Наталья Жильцова - Марья-Царевна

— Ну да.

— Да это же… да он же… да ты хоть знаешь, что он такое?! — буквально взвыл Яр.

А Конь подо мной дернулся и неожиданно потребовал:

— Слезь с меня!

— Чего? — Я недоуменно моргнула.

— Слезь! — повторил он. — Я проголодался. Внезапно так. Аж в брюхе урчит. Пойду во дворец смотаюсь, перекушу. И не зови меня, пока это будет тут летать.

Хмыкнув, я спустилась на землю и поддела:

— Испугался?

Но Конь не ответил.

Зато отозвался посох:

— Маш, а Маш… А можешь меня к его седлу прикрутить? А то я тоже… того… проголодался.

— Да что с вами? Это же змей! Почти как Горыныч, только больше, без крыльев, из Нави и с одной головой, — попыталась успокоить их я, но, осознав, что это не помогает, плюнула и опять закричала: — Смауг!

На этот раз меня увидели.

— Княжна-а! — раздался знакомый зубодробительный голос у меня в голове. — Тебе нужна помощ-щь?

— Нужна! Еще как нужна! — голос у меня практически сел, но я старалась кричать изо всех сил.

Громадный змей начал спускаться, описывая круги над полем битвы. Это зрелище было одновременно и жутким, и настолько впечатляющим, что битва окончательно прекратилась.

Я заметила, как над людскими рядами уплотнились поднятые магами волшебные щиты. Нежить такой заботы со стороны Кощея не удостоилась, поэтому стала потихоньку так, не отрывая взгляда от неба, пятиться в разные стороны. Осуждать я их не могла.

Тем временем змей спустился совсем низко и, разметав редкие деревья, удобно так обвил холм. Его огромная голова поднялась надо мной, а взгляд огненных глаз почти с осязаемой силой придавил к земле.

— Говори, что надобно, княжна, — прошипел он.

И я сказала.

Конь ошалело посмотрел на меня, когда я стала медленно подходить к краю холма. Яр приглушенно выругался на неизвестном языке, и свечение в его глазницах исчезло, словно посох закрыл глаза.

— Зато у меня копыта есть, — дрожащим голосом буркнул Конь вслед. — А этот даже споткнуться вовремя не сможет.

Тихонько хмыкнув, я взобралась по наростам на спину Смауга и устроилась в знакомом уже костяном «седле». Правда, когда змей начал подниматься, оказалось, что встречный поток ветра здесь дул куда сильнее, чем в Нави, так что чуть не смел меня с его спины.

— Яр! Сделай что-нибудь! — закричала я, изо всех сил вцепившись в костяной нарост.

Посох дрогнул, но, словно смиряясь с неизбежным, вновь включил свое свечение. Вздохнул, и тут же встречный ветер слегка унялся, обтекая меня вокруг. Теперь казалось, будто я всего лишь еду на гоночном мотоцикле. А это уже терпимо.

голос Бояна, хоть и усиленный гуслями, остался далеко внизу.

Змей ворвался в клубящиеся тучи, разметав их словно легкий пух. Мы поднялись еще выше и направились туда, где то и дело били молнии и пылал Мертвый огонь.

Еще на подлете я увидела кружащиеся в воздухе две фигуры, осыпающие друг друга магическими ударами. Наволод в своем естественном облике и Хмарник, такой, каким я видела его в отражении Истока. Холеный, с аккуратно подстриженной черной бородкой и видневшейся на шее из-под воротника белоснежной рубашки вязью татуировки. Черт, да он вообще был одет так, словно не на битву явился, а на заседание совета директоров какой-нибудь «Газнефти». Строгий костюм выглядел слегка помятым, но и все! Даже галстук держался ровнехонько!

А еще я увидела парящую недалеко от них темноволосую женщину с белоснежными лебедиными крыльями, которая бережно удерживала в руках безжизненное тело большого сокола.

— Да когда вы кончитесь-то? — лениво произнес Хмарник. — Не успею с одним разобраться, как тут же другие на подходе.

И с ленцой повел в мою сторону рукой, на которой я успела заметить блеснувшие золотом часы.

Прямо из воздуха перед нами тотчас соткался огромный булыжник и, словно выстрелив из пушки, рванулся в мою сторону. Однако я даже испугаться не успела, как Смауг дыхнул чем-то дымным и мерзлым, и каменное ядро разлетелось в пыль. А вместе с ним обратился в лед и брызнул в разные стороны и здоровенный шар, бывший некогда воздухом.

— Занятно… — произнес Хмарник, отлетая чуть дальше.

Он выглядел уверенным и сильным, но я каким-то шестым чувством расслышала в голосе полубога тревожные нотки. Ага, значит, не всемогущий он! Во всяком случае, пока.

— Офион? — Наволод тем временем изумленно уставился на змея. — Ты как сюда попал?

— Княжна призвала. К тебе на помощ-щь прибыть захотела.

— Кто? — Он вдруг заметил на спине Смауга меня и вытаращился уж совсем обалдело. — Марья?!

— Так-так, — задумчиво произнес Хмарник. — Наконец-то мы познакомимся, Маша Бессмертнова. Наслышан, как же. Моргана мне многое про тебя наговорила, что в приличном обществе и молвить совестно.

— Я о тебе тоже только ругательное сказать могу, — рявкнула я со злостью. — Но знакомиться с тобой не планирую! Почему бы тебе просто не свалить отсюда?

— Куда свалить? — Хмарник пожал плечами. — Это мой мир. Я тут, уж прости за пафос, вроде как полубогом числюсь. И не из слабых.

— Наволод тоже сын бога, — парировала я. — Так что нечего тут!

Хмарник поднял руки в примиряющем жесте:

— Твоя правда. Двое нас тут таких. Да только дело в том, Маша, что впредь я твердо намереваюсь остаться здесь единственным полубогом. Имею, знаешь ли, желание такое. Так что скоро Наволода здесь не будет. Прими как данность. — Он лениво метнул очередную молнию, которую Наволод отразил мгновенно возникшим перед ним щитом клубящегося мрака.

— А не слишком ли ты самоуверен, Хмарник? — спросила я насмешливо, стараясь потянуть время, чтобы Наволод мог собраться с силами. — Нас уже двое. Нет, трое, — поправилась я и хлопнула ладонью по чешуйчатому наросту. — Еще вот этот милый зверь. Так уверен, что справишься?

— Ты же умная девочка, — ответил он. — Подумай сама. Даже если я сейчас отступлю… Что маловероятно, конечно… Но если даже отступлю, так ненадолго. Вся Русь подо мной! Все маги, богатыри, простой люд. Сметут они Кощея, уж поверь. А там и мой черед придет. Долго ли твой Наволод в одиночку выстоит? Или ты думаешь в Медной горе укрыться?

— И дальше что? Место Кощея займешь?

— Зачем? Кощей, скажу тебе по секрету, слишком мелок. Всю жизнь среди нежити промышлять. Нет! — Хмарник с силой сжал правую руку в кулак. — Весь мир моим будет. Начну с Руси, продолжу остальными царствами. Никто не посмеет преградить мне путь. Русь лишь первым сорванным плодом станет! А после царств, может, очередь других миров придет, кто знает?

— Да, у тебя губа не дура, — завистливо произнесла я. — А еще меня с Кощеем жадной называют.