Александр Виланов - Мёртвая столица [СИ]

— Как я и думала, — голос Сайтеми вернул его в реальность. Дева опустила Окуляр, уселась Алмейтору на плечо и приложила линзу к механическому глазу. — Посмотрите-ка. Всё это время наш проводник разыгрывал перед нами один грандиозный спектакль. Вот она, Порча, вся как на ладони. И нечего тут вымерять и принюхиваться — чётко виден каждый сгусток, каждая линия. Вы уверены, что эта штука родом не из Сат'Харима?

— Совершенно точно, — ответил голем. — Как я говорил ранее, здесь использован незнакомый мне сплав и нехарактерный дизайн. Но самое главное — это крепления. Ушная и носовая дужки рассчитаны на человекоподобные расы и едва ли удержатся на металлическом шлеме. Как думаете, стали бы големы изобретать артефакт, которым сами не смогут воспользоваться?

— Значит, наш дорогой — во всех смыслах — проводник стащил это где-то в другом месте.

Сайтеми слезла с голема и стала задумчиво разглядывать устройство в руке, решая, что с ним делать дальше.

— Так что теперь, ангел? — поторопил её Линсон. — Раз уж ты присвоила мой Окуляр, то и власть над нашими судьбами отныне в твоих руках. Ты говорила, что я не заслуживаю обладания этой вещицей. Так давай посмотрим, как распорядится ей достойный представитель небесного народа, — напыщенно произнёс он.

— Ничего сложного, — сказала дева. — Дальше голема понесёшь ты. Когда выдохнешься, перерублю тебе сухожилия на ногах, чтобы не ждать удара в спину, и дальше как-нибудь управлюсь своими силами.

Примерно это и ожидал услышать Линсон. А ещё он ожидал разглядеть в деве радость или злорадство, ничего подобного на её лице не отразилось. Сайтеми нахмурилась, словно прямо сейчас вела неведомую спутникам внутреннюю борьбу.

— Именно так я бы поступила, будь я человеком, — наконец выдавила она и взмахнула рукой.

Линсон настолько опешил, что едва не проворонил летящий в него Окуляр. К счастью, руки сработали сами и в последний момент поймали артефакт.

— Ма'аари не грабят и не воруют, — гордо заявила дева, своим величественным тоном пытаясь то ли впечатлить проводника, то ли убедить саму себя, что не совершила ошибки. — Особенно у тех, кто не способен себя защитить. Запомните это. По справедливости, вас и правда следовало бы оставить умирать на этих улицах, хозяином которых вы себя возомнили. И я не сомневаюсь, что рано или поздно кто-нибудь обеспечит вам подобный конец. Кто-нибудь из людей, столь же низкий и беспринципный, как вы сами. Я же не нарушу законов своего народа, даже если на кону будет стоять моя собственная жизнь.

— Вот. Это. Дура… — только и смог вымолвить проводник, не веря собственным глазам и ушам. Она просто отдала ему Окуляр! Столь безумный и необъяснимый поступок возмутил Линсона даже сильнее, чем недавний отъём устройства.

Может, ангел просто играется с ним? Подождёт, пока глупый человек поверит в свою удачу, и снова неуловимым движением переправит артефакт себе в руки?

Но Сайтеми выглядела серьёзно. Как и всегда.

Решив пока что поверить госпоже судьбе на слово, Линсон приладил Окуляр на лицо и закрепил дужки. Город снова заполнился клубками неподвижных белёсых змей, живо напомнив проводнику, где он находится.

— Я возвращаю тебе Окуляр… твой Окуляр, Линсон Марей, — сказала ему Сайтеми. — Но если ты попытаешься уйти и бросить нашего спутника, то не сомневайся: я прикончу тебя без зазрений совести. Втроём мы пришли в этот город, и втроём мы покинем его.

«Красивые слова, — подумал про себя Линсон. — Но ты до сих пор не придумала, как мы потащим эту махину».

— Господин Марей, — впервые после долгого молчания заговорил Алмейтор. Наверное, последние двадцать минут он провёл, пытаясь взять себя в руки, ибо голос его снова стал ничего не выражающим гудением. — Забудьте, что сказала ма'аари. Я и правда до ужаса боюсь быть брошенным здесь, но не хочу, чтобы наши взаимоотношения строились на шантаже и принуждении. Те мои слова насчёт двадцати тысяч… Я не шутил. Я дал слово, и вы получите эти деньги, если поможете мне завершить миссию и добраться до Сат'Харима. Это все деньги, что мне удалось скопить за две моих жизни, но я готов расстаться с ними, если обстоятельства не оставят мне иного выхода.

— Знаешь, мой жестяной друг, в чём состоит главный недостаток большого мешка с деньгами? — спросил Линсон. — В том, что хрен ты его куда утащишь. Позаришься на звон монет, да так и останешься сидеть в обнимку с этим неподъёмным богатством, пока не найдёт стража или сам не подохнешь от голода. Вот ты, голем, и есть тот самый неподъёмный мешок. Предложи ты мне в награду хоть весь Сат'Харим и стальную принцессу впридачу, толку мне с этого не будет, потому что не вытяну я тащить твою латную ряху до самого Эркона. Лучше помоги мне уговорить нашего ангела, а то гляди — вознамерилась сгинуть тут вместе с тобой.

Голос из доспеха произнёс:

— Тащить весь мешок и правда ни к чему. Так почему бы не отсыпать из него монет — сколько сможете унести? Должен признать: моё тело отныне бесполезно, его остатки станут лишь бессмысленным грузом на ваших плечах. А значит, пришло время оставить его, как и надлежит поступать с тянущей вниз ношей.

Сайтеми сразу просияла — то ли от того, что этот аргумент мог убедить проводника не бросать Алмейтора, то ли сама не желала более притрагиваться к трёхпудовому куску стали.

Линсон не стал спорить. Голем был прав — черепушка с душой спину не потянет, и не было смысла упираться и вставать в позу. Деньги, как ни странно, не слишком беспокоили проводника, хотя заявленная сумма не помещалась даже в самых смелых его мечтах и сновидениях.

От этой парочки проблем было больше, чем от всех прежних клиентов, вместе взятых, и чем меньше проводник будет с ними пререкаться, тем быстрее покинет Турту и забудет этот поход, как страшный сон.

А деньги — их уже было достаточно. На претворение в реальность главной мечты и так хватало с лихвой, и Линсон даже не был уверен, станет ли дожидаться, пока незадачливый голем доберётся до родных мест и оформит перевод щедрого вознаграждения. Да и не это ли они только что обсуждали? Не откусывай больше, чем сможешь проглотить, не то подавишься.

Проводник вынул из ножен меч, уже успевший заскучать — при таких-то союзниках, — и приблизился к голему.

— Голову попрошу оставить, — поспешно добавил Алмейтор. — Иначе мы не сможем поддерживать коммуникацию.

Линсон примерился и ударил. Меч на удивление глубоко вошёл в размягчённый металл, прорубив шею где-то на треть. Неудивительно, что здоровенное лезвие собирателя так легко рассекло доспех пополам.

Проводник ударил с другой стороны, затем ещё по разу спереди и сзади, после чего перехватил клинок и принялся вонзать остриё в получившиеся бреши, не переставая удивляться невозмутимости голема. Понятное дело, что доспех не мог почувствовать боль, но всё равно становилось не по себе от того, с каким спокойствием это создание сносило собственное обезглавливание.