Шеннон Мессенджер - Пепел Атлантиды [litres]

– Мне все еще интересно, получится ли вытащить Алвара из транса с помощью манипуляций над теневой дымкой, – вклинилась Микстура. – Если не против, Тэм, я бы хотела отработать пару теорий.

– Как скажете, – согласился тот.

– Как Вайли воспринял новости? – встревожилась Лин. – Ему объяснили, что такое сопоридин?

– Да, – кивнула леди Каденс. – Я ответила на все его вопросы.

– А я дал ясно понять, что Совет никак не связан с состоянием его отца, – добавил Бронте.

Поверить ему у Софи не получалось.

«Вы уверены, что старейшины не замешаны?» – передала она мистеру Форклу.

«Да, мисс Фостер, – сказал тот в ответ. – Уверен. Во время допроса я слегка нарушил правила телепатии и обыскал их память куда тщательнее, чем они думают. И я добрался до их воспоминаний о том дне – и не нашел ничего, что поставило бы под сомнение их добросовестность».

– Тогда кто усыпил Прентиса? – спросила Софи вслух.

Бронте перевел взгляд на пастбища, наблюдая за аргентависом, летающим в вольере.

– Скорее всего, один из дворфов Изгнания. Нам давно известно, что среди их народа есть соратники «Незримых». А Терик сказал, что несколько дворфов помогали ему вывести Прентиса из камеры и дать ему снотворное. У всех была масса возможностей незаметно нанести сопоридин.

– Старейшина Эмери уже просмотрел записи охраны, – подхватил мистер Форкл. – Незадолго до срока передачи Прентиса в Изгнание перевелись два новых дворфа, которые затем ушли с должности. Мы передали их имена королю Энки, и он подтвердил, что дворфы считаются пропавшими без вести. Сегодня Орели отправится в Изгнание допрашивать текущую охрану. Возможно, в тот день они что-то заметили – или сами являются предателями.

– Сомневаюсь, что «Незримые» оставили предателей работать в Изгнании, – усмехнулся Бронте. – Скорее всего, они приходили специально за Прентисом.

– Но почему? – поинтересовался Тэм. – Зачем так стараться усыпить того, у кого и так разрушен разум?

– Скорее всего, они знали, что мы готовы его исцелить, – объяснила Микстура, – и не хотели, чтобы мы узнали причину лебединой песни.

– Я думал, он сообщил о ней, когда узнал о грядущем аресте, – заметил Декс.

Алден дернулся, и Делла вновь обняла его.

– Когда-то мы думали так же, – признал мистер Форкл. – Но, как вы помните, Прентис знал о символе Путеводной звезды. А показал он его, когда мисс Фостер передала слова «лебединая песня». Если принять во внимание постоянные попытки «Незримых» помешать его исцелению, это о многом говорит.

– Это, конечно, хорошо, но я кое-чего не понимаю, – сказал Тэм. – На самом деле, меня это беспокоит еще с того раза, когда Прентис показал символ, но я молчал, потому что был у вас новичком и мог чего-то не понимать. Но… если Прентис знал, что символ важен – а судя по связи с лебединой песней так оно и было, – почему он никому не сказал до взлома памяти? Даже если он пытался защитить секреты «Черного лебедя», он знал, что Путеводная звезда к нему не относится. Так почему он не сказал: «Эй, вот вам кое-что важное, займитесь, раз я сам не смогу»? Вы ведь изучили бы символ, если бы узнали о нем? – спросил он Алдена.

– Ну конечно, – хрипло отозвался тот, глядя на Микстуру. – Но это бы не спасло Прентиса от боли. Более того, только доказало бы, что необходим взлом памяти.

– Ладно, – кивнул Тэм, – но раз Прентис знал, что взлома не избежать, то мог бы передать важное послание, чтобы оно не пропало вместе с разрушенным разумом?

– Да, Прентис мог бы, – пробормотал Гранит.

– И он ничего не сказал Квинлину при личной встрече, так? – поинтересовался Алден у Микстуры.

Та пожала плечами.

– Если бы сказал, Квинлин бы что-нибудь предпринял.

– Так… не мне одному это кажется странным? – уточнил Тэм.

Раньше Софи об этом не задумывалась, но теперь тоже была сбита с толку.

Объяснений ни у кого не нашлось.

– Ну, – произнесла Микстура, откашлявшись. – Тогда наша хорошая новость стала еще приятнее. Очень скоро мы сможем расспросить Прентиса напрямую.

Софи сама не заметила, как вскочила.

– То есть?..

– Да, – сказал мистер Форкл, когда она замолчала, испугавшись, что неправильно поняла ситуацию. – Поскольку мы наконец поняли, что привело к столь резкому ухудшению состояния Прентиса, и знаем, что подобного не повторится, можно попробовать его исцелить.

– Сейчас? – растерялась Софи, забыв про то, что на ней халат. Если «Черный лебедь» готов лечить Прентиса, она пойдет к нему хоть так, неумытой и непричесанной.

– Я подозревал, что вы это скажете, – слегка улыбнулся мистер Форкл. – Но, к сожалению, мы не планировали идти к нему сию же секунду. Прентиса все равно ждет немало трагичных новостей, и…

– Они никуда не денутся, – перебила Софи.

– Да, – согласился Гранит. – Но я придумал, как его подготовить. Когда ты была в разуме Прентиса, ты с ним общалась, так?

– Типа того. – На самом деле Софи говорила с ментальной проекцией Джоли, потому что Прентис забыл, как быть самим собой.

– Ну, сейчас он куда стабильнее, чем был раньше, – объяснил мистер Форкл. – Будем надеяться, что общаться с ним станет легче. Мы думаем, что вам стоит рассказать ему о произошедшем до того, как вы вытащите остатки его сознания из укрытия. Если его разум справится, то он сможет пережить новости, когда вернется в реальность. А если ему будет тяжело, то он не пострадает так сильно, как при полном исцелении.

План был неплох – хотя Софи не радовало, что сообщать плохие новости придется ей одной.

«Я буду рядом, – пообещал Фитц. – Знаю, в разрушенный разум мне не войти, но я буду поддерживать тебя, как в прошлый раз».

Он коснулся ее руки, и Софи крепко сжала ладонь – пока не заметила, как Декс смотрит на их переплетенные пальцы.

Она отстранилась в тот же момент, что Декс отвернулся, и Софи решила не смотреть ни на него, ни на Фитца. Вместо этого она глубоко вдохнула и произнесла:

– Хорошо, как скажете.

– Отлично. Но мы все равно пойдем не сразу, – предупредил мистер Форкл. – И нет, я говорю так не потому, что пытаюсь тянуть время. Не забывайте, леди Гизела до сих пор не рассказала, что ей известно про смерть Сиры. А нам необходимо сообщить Прентису все плохие новости.

– Тогда давайте Передатчик, – Софи протянула руку. Она слабо представляла, как заставить леди Гизелу выполнить свою часть сделки, но и тянуть не собиралась – возможность все исправить была слишком близко, чтобы ее упускать.

– Такую реакцию я тоже ожидал, – заявил мистер Форкл. – Именно поэтому я отдал Передатчик Сандору. Он вернет его, когда вы обдумаете, что хотите сказать – и, пожалуй, перестанете выглядеть так, будто только очнулись от кошмара. Чем больше отчаяния леди Гизела увидит, тем большего потребует.