Александр Виленский - По гриб жизни

Да, не да, бал-да!

Ещё и кофе остыл(о-0), блин.

“А в Инвире сейчас тихо, там бы поспать…”

Интересно, скольким волновым магам из нашего отряда хоть раз, да приходила в голову эта мысль?

Я пересказал полученные “разведданные” нашим и Димке; ушастый говорит, что он уже слышал что-то подобное от Айрата, наши призадумались. Если власти утаивают информацию от населения для того, чтобы не допустить паники и волнений, это одно; но почему нас, непосредственных участников поисково-карательной экспедиции, держат в неведении? Или же это жёлтая пресса делает гору из кротового холмика?

Ирина кастовала “разговор” на птичек и змей, Валерий фехтовал с Баженом, я медитировал у очередного гладкоствольного дерева. “Бокота” — сказал Косме, сопровождающие метисы понимающе покивали.

Общение я производил шёпотом, дерево росло рядом со стоянкой; да, я стесняюсь любопытной публики. Ману дерево поглощало с удовольствием, минут за двадцать бокота перестала меня чураться, успокоилась; мне бы с одним деревом подольше погонять, неделю-другую, эдак друзяшками бы стали, у-у.

Через час после бойни мы вышли к Шанай-Тимпишке.

Облако пара, ничего не видно, в сельве жара, возле реки баня. Старик объявил привал, впрочем, короткий, пятнадцать минут. Часов нет, определение времени на совести проводника, по звёздам, солнцу, годичным кольцам, остаточному радиационному следу? По распахивающимся порталам, но только в день раз.

— Дру-зья! — декламирует счастливый раста, вытаскивая из текущего кипятка алюминиевую фляжку, — Кто из вас желает отведать вкуснейшего чая, привезённого мною из далёкой, очень холодной России!?

Фляжка привязана верёвкой, внутри, видимо, чайный пакетик? Он ещё пьёт с нарочитым удовольствием, актёр погорелого театра, блин.

— Я хочу! — сказал я.

Ну… чай, чё, чёрный. А он воду с собой принёс или прямо из реки набрал? Поздно сумневаться, пара микро-глотков утекли в пищевод. Переводчица говорит, что к реке мы вышли южнее запланированной точки. Косме обеспокоен малым количеством тварей ола, проводник приказал нам расчехлить оружие; передвижение отряда стало более медленным, более осторожным. От горячего пара слезятся глаза.

– “Эчиферо!” –

старик указывал в сторону далёкой фигуры, что стояла на камне? в клубах водного пара. Тимпишка в этом месте расширялась, деревья расступались прочь, обнажали красную, голую почву… с прибрежной поляны будто бы содрали кожу.

— Шаман, — перевела слова Косме Хия.

Проводник вскинул руки вверх, открытые ладони как знак мирных намерений. Он медленно, вкрадчиво пошёл вперёд, в сторону застывшей на валуне фигуры… напрягшийся было отряд расслабился, заулыбался.

Как он понял, что это шаман? Ничего же не видно, туман как в хамаме.

Крики!! Сзади, испуганные крики, нападение? Разворачиваюсь, рукоять меча сжата в мокрой от пота руке. “Монстры, много”, — сбледнувшая переводчица, крик Косты полон злости, резко поворачиваю голову, старик бежит обратно, в его руке мачете, его преследуют волновые крысы… четыре, пять… да сколько их тут? Фигура шамана неподвижна, невозмутима; словно статуя она возвышается над полем разгорающейся битвы; черт лица не видно, оно то и дело полностью скрывается в клубах взвеси. Переводчица пронзительно кричит, пухлые руки неестественно вскинуты вверх, глаза вылазят из орбит; звуки ударов, справа кто-то ломится сквозь джунгли; слева река.

— Ир, держись сзади! —

кричу нервно вцепившийся в арбалет женщине; у неё нет меча, если крысы прорвутся, ***ть; скинут со спины рюкзак, мимо меня летят болты, одна крыса падает. Вторая перепрыгивает через труп, отшаг, косым ударом справа встречаю тварь в полёте, меч разрубает шею, мертва. Третью принимаю на баклер, колющий удар, отпихиваю падающее на ноги тело. Справа от меня Валерий,

— Что? —

она не мне? А, переводчице. Хия очухалась, пытается отвязать от рюкзака угрюмого арбалет.

— Хия! Хия, режь! Так, вот же, сбоку нож! —

паникующий голос Ирины, крыс всё больше, их трупы как мешки с песком. Можно построить баррикаду, было бы время. Валерий подвижен, (меч)ется вперёд, назад, вправо, я скромно удерживаю позицию; шкаф принимает основной удар, мне хватает фланговых опоследышей. За угрюмым проводник и пара местных, мелькает мачете, у одного копьё? Откуда? Что сзади и сбоку? крики ярости и боли, шорох двигающихся тел, арбалетный болт впился в горло вожаку, тот падает, дёргается в предсмертных конвульсиях, в дупель пьяный брейкдансер.

Бфууб — что-то лаконично бухнуло в арьергарде. Наш участок самый “спокойный”? Краем глаза вижу движение со стороны Косме, вау. Как его, Бажин? ноги бурята покрыты… латами? полированная сталь до пояса, у ремня латы внезапно заканчиваются, край неровный, будто обрезан болгаркой. “Да отвали ты!” Это я не вам, это крысе. Верхняя часть бурята укрыта типовой курткой … не, ещё вижу перчатки? латные перчатки закрывают кисть, уходят под рукава. Бажин на острие клина, шаг за шагом он врубается в ситуацию //зачёркнуто, в крысиный поток, движется в сторону поляны; в его правой руке большой каплевидный щит, левая устало рубит пытающихся прокусить ноги крыс.

В тылу бурята рыжая стерва, пылающим мечом девушка совершает колющие выпады, возвращается в “домик”, за “танка”; по бокам Рост и ушастый, у первого меч, походу, деревянный? У Димки как у Альбины, файерсод, форма чуть другая. Кистень ему не зашёл, да, хха. Монгол, его зазноба и Кристина сзади, стреляют из арбалетов, с правого боку их прикрывает Косте и пара солдат, старик что-то нам кричит, переводчица тупит.

Закрыть левый фланг? Валерий вышел вперёд, к рыжей и ко, Ирина и трясущаяся Хия — в арбалетный заслон, я, собственно, прикрываю левый бок, **ка! прямо под ногами лежащий на спине труп перуанца, разодрано горло, лицо в крови, одно глазное яблоко отсутствует, ***ть, труп вожака рядом. Танк остановился, держит позицию, повсюду крысиные тела, мёртвые и живые, одни безмолвно атакуют бурята, другие обтекают; мы стоим плотной группой, железом щетинимся в стороны. Коста хромает, подвернул ногу? Хорошо быть волновым магом, я по-прежнему не чувствую одышки, сердце колотится быстро, но ровно.

Бахшшш! — пущенный ушастым огнешар врывается в ряды крыс, пара тушек ложатся, остальные продолжают бег. Сзади подтягиваются перуанцы, окровавленная одежда, перекошенные лица; в тылу атака отбита? Хорошо… Валерий использует Взмах, в боковом зрении ускоряющийся меч оставляет красноватый росчерк.

Со стороны шамана это смотрится занимательно, я так думаю. экшн-муви. Хрен с горы стоит на прежнем месте, хочется взять арбалет и шмальнуть в его сторону… понимаю, это злоба, это неконструктив. Что бы он сделал, чем помог? Они его достать не могут, кипяток, как он сам там не сварился.