Дарья Беляева - Болтун [СИ]

У мальчишки был длинный ожог, тонкая линия вздувшейся, алой плоти. Память об этом дне на всю оставшуюся жизнь. Он смотрел не на меня, а на то, как бьется в конвульсиях преторианец, чуть не зарезавший его. Мальчишка его знал. Кассий рассказал мне потом, что этот человек учил его обращаться с оружием. Тоже своего рода ирония.

Но в тот момент я не знал ничего, даже его имени. Мальчишка дрожал, думая, наверное, что могло случиться с ним секунду назад. Его руки и рубашка были в крови. Но он не плакал. Просто смотрел, трясся и морщился от боли.

— Где императрица и императрица? — спросил я. Он помотал головой, и я ударил его. Я не мог позволить себе убить невинного, но в остальном я изрядно потерял контроль. Мальчишка посмотрел на меня, губы его дрожали, но он не расплакался.

— Император мертв. Я…. Императрица и ее сестра живы. Они убежали наверх, — сказал он. Я видел, что мальчик истощен предельно, и я попросил Дигну помочь ему.

— Спроси его, — сказал я. — Что они делают в таких случаях и, пожалуйста, займись этим.

Дигна не стала спорить. Она протянула мальчишке руку, и он ухватился за нее.

Мои солдаты разошлись по дворцу в поисках еще живых преторианцев. Вряд ли они могли бы продержаться так долго. Мы уже победили. Все было решено. Даже пролитая здесь кровь не сделала дворец менее красивым.

Я поднимался по лестнице, рассматривая фрески, росписи на стенах, золото и дорогие ткани. Я был поражен тем, насколько бессмысленной была эта красота. Богатство не имело функциональности, и в то же время оно пленило меня. Я словно ходил по музею, заглядывал в каждую комнату. По крайней мере, я мог больше не плакать.

Облегчение оказалось не менее тяжелым переживанием, чем война. Все закончилось, и мне хотелось стать невидимым, ходить здесь, как призрак, изучая каждую геральдическую лилию на каждой картине, каждую складку на шторе, каждую черную прожилку на мраморном полу.

Мне хотелось, чтобы обо мне забыли, чтобы я куда-нибудь исчез. Но я должен был завершить войну. Я рассчитывал найти Санктину и тебя, привести вас в храм вашего бога, чтобы вы увидели, что я сделаю. Чтобы вы посмотрели, как заканчивается война.

Я услышал твой плач, но дверь оказалась заперта. Тогда я отстрелил замок. Ощущение, что я могу разрушить нечто в этом дворце было подобно оргазму. Сначала я увидел твою мертвую сестру. Я вспомнил Сельму, наверное, потому что в их чертах было нечто отдаленно похожее. Что ж, подумал я, война отбирает у нас так много, что становится неважно, на какой мы были стороне.

А потом я увидел тебя. В тебе было столько скорби, и ты вся дрожала, как Кассий, имени которого я еще не знал.

— Ей нельзя помочь, — сказал я. Ты обернулась и тоже впервые увидела меня.