Александр Виленский - По гриб жизни

Тот гнилой монгол — Айрат, он с Ди типа пара, они всё время держатся за руки. На столе возле бойлера сахар и печенье; наши проснулись, я их Ростику тоже представил. С нашей последней встречи мужчина стал ещё энергичней, он даже по лагерю не ходит, он… пружинит, ххе. Им с Ириной нужно принять участие в олимпиаде оптимистов. Таких, наверное, нет. Как бы они выглядели? Напиши эссе на тему “Почему меня таращит от каждого дня, какие прекрасные люди вокруг, а погода, погода просто отпад”? Комплимент-баттл? Это было бы забавно, я так думаю.

— Дим, а ты Вику и Олега видел? После того как нам группы дали?

— Волчонка видел разок, а что?

— Так, вспомнилось. Ты помнишь, как всё начиналось… всё было впервые и вновь…

— Миш, фальшивишь, — смеётся надо мной, сволочь.

— Неправда!

— Правда. Олег в другой группе, у Тараса, кажется, — на моём лице нет тени узнавания, лишь щетина и неуют, — Высокий такой, горбится?

— Не, не знаю, — пауза, —

Ладно,

неважно.

— Држунгли не прощают невнимательности, —

сухонький старичок, наш проводник, говорит в мегафон, ждёт, пока его слова переведут, — Я не перечислю всех опасностей, что рждут нас на дороге. Вас моржет подрать пума, укусить вас змея, вы сможете оступиться и вывернуть ногу. Вы сморжете ранить ногу, в рану вырастет грязь, в рану вырастет червь, —

один из солдат что-то крикнул, старик кивнул в ответ, со злобой в голосе продолжил, — И сегодня ко всем опасностям држунглей добавилась богопротивная тварь ола.

План Косме прост — он командует, мы трепетно следуем его указаниям. Нам выдали репелленты, лёгкие, непромокаемые плащи, фляги с водой, сухпайки; у кого не было с собой соответствующих требованиям проводника рюкзаков — тому их выдали тоже.

Мы, походу, вообще могли не готовиться к походу, приехать на сборный пункт в трусах и майке-алкоголичке — на месте нам всё равно бы выдали всё необходимое. Старик лично проинспектировал одежду каждого члена отряда — чтобы закрывала максимальную площадь тела; продемонстрировал, как и куда наносить репеллент. На ногах нужно иметь высокие ботинки, впрочем, это нам объяснили ещё в Пукальпе; фиксированный голеностоп, толстая подошва, быстро сохнут после дождя или болотца.

В сводном отряде человек тридцать — две наших группы, группа из пяти местных “магов ола”, солдаты с арбалетами, луками (!), мечами, другим холодняком. У одного метиса даже видел духовую трубку-плевалку с пятисантиметровыми дротиками. Смазаны ядом?

Сельва ошеломляла.

Дикой растительностью, какофонией звуков, разнообразием местных обитателей; всего за несколько часов я углядел как маленьких, с ладошку, обезьянок, так и огромных красно-жёлто-сине-красных попугаев. Расслабляться нельзя: всё красивое и привлекательное на вид — плоды, цветы, бабочки — ядовито; так утверждает недовольная ржизнью переводчица. Хия хотела остаться в лагере, бурно спорила с переводчиком Димкиной группы; в результате на сборном пункте остался крикливый метис. Хия зла.

В руках у нас палки для отпугивания змей, ими нужно хлестать траву — перед тем, как шагнуть. Также рекомендуется идти след в след.

Жарко, душно, влажно, я двигаю ноги и мысленно благодарю идущего впереди Вазгена — именно он заставил нас выгрузить из рюкзаков лишнее, приказал каждому взять с собой маленькую аптечку, зажигалку и солнечные очки. Вазген слегка прихрамывает на левую ногу, что у него, то растяжение ещё на зажило? Меч на поясе слева, справа ПМ — да, знаю, не работает, но мне совершенно не хотелось оставлять местным своё оружие. Да и что он там весит, копейки. Я волновик, я сильный. Ххе.

К рюкзакам привязаны арбалеты и щиты. На голове зелёная панамка, когда думаю о ней — невольно вспоминаю себя на отдыхе в Крыму; кепку заранее не купил, в капюшоне ветровки жарко, да и обзор хуже, панамку подогнали местные. Больше половины отряда шагает в зелёных панамках. На шее повязан платок, он призван не дать тому, что падает / прыгает сверху, проникнуть под куртку, вкусить комиссарского тела.

Где-то 12–30 местного, волновых тварей нет и следа. Косме тормознул отряд, приказал расчистить площадку, приготовиться к бойне. Кусты, лианы и безымянная зелень рубится огромными, ржавыми мачете, втаптывается в землю. “Помощь нуржна?” Нет, спасибо, сами справимся. Под ногами хлюпает, крысы умирают, приписанная группе пара солдат курит самокрутки, смотрят со стороны, весело переговариваются; Вазген смотрит и молчит. Сбегать к стат-барьеру, спросить парня всё ли в порядке? Не, не дело.

День тянется словно жевательная резинка, рвётся вечером. Устали мы если не физически, то морально: постоянно ждёшь атаки, разминаешь шею, ищешь затаившихся гадюк. Целых три раза из мешанины зелёного на нас выбегали одиночные волновые крысы, неожиданно и неопасно. Они, как минимум, в этой зоне есть… и как их, разбежавшихся, ловить? Это, конечно, потом, вначале надо найти порталы.

Я как с утра вышел из палатки, так о ней и не вспомнил, блин; оказалось, что палатки — и наши, и свои, тащили в рюкзаках солдаты. Нн-да. Они же тащили и харч.

Интересно, по каким критериям старик выбирал место для ночёвки?

На мой ламерский взгляд, это место ничем не отличается от остальных. На арапа или опыт, что не пропьёшь? Вода, опять же в шаговой доступности; если внимательно слушать, то слышно, как неподалёку журчит ручеёк. С виду он чист, но воду оттуда мы пили только после применения обеззараживающих таблеток.

“Привет, дядь Миш!

У меня всё хорошо, но для вас неприятные новости.”

Сообщение “клановой почты” полилось в мои уши утром, в тот самый благословенный момент, когда я налил себе бодрящего кофею.

“Я тут попросил местных купить мне газет.

Они меня, кроме как на бойню, никуда из палаты выпускать не хотят, чувствую себя узником. Заплатил медсестре десятку солей, она принесла стопку.

Сначала мучил Гугл, тяжко было нам обоим. Потом пришёл переводчик, Карлос — он раньше работал с командой твоего друга, сейчас у них пересменка на время похода. Он помог мне ‘почитать’ газеты, тот генерал нас обманул! Нет! Не обманул, умолчал о многом, официально погибших действительно около сотни, а вот без вести пропавших больше тысячи, и число постоянно растёт!

У них там в Тоурнависте лютый звиздец творится, весь городок в области подавления техники, данные разрознены, проведена частичная эвакуация, ОЧЕНЬ много пропавших без вести. В газетах и по тиви слёзы, призывы о помощи, свидетельства очевидцев.

Я уговорил местных проводить меня до стат-барьера, Карлос помог. Вы же уже не спите? Я повторю эту передачу ещё раз, чтобы наверняка, в обед, после бойни. Если кто-то из наших научился чувствовать нити — дёрните за мою, один раз — ‘да’, два раза — ‘нет’. У меня, кажется, начинает получаться!”