Александр Виланов - Мёртвая столица [СИ]

Спина болела, словно матрас под ней и впрямь сгнил, обнажив голые деревянные доски. Рука сжимала тёплый металл Окуляра. После договорённости о продаже артефакта Линсон чувствовал на себе ответственность за магическое устройство. Глупо выйдет, если грандиозные планы сразу двух народов сорвутся из-за пролезшего в окно ночного воришки.

Попытавшись сесть, проводник закашлялся от пыли, словно от настоящей. Осмотрел комнату. Приступы в последнюю неделю наваливались ежедневно и уже не проходили за пару минут, как раньше. Если не бить себя по щекам, не мотать головой и не слышать озабоченного голоса подружки, то можно просидеть вот так добрых четверть часа, тупо пялясь на картины мрачного будущего, уготованного его скромному жилищу.

Если так пойдёт и дальше, то недолго и с катушек слететь, и свои дни ты, Линсон Марей, окончишь не в поместье на берегу моря, а в мрачных стенах богадельни для умалишённых. Нужно поскорее собирать манатки и катить прочь, как можно дальше от мёртвой столицы. И больше никогда — никогда! — не надевать на лицо проклятый артефакт. Спасибо, конечно, за те деньги, что ты мне принёс, но не собираюсь я расплачиваться за это собственным рассудком.

Проводник осмотрел комнату. Что-то было не так. Нет, не пыль, не затвердевшая кровать и не затянувшаяся иллюзия. Что-то ещё.

Вот тумба. Линсон видел её участь достаточно раз, чтобы выучить каждую деталь. Правые ножки подломятся, тумба осядет. Стакан с бутылкой рассыплются грудой осколков возле двери. Так было всегда.

Но не сегодня.

В этот раз тумба опрокинулась вперёд, и останки стеклянной тары устлали середину комнаты.

С чего вдруг будущее решило измениться?

Не нарушая привычного утреннего ритуала, Линсон встал и побрёл к окну, не обращая внимания на иллюзорные обломки под ногами.

Провалившиеся крыши соседних домов. Отпавшие оконные рамы. Усохшее дерево посреди перекрёстка, обложенное кругом из кирпичей. Незнакомая фигура на дороге.

Линсон не стал протирать глаза — он им вполне доверял. На дороге, упиравшейся в его дом, стоял человек. Не на настоящей улице, где сейчас наверняка сновал не один десяток проснувшихся горожан, а здесь — в опустевшем, покинутом Эрконе, что ещё несколько минут продержит сознание проводника в своих оковах.

«Может, луркер?» — мимолётно подумал Линсон, когда нога вдруг за что-то зацепилась. Не удержав равновесия и не успев удивиться, проводник полетел на пол. Кое-как сгруппировался, выставил руки — и вскрикнул от боли, когда в левую ладонь вонзилось что-то острое.

Перевернулся, сел и снова еле сдержал крик. В этот раз поранилась левая ягодица.

Опираясь на здоровую руку, проводник сдвинулся вправо и судорожно осмотрелся. Стеклянные осколки по всему полу. Разбитый стакан. В этот раз с водой — вчера он решил обойтись без спиртного.

Улица за окном наполнялась звуками привычной городской суеты. Значит, наваждение спало. Ещё бы — чтобы прогнать морок, хватало и куда меньшей боли и испуга!

Исчезла пыль, обои заново наклеились на стены, люстра вернулась на потолок. А вот стекляшки с пола никуда не делись. И тумба не спешила вставать к стене. Комната вернулась в настоящее время, но продолжала выглядеть так, будто здесь случилась не Порча, а самый настоящий погром.

Картина сорвана со стены, вещи раскиданы по полу, матрас сброшен с кровати.

Линсон сдался и всё же протёр глаза. Не помогло. Квартиру и правда кто-то разгромил, да так, что хозяин даже не проснулся. И дело не в том, что он ничего не услышал — как раз это легко списать на то самое наваждение, каждую ночь отрезавшее проводника от реального мира. Но как вышло, что злоумышленники, разгромив квартиру Линсона, не тронули его самого, спящего и глухого к звукам реального мира? Кроме двух свежих ран от битого стекла, больше ничего не болело. Ни синяка, ни пореза; руки-ноги на месте.

Мысли бешено скакали в голове, сменяя друг друга, и ни одна не успевала задержаться надолго. Не успел Линсон подивиться человеколюбию ночных погромщиков, как голову уже занял новый вопрос — обо что он умудрился запнуться?

Ещё раз оглядел пол: деревянный настил, осколки разлетевшегося стакана. Ничего достаточно крупного, чтобы уцепиться ногой.

Движимый смутной догадкой, вернулся к кровати и попытался повторить свой путь до окна. Шаг, второй, третий. Из-за подоконника выплыла крона дерева, стоявшего на перекрёстке. Внизу ходили люди, но загадочной фигуры больше не было.

Вот здесь он упал. Под ногами, конечно же, ничего. А вот над головой — люстра. Аккурат в этом месте. Линсон не стал проверять через Окуляр — он и без того хорошо помнил, что упавший в будущем светильник лежит именно там, где он сейчас стоял. Кроме него, больше зацепиться было не за что. Как и за саму люстру — ведь в реальности она висела на потолке.

«Теперь мы будем запинаться о несуществующие предметы. Превосходно», — подумал про себя Линсон, но поспешил перейти к более насущным проблемам. В его квартире кто-то учинил погром, и это была не иллюзия и не мрачное будущее, а самое что ни на есть настоящее.

Одевшись и наскоро замотав рану на руке — благо ничего серьёзного, — Линсон обошёл жилище и оценил нанесённый ущерб. Дверь выбита; перевёрнуто всё, что можно перевернуть; опрокинуто всё, что можно опрокинуть. Пропали деньги из кошелька на столе и небольшой заначки в задней стенке тумбы. Кухня тоже усеяна осколками: негодяи выбросили из буфета бутылку «Зимних садов». Жалко, дорогая штука. Даже бутыль сама по себе — произведение искусства, не говоря уже о содержимом. А «содержимого» на полу что-то не видать, одни лишь сухие осколки — не иначе, приговорили всей компанией перед тем, как разбить. Ещё стащили очередную копию Окуляра, только вчера купленную у Фартхари. Жалко, но не критично — в свете последних заработков это сущие копейки.

Несмотря на пропажу денег, списать этот налёт на простых грабителей не удалось бы при всём желании. Во-первых, не те методы. Вор прокрадётся тихо, стараясь не потревожить соседей и в особенности хозяина дома. Во-вторых, что у него воровать? Линсон Марей — всего лишь скромный гид. Не бедняк, конечно, но всяко не стоит того, чтобы столь бесцеремонно врываться к нему в дом, гремя на всю улицу. Стражников, между прочим, дома ждут голодные детки, и чтобы у них временно заложило уши, придётся отсчитать монет едва ли не больше, чем хранилось в доме проводника.

В общем, вывод напрашивался всего один, и крайне неутешительный: Линсона раскрыли. Одна из местных банд просекла, что бывший вор заполняет свои банковские счета отнюдь не вождением туристов по Эркону, и решила, что ей полагается своя доля, а лучше — сам проводник и его профессиональные тайны.