Алексей Келин - Семейные обязательства

Все шумно переводили дыхание, купец негромко матерился, его приказчики вылезали из-под стола. Эрик стоял над трупом, чуть покачиваясь. Один из стражников орал на приказчика, чтобы послали за охранителями. Тот что-то негромко блеял в ответ.

Магические люстры начали включаться. Сначала слабо, но вскоре зал снова был залит ярким светом.

Капитан усадил Эрика на стул, не слушая возражений, и стал осматривать раны.

- Царапины, - пробурчал охранник, - куртку жалко.

- Угу, - кивнул капитан, - царапины. Неплохо тебя подрали. – Обернулся к выходу в кухню и крикнул: - Эй, хозяева! Все закончилось, тащите водки и что у вас там в аптечке есть!

- Водку лучше внутрь, - хмыкнул Эрик.

- Внутрь — само собой.

Настя испуганно посмотрела на напарника. Он едва заметно покачал головой и опустил ресницы – спокойно, мол. Все в порядке.

Элиза наклонилась и стала пристально разглядывать углы. В самом темном закутке зала она нашла два испуганно прижавшихся друг к другу взъерошенных комка шерсти. Коты шипели в унисон и прижимали уши. Она погладила их, что-то успокаивающе бормоча. Серый жалобно мяукнул, прижался к ее руке мордочкой, прося защиты. Пришлось брать на руки обоих – и дрожащую Герду, и неожиданно легкого для своих размеров местного мышелова.

Тем временем Эрика уже перевязали. Царапины действительно получились несерьезные, от скользящих ударов когтей спасла плотная суконная ливрея.

Стражники занялись привычной работой – осмотром места преступления, описанием происшествия и сбором улик (хотя какие тут улики, и так все ясно). Рейтары ехидно на них поглядывали, но не мешали.

Приказчик рассыпался в извинениях, уверял, что никогда таких ужасов не видал, обещал луну с неба в благодарность за спасение и явно был готов на что угодно, лишь бы дорогие гости не затаили обиду и не заподозрили его в причастности к чернокнижию.

Голос приказчика заметно подрагивал от страха.

- Чернокнижники – это колдуны. А у вас тут вурдалак, он же вампир, чаи гонял и свежую прессу почитывал, - наставительно сообщил ему капитан. – Гадость похожая, но разная.

Кавалерист-девица, лейтенант рейтаров, подошла к своему столику, налила в бокал что-то темное из высокой бутылки, опрокинула залпом и села на диванчик у стены.

Элиза наконец-то поняла, зачем шла к ней минут десять (всего десять?!) назад. И подошла снова.

- Поговорим? – плюнув на этикет, спросила Элиза. Не дожидаясь ответа, села рядом, устроив котов у себя на коленях. – Только, простите, я не знаю вашего имени.

- Юлия Александровна Орлова. Лейтенант второго рейтарского полка, - устало вздохнула она. – Примите мои соболезнования… И, Елизавета Павловна, прежде, чем вы продолжите, имейте в виду, что с вашим мужем мы больше года не виделись, не переписывались и никак не общались. Вам не в чем меня обвинять.

- Помилуйте, и в мыслях не было, - соврала Элиза. – Скажите, вы всегда садитесь ужинать с четырьмя пистолетами?

- С пятью. Что-то еще?

Элиза задумчиво гладила котов. Они, кажется, успокоились. По крайней мере, больше не дрожали и не шипели. Герда даже заинтересованно поглядывала на Юлию.

Элиза хотела сказать Юлии какую-нибудь колкость. Даже почти придумала, какую, но вдруг почувствовала, как перехватывают горло застарелые боль и обида.

- Вы… Вы тоже считаете, что я виновата в его смерти? – спросила Элиза. Голос слегка дрогнул, она судорожно вздохнула, давя рыдание.

Юлия очень серьезно посмотрела на нее. Погладила серого мышелова по голове (кот, предатель, довольно мурлыкнул) и ответила, четко разделяя слова:

- Нет. Ни в коем случае. Если кто-то вас обвиняет – это от глупости и злости.

У Элизы еще сильнее защипало в глазах. Юлия вздохнула и продолжила:

- Он сам сделал свой выбор. Сам схватился за меч, хоть и обращался с ним, как с кочергой. Обвинить вас – слишком просто, - говорила она, глядя куда-то мимо Элизы. – Правда в том, что Петра нельзя было заставить что-то сделать против его воли. Это было его и только его решение. Вы не при чем.

Слезы потекли сами. Элиза уткнулась лицом в мягкую кошачью шерсть и давилась плачем. Как сквозь сон она услышала чьи-то шаги неподалеку и негромкий голос Насти: «Погодите, переволновалась барыня, не трогайте ее пока что».

- Спасибо… - едва слышно прошептала Элиза непонятно кому. То ли Юлии, то ли Насте, то ли судьбе.

Через несколько минут слезы иссякли, но Элизу все еще слегка потряхивало. Она мелкими глотками выпила стакан воды, борясь с желанием упасть в обморок. И к стыду своему обнаружила, что единственная во всем зале до сих пор проявляет нервозность.

Рейтары вернулись к прерванному ужину – соседство с мумией не испортило аппетит бравым воякам. Стражники попросили всех присутствующих дождаться приезда охранителей и ушли в подсобные помещения — опрашивать работников «Моста». Настя и Эрик сидели рядом с Элизой, ожидая распоряжений.

Только купец с приказчиками куда-то делись. Видимо, поднялись в свои комнаты – стражники точно не выпустили бы отсюда никого из свидетелей.

Юлия пересела на другой диванчик, задумчиво пила что-то и гладила перебравшегося к ней на колени серого кота. Она почувствовала взгляд Элизы, кивнула ей и отсалютовала бокалом.

Эрик наклонился к уху Элизы и негромко сказал:

- Барыня, не беспокойтесь. Судя по всему, кровосос просто удрать хотел, а не на вас кинуться. Тут почему-то магия вырубилась, вся его маскировка пошла псу под хвост, вот и попытался мертвец ноги унести, – усмехнулся он. - Да не вышло.

- И что он забыл в ресторане с серебряными столовыми приборами? – спросила ему в тон Элиза просто чтобы сказать хоть что-то.

- А вы, барыня гляньте, что он ел, - кивнула Настя на угловой столик. - Горячий шоколад в фарфоровой чашечке и вяленые фрукты на деревянных шпажках. Серебро ему трогать было без надобности, зато прикрытие отличное. А говорят, мертвые вкуса не чувствуют…

Элиза слабо улыбнулась. Настя произнесла слово «шоколад» мечтательно, как будто катая по небу густую сладость. Ведь они так и не успели поужинать…

- Настасья, - велела Элиза, - поторопи на кухне, пусть уже несут нашего поросенка или что там у них есть. И шоколада спроси, не весь же они вампиру отдали. Эрик, ты как?

- Порядок, барыня. Хоть сейчас в драку.

- Хорошо. Как поешь – куртку гостиничной горничной отдай, пусть зашьет, пока совсем не расползлась. Подержи Герду, перенервничала кошка.

Элиза открыла сумочку с документами, которую постоянно носила с собой. Перебрала пальцами бумаги, достала рисунок и решительно подошла к Юлии.

- Возьмите, - протянула она листок, - это ваше. Пьер держал его в рамке на рабочем столе, под каким-то пейзажем.

- Он терпеть не мог рогенское коверканье своего имени, - пробормотала Юлия себе под нос.