Александр Виленский - По гриб жизни

— Дядь Миш, я с тобой! — энергичный Андрюха.

— Пол первого вас крикнем, — Кирилл.

Хочется найти клад, хочется сохранить его в личном пользовании. Не имея возможности искать тайно, я — гений, не правда ли? — решил искать явно, напоказ. Но не выкапывать! Выкапывать как-нибудь потом, под сенью ночи, в благородном одиночестве. Организуя искательский процесс, я приобрёл баллончики с краской.

Краску взял специальную, флуоресцентную, дабы иметь возможность ночной ориентации. Определил радиус действия способности на минимуме маны, позаботился о перекрытии всей площади — с частичным наложением поисковых кругов друг на друга. И.

На той стороне заимочного портала квадратная (!) полянка, неестественная тишина, кусты, сосны и мы с Андрюхой. Большие такие вроде как сосны. Нашей общей зондер-командой за портал мы заглянули ещё в день первый, зачекинились, так сказать. Стат-барьер ближе к выходу, метрах в пятиста, из-за меньшего размера портала, я так думаю. Заходя нагибаешься, благо кромка у портала пружинит, не режет.

Говоря о том, что они нас “крикнут”, лейтенант говорит буквально — когда придёт пора готовиться к битве Кирилл засунет голову в портал и громко крикнет “Эгеей!” Акустика за порталом отличная, часов с собою у нас нет, они ломаются прямо как девушки.

Маловероятная ситуация досрочного появления крыс обговорена — мы должны остаться на той стороне и не атаковать. Проклюнувшиеся крысюки бегут в портал и не реагируют на окружение, иногда не реагируют даже на прямые атаки. Иногда реагируют, лучше стоять в сторонке и не отсвечивать, военные разберутся. Солдаты на стрёме, автоматы на Земле пока работают. Я не знаю, почему Кирилл не ходит на поиски с нами, не посылает солдат в наше охранение. Но это же хорошо.

— Какой сегодня квадрат?

— По порядку. Что там, А4, я так думаю.

Мы занимаемся этим — здесь почему-то хочется добавить — безнадёжным, но я сдержусь, ххе — делом второй день… вечер. Я думал заниматься этим ещё и ночью, после бойни, но это гон, конечно. Спать хочется очень. 20 шагов от выхода по прямой, где-то 9 метров? Встал, приосанился, кастую поиск кладов. Визуальных эффектов нет, волна омывает пространство, возвращается. Пусто. “Рисуй!” — приказываю своему верному баллончиконосцу.

А если клад будет глубоко под землёй? Это сколько ж копать придётся? Я — центр бытия, вокруг меня пацан рисует кривую окружность, щедро сбрызгивает белой краской попадающуюся под горячую руку траву. Температура руки — 36.6. Примерно. Надо тогда написать — под тёплую руку.

Круг замкнут, иду к следующей точке; Андрюха малюет на месте моего гордо-стояния букву “А”, цифру четыре. Первый ряд, литера “А”, завершён. Начинается ряд “Бэ”, потом начнётся “Вэ”, “Гэ”, “Дэ”, капееец, это займёт го-ды, го-ды! Во что я ввязался. 500 метров на 20–25 кружков — ДАЖЕ если тупо двигаться по прямой от портала до стат-барьера. А ведь кружки идут внахлёст. Надо придумать оптимизацию. Срочно! Пузырьки восстановления маны, рарные артефакты, эволюция умения, эээ…

“Вжжик!”

— это я закатываю свою губу. Всё, всё, тише, тише. Интересно, кто прячет вещи? Магия сама создаёт клады? Они УЖЕ там есть, когда я кастую? Или их нет, есть лишь шанс их появления? Как в играх — шанс выпадения лута. Монстр не ходит с шлемофоном в районе печени и кинжалом на +4 к ЧСВ в правой берцовой кости. Или ходит? Ему, наверное, неудобно.

Аккуратный подъезд.

Половички у дверей, цветочные горшки на стенах. Третий этаж, в домофон звонить не пришлось, открыла выходящая с мусором соседка. В смысле, с мешком. Чёрный такой, типовой. Без лейбла. Дзынннь. Звонок звенит, нет сладу…

— Привет, мам! —

я рад оказаться дома, в до боли знакомой квартире детства, отрочества, юности.

— Мишенька, привет, дорогой! Всё-таки приехал!

— Я же обещал!

— Михаил, здравствуй, сын! — отцовский басок, — Как добрался?

— Довезли с ветерком, на служебной машине! 2 часа и на месте, — улыбаюсь папе в ответ. Как же я по ним соскучился… подумал я и решил озвучить эту симпатичную мысль, —

Как же я по вам соскучился!

На стенах приветливо висят знакомые обои, в глаза кидается свежий календарь и новые блёсны. Папа коллекционирует блёсны, развешивает их в прихожей, на специальной, “выставочной” стене. Хоб-би. Когда я был маленьким, по этим блёснам учился считать, их было 20 с чем-то штук… сейчас же их число перевалило за две сотни. Дмитрий Иванович бы, наверное, заценил…

— А где это ты сейчас работаешь? Служебная машина? Ты же вроде подрабатывал в Макдональдсе?

— В Сабвее, пап. Тут такое дело, — настало время колоться, а я по-прежнему не фундук, — Вы садитесь, я вам всё сейчас расскажу. Вы ведь наверняка слышали о “волне”? Что именно?

Родители восприняли мои откровения на удивление спокойно.

Удивлены, озабочены, но ничего сверх. А я, признаться, опасался.

Мой отец бывает упёртым типом, несколько раз мы с ним крепко закусывались. Один раз он поймал меня курящим… я бросил, должен быть ему благодарен, вроде как. Другой раз мы сошлись в битве мнений на почве выбора вуза для поступления. Он хотел, чтобы я ехал в Москву, там перспективы. А я решил поступать в Новосибирск. Мама в такие моменты мечется между нами, пытается успокоить, примирить, поддержать обе воюющие стороны. Иногда у неё получалось. Я думаю, что больше всего от наших с отцом ссор страдает именно она. Впрочем, что это я о негативе — он всё же был редок, по большей части мы жили мирно и счастливо. Я серьёзно.

— Значит… хоть ты теперь и маг, но показать что-нибудь этакое тебе по-прежнему слабо? — подтрунивает надо мной смакующий малиновое варенье отец. Ради моего приезда мама, конечно же, распечатала прошлогодние запасы.

— Пап, я же тебе уже говорил, да, у меня есть татуировка, но активировать её мне не удалось, — этот ответ, в разных вариациях, я повторил уже 3 или 4 раза. Меня троллят. Впрочем, беззлобно.

— Ты сквиб! — да, зря я ему тогда “продал” книжку про ГП. Мол, пап, клёвое чтиво, зацени. Заценил, теперь к месту и не к месту поминает.

— Я волновик с неактивированной татуировкой. Но ты прав, чем-то моё положение напоминает положение сквибов во вселенной Джоанн Роулинг. Вот только сквибам приходилось куда тяжелее, их изгоняли, разрывали с ними все отношения. С нами же работают, обучают, пытаются помочь, найти способ активации; мне так и вообще куратор лично в руки… — упс, о грибах родителям знать не обязательно.

— Что лично в руки?

— Эмм… лично в руки… передал руководство группой волновиков! — я переобулся в воздухе. Вот что возросшая ловкость делает, — Группа маленькая, всего четверо, меня включая, и инструктор пятый. Зато мы дружные, ххе, мы даже придумали нашей команде звучное прозвище! Угадайте, какое?