Александр Виланов - Мёртвая столица [СИ]

— А тебе плевать, да?! — взвилась дева. — Ты свои деньги получил, а что же может быть важнее звона монет! И кому какая разница, что сейчас решается судьба десятков обречённых душ!

— Всё правильно, дорогая. Мне плевать. Как ты там сказала: у него есть миссия, он должен её выполнить. Так вот — я свою выполнил. Без сучка и задоринки, никого не подвёл, не подставил и ни в чём ни обманул. Моя совесть чиста, не придерёшься. И да: я здесь только ради денег. Мне нет дела ни до твоих кустиков, ни до его черепов, ни, уж тем более, до этих развалин. Скопить на безбедную старость и поскорее слинять отсюда — вот моя священная миссия.

Дева отвернулась и захохотала:

— А ведь мне говорили: не предлагай проводнику слишком много. Людьми не движет ничего, кроме жажды наживы. Лишь нужда и голод заставляют их работать и двигаться вперёд. А как только пропадёт нужда в деньгах, они тут же помашут тебе ручкой и исчезнут. Я была глупой, не верила. Думала, проявленная щедрость заставит тебя проникнуться важностью нашего дела. Думала, в благодарность ты хоть на пару дней забудешь про свой дурацкий договор и станешь для нас полноценным союзником, а не просто наёмником.

— Что ж, век живи, век учись, — пожал плечами проводник. — Теперь ты знаешь, что союзники не покупаются за деньги. А в остальном мне и добавить нечего, всё как есть расписала. Нет мне дела ни до каких великих целей и идей. Оставьте это высшим расам, а я — всего лишь жалкий человечишка. Была бы крыша над головой, еда на столе, дрова в очаге да ладная девка в кровати. И всё это — подальше от вымирающей земли и вечно голодной Порчи.

— Тебе и до этого нет никакого дела? — Сайтеми чуть успокоилась. — Разве ты не жил в этом городе, не родился и вырос на этих улицах? Твой дом в одночасье обратился в прах, а ты даже не хочешь выяснить, почему?

— Ты опять забыла, с кем разговариваешь? Я человек. Жалкий, ничтожный, беспомощный, способный думать только о собственной шкуре. Кто бы ни стоял за уничтожением Турты, этот кто-то способен одним взмахом руки смахнуть с лица земли целый город вместе с сотнями тысяч его обитателей. Совсем другая лига, понимаешь? Здесь творятся дела богов, девочка, и не мне лезть в них своими короткими ручонками.

— И всё же ты делаешь это, прямо сейчас. Ты стоишь там, куда не доберётся живым ни один человек, ма'аари, дурд или голем. Именно в твои руки попал этот дар, возможность пересечь границу и вернуться живым. Из всех бесчисленных обитателей этого мира именно ты, Линсон Марей, способен разгадать загадку мёртвого города. Ты и никто другой. И на что же растрачивается этот талант — на заработок денег!

— Уж не хочешь ли ты сказать, ангелочек, что из-за своего таланта я вдруг стал кому-то что-то должен?

— Тогда, может, ты его и вовсе не достоин? — Сайтеми сощурила глаза, внимательно ожидая ответа.

— Не нам с тобой это решать. Наверху как-нибудь сами разберутся, кому и что дарить.

— А мне кажется, в этот раз они совершили чудовищную ошибку, — продолжала Сайтеми разыгрывать сцену, медленно подходя к проводнику, — отдав ценный талант в руки столь никчёмного и бесполезного существа.

— Можешь отправить к ним претензию. Когда вернёмся в Эркон, провожу тебя до ближайшего храма. Бесплатно.

— А что, если я исправлю это досадное недоразумение прямо сейчас? — Дева подошла совсем близко. — Отправить ложного избранного прямиком к его богам? Может, тогда они поймут свою ошибку и выберут более достойного кандидата?

Пока Линсон силился понять, шутит она или говорит всерьёз, левая рука воительницы резко метнулась к его лицу. Реакция спасла проводника — он успел отскочить назад. На всякий случай быстро обернулся и проверил, нет ли за спиной Порчи? В Турте не следовало передвигаться вслепую. Всегда смотри, куда идёшь.

Сзади всё было чисто. На удивление чисто. Ни на дороге, ни на уцелевших зданиях, ни на уходящих вдаль улицах Линсон не заметил ни одного клубка белых змей.

Увлёкшись осмотром улиц, он чуть не позабыл о воинственном ангеле. Линсон резко повернулся и приготовился дать отпор, но Сайтеми стояла на месте и больше не выказывала желания лезть в драку. Дева была столь же неподвижна, как панорама высохшего озера позади неё.

Чего-то в этой картине не хватало. Проводник медленно осмотрел протянувшуюся вокруг широкой ямы дорожку, нашёл взглядом примеченную недавно каменную скамью… Она была чиста, словно Порча спешно уползла вниз, испугавшись гневна крылатой воительницы.

Окуляр!

Линсон схватился за лицо: рука шлёпнула мягкую кожу, пальцы нащупали волосистую бровь. Маска пропала!

Подняв взгляд, он уже не удивился, увидев драгоценный артефакт в руках у девушки.

— Ты и правда думал, что мы поверим в твои сказки о невероятном чутье на Порчу? — спросила Сайтеми, поигрывая Окуляром. — Давай-ка посмотрим, как выглядит мир через стекло этой линзы.

Линсон бросился вперёд. Что-что, а извлекать предметы из чужих карманов и, если придётся, прямо из рук он умел как никто другой. И ничего, что ангел сама только что обокрала его, словно слепца. Крылатой девке просто повезло, второй раз он не купится на её трюки.

Рука метнулась к артефакту, но поймала лишь воздух, а тело полетело вперёд, внезапно потеряв опору под ногами. Линсон быстро сгруппировался, кувыркнулся и встал на ноги, но Окуляр всё ещё оставался у воровки.

Проводник злобно зыркнул на деву. Как она это делает? Он даже не разглядел движения. Он! Линсон Марей, обладатель самых ловких рук во всём Эрконе! А ведь она, между прочим, не просто сняла Окуляр с его лица, а ещё и успела отстегнуть крепления — иначе вместе с артефактом он лишился бы уха и носа.

Сайтеми не стала продолжать эту игру. Красноречиво положив свободную руку на эфес меча, дева без тени суеверного страха приложила маску к левому глазу. Тонкое личико не выказало и тени удивления, когда Окуляр явил ему истинный облик мёртвого города. Сайтеми увидела именно то, что ожидала.

Дева неспешно обернулась вокруг своей оси, осматривая улицы во всех направлениях и ничуть не опасаясь, что ограбленный проводник снова бросится на неё. Да он и не собирался. Теперь, когда ангел завладела Окуляром, Линсон больше не был ей нужен. Того и гляди, прирежет за прошлые обиды. А если и оставит в живых, сам он из Турты уже не выберется. Ведь никакого волшебного чутья на Порчу у проводника отродясь не было.

«Незавидное положение, а, Линсон? Худшее из всех, в какие только можно было попасть. Вот тебе и лёгкие деньги. Смотри теперь, как бы толстяку не пришлось тратить все десять кусков в одиночку».

Почему-то он не испытывал страха. Даже напротив: без волшебного зрения стало спокойнее. Исчезли кровожадные бледные сгустки, и Турта стала тихой, мирной тенью давно покинутого города. А он, Линсон Марей, снова стал обычным человеком безо всяких уникальных способностей по выживанию в проклятом городе. Казалось, можно взять и пойти в любом направлении, и ничего не будет. А если будет, он не успеет ничего почувствовать. Смерть в Турте была быстрой и милосердной — не в пример жутким казням, что творились на потеху публике на площадях славного Бартелиона.