройняшек, – обрадовалась я.

Выйдя в коридор, я услышала, как Камилла за моей спиной негромко усмехнулась:

– Девятнадцать лет – самое время искать волшебную дверь! – Она посмотрела мне вслед. – Ладно, хотя бы грации повеселятся.

– Волшебная дверь? – с недоверием переспросила Онор и перевела взгляд на Камиллу.

Мы сидели на террасе ввосьмером и наслаждались импровизированным чаепитием, которое организовал для нас Фишер. Тройняшки оказались здесь: они лежали на плетеных шезлонгах, читали вслух стихи и весело хохотали. Если я правильно расслышала две последние строки, они где-то раздобыли еще несколько запретных книжек Эулалии. Розалия, заметив граций, спрятала томик под юбкой.

Мерси откусила кусочек печенья и тоже скептически посмотрела на нас. Ее темные волосы, собранные в конский хвост и повязанные бантом, струились по плечу, словно шелк.

– Как в сказках?

– Да, только для богов, – пояснила Камилла. – Она может быть где угодно, поэтому смотрите в оба.

– А как она выглядит? – спросила Верити.

Даже она отнеслась к нашей истории с сомнением. А я-то была уверена, что сложнее всего будет уговорить тройняшек, а грации вприпрыжку побегут на поиски таинственной двери.

– Будет весело! – пообещал Фишер. – Или вы хотите торчать здесь в обществе Берты? Не сомневаюсь, она с радостью найдет вам еще несколько заданий по чистописанию, пока мы будем гулять.

Тройняшки быстро передумали и с удовольствием принялись за свой чай.

– С чего начнем? – спросила Розалия, помогая Ленор и Лигейе подняться. – Где боги могли бы спрятать секретную дверь?

– Вы говорили, Понт использует ее для важных дел. Может быть, в кабинете папы? – предположила Мерси.

Ленор поморщилась:

– Он всегда запирает кабинет на замок. Мы не сможем пробраться внутрь.

– А может быть, в бухте на дальнем конце острова? – спросила Лигейя. – Может, он выходит прямо из моря?

Онор закатила глаза:

– Сейчас слишком холодно, чтобы лезть в воду. И кстати, если бы дверь находилась в море, океан бы ее сразу затопил.

– Разумно, Онор, – кивнул Фишер.

Камилла рассматривала свои пальцы, зажав в ладонях фарфоровую чашку.