Алексей Келин - Семейные обязательства

Эрик громко, подчеркнуто-обиженно засопел.

- Извини, - снизила тон Настя. – Я не про тебя…

- Да ладно, - отмахнулся Эрик. - Но ты права, наш командир не осел бы в этом волшебном захолустье. Не плюнул бы на всё ради спокойной жизни.

- Наверное… Но кто ж его осудит? Мы-то с тобой что, не плюнули? Не затихли, как мыши под веником?

Эрик надолго замолчал. Потом Элиза услышала другой стук – видимо, кружкой по столу.

От этого звука она окончательно проснулась. Рывком села в кровати, понимая, что голоса не приснились. Похоже, толщина перегородок в доме оставляет желать лучшего. Дверь закрыта, но кровать стоит у стены между спальней и кухней — все прекрасно слышно.

Вот ведь… Незадача! Вчерашнее сладкое безумие обретает плоть, и совсем иную, чем хотелось бы Элизе!

От этой мысли она густо покраснела и уткнулась лицом в подушку.

… Пряди рассыпавшейся прически Элизы падают ему на лицо, он нежно отводит их ладонью, гладя Элизу по щеке, и она ловит губами его пальцы, сходя с ума от наслаждения…

Элиза на какое-то время замерла, полностью отдавшись воспоминаниям о прошедшей ночи. Едва слышно застонала, прикусив уголок одеяла.

Полежав так немного, она перевернулась на спину, прикрыла глаза и улыбнулась. Почувствовала плечом мягкую шерсть. Герда подошла, потерлась мохнатым боком и требовательно мяукнула.

Вставай, засоня, - могла бы сказать кошка. – Ты тут вся в мечтах, гуляла где-то до рассвета, а мне скучно!

Элиза погладила зверька и поднялась с кровати.

Она умывалась медленно и с удовольствием. Выбрала нарочито-простую, повседневную одежду – праздник закончился. Долго и тщательно причесывалась и накладывала легкий утренний макияж, рисовала лицо «ничего не произошло, все как обычно».

Получилось, в общем-то, неплохо. Если как-то скрыть счастливый блеск глаз.

Немного постояла перед зеркалом, тряхнула головой и приколола у горла брошь с изумрудами.

- Знаешь, Герда, - негромко, почти шепотом сказала Элиза, - а ведь мне ни капельки не стыдно. Папенька, если б узнал, перестал бы со мной разговаривать. Высший свет империи перемывал бы кости полгода, меня перестали бы звать в приличное общество… Но ведь и так не зовут! Подавитесь своими приличиями... Я могу делать все, что заблагорассудится.

- Мррря! – ответила кошка и поддела лапкой баночку с румянами. Элиза еле успела подхватить падающую на пол новую кошачью игрушку.

- Зря я, наверное, вчера так жестко все закончила, - задумчиво продолжила Элиза, поглаживая кошку. – Зря… Надо было разрешить себя проводить, а не рявкать: охрана ждет. Эх… Ну да и ладно. Зачем нам лишние сложности, а, Герда?

Кошка спрыгнула с туалетного столика и побежала к выходу из спальни.

- Мау! – басовито заявила она, царапая коготками дверь. – Мау!

- Да, ты права, - улыбнулась Элиза. – Завтрак мы пропустили, пора обедать.

Она не сказала ни слова охране о тонких стенах и невольно подслушанном разговоре. Элиза ничего не хотела знать о «принце из сказок», с которым, оказывается, знаком ее вчерашний… кавалер.

Что было на карнавале – остается на карнавале.

Она не против повторить. Но – не здесь, не сейчас, и, наверное, с кем-то другим.

На следующий день, за завтраком, Эрик протянул Элизе белоснежный конверт с черным гербом имперского банка.

- Вот, барыня. Курьер передал.

Элиза медленно встала и ушла в свою комнату. Там аккуратно вскрыла письмо ножом для бумаги. Даже руки почти не дрожали. Разве что капельку.

«Ваши права подтверждены… Будем рады видеть вас в любое удобное время… Благодарим за выбор нашего банка» и т.д., и т.п.

Она вернулась в столовую и со вздохом опустилась на стул. Обессиленно откинулась на спинку и прикрыла глаза.

- Я… не надеялась почти, - срывающимся голосом пояснила Элиза встревоженной Насте. – Двадцать лет прошло, все могло поменяться. Надо же… Получилось все-таки сыграть на имперской бюрократии.

- Что, барыня, унаследовали большие тыщи? – деловито поинтересовался Эрик.

- Не знаю пока, - покачала головой Элиза. – Надеюсь, хватит хотя бы на ужин.

Все тот же вежливый приказчик радушно встретил Элизу. Провел в кабинет, предложил чаю или кофе и выложил перед ней бумаги.

- Итак, сударыня, вы вступаете в наследство. Вам принадлежат счет и сейф. Содержимое сейфа мне неизвестно, вы сможете с ним ознакомиться, когда пожелаете. Сумма на счете…

Элизе стоило некоторого усилия не охнуть.

Она могла выкупить почти всю собственность Луниных прямо сейчас. И осталось бы еще на безбедную жизнь. Значит, она – богатая наследница?

Так бывает?

Безумная авантюра удалась?

Она осторожно взяла со стола стакан воды и выпила его до дна. Приказчик понимающе посмотрел на нее.

- Может быть, хотите бренди, Елизавета Павловна?

- Д-да, - кивнула Элиза. – Будьте любезны.

Приказчик вышел. Пока его не было, Элиза несколько раз глубоко вздохнула, перечитала бумаги – да, все верно, ей не показалось. Она вытерла платком вспотевшие ладони (стыд-то какой, господи!) и к возвращению приказчика успела принять светски-спокойный вид.

Следом за приказчиком в кабинет вошла девушка в черно-белой форме работника банка. Она несла поднос с небольшой бутылкой, стаканами и закусками. Элиза смотрела на тарелочку с тонко нарезанной ветчиной, колбасками и сыром, украшенную зеленью и дольками маленьких помидоров, а в голове крутилось:

«Молодцы, подготовились. Опытные люди, знают, что наследникам может понадобиться время прийти в себя».

- Спасибо, - кивнула Элиза обоим.

Приказчик разлил бренди и снова сел за свой стол. Достал еще одну бумагу, положил перед Элизой.

- Елизавета Николаевна, ваша тетушка, выписала доверенность на управление счетом на имя Казимира Штутгарта. В течение всего времени существования счета он активно им пользовался. Желаете продлить?

- Штутгарта?! Путешественника – исследователя? – изумилась Элиза. – Любителя ходить по болотам?

Она сразу вспомнила свой детский восторг от его «Описаний». Она просила папеньку оставить ей листы газет, где рассказывалось о путешествиях и подвигах Штутгарта. Набралась пухлая папка… Где-то она теперь?

- Да, все верно, - кивнул приказчик. - Какие будут распоряжения?

Элиза глотнула бренди. Почувствовала, как по телу разливается блаженное тепло, как понемногу отпускает жуткое напряжение, как растворяется ком в горле. Такие доверенности выдают самым близким людям… Где же ты был, папаша, всю мою жизнь? Почему не дал о себе знать?

Догадка мерцала на краешке сознания.

Елизавета Лунина – старшая служила императрице…

Элиза подцепила вилкой кусочек сыра с прожилками сине-зеленой плесени.

- Отмените доверенность, - велела она, чувствуя, что шагает с обрыва в мутный водоворот. - А теперь покажите сейф.