Роберт Вегнер - Каждая мертвая мечта

Ей непросто было такое представить себе, но если уж он говорил…

Солнце коснулось горизонта и начало медленно опускаться ниже. Словно плавилось в пурпурную кляксу, окрашивая б о льшую часть неба. Кор’бен Ольхевар увидел выражение лица Кайлеан, широко улыбнулся и совершенно не по-верданнски приобнял за плечи.

— Здешние закаты — это… Даже ав’анахо не хватит, чтобы их описать.

Багрянец разливался по всему небосклону. И под ним, по земле. Между кронами деревьев на вершине взгорья, по соседним холмам…

Везде на западе стаи птиц взлетали и начинали кружить.

Кузнец встал и, прикрывая глаза ладонью, вглядывался в западный горизонт. Кайлеан не нужно было и смотреть, Бердеф уже успел соединиться с ней, она чувствовала теперь запах. Дым. Огонь. Пылал немалый участок леса, вал пламени шириной в несколько миль шел в их сторону. Все выше и быстрее.

Глухой звук гонга разодрал воздух, словно великан добрался до жестяной крышки. Ему ответил другой, потом еще и еще — со всех сторон лагеря, а их звук нес ясный приказ.

Тревога! Тревога!!! К оружию!

Кайлеан уже все поняла и так, потому что сквозь треск пламени до нее донеслись другие звуки, которые она знала слишком хорошо. Лязг железа, далекие крики, звон тетивы.

На лагерь напали.

Из палаток выскакивали солдаты, уже с оружием в руках, кто-то выкрикивал приказы, кто-то еще приказывал отворять ворота.

— Беги. — Кор’бен подтолкнул ее в спину. — Беги к своим. Впрочем, нет, погоди.

Он исчез в палатке и вернулся через миг, подавая ей кусок красного шелка.

— Порвите на полоски и повяжите себе на шеи. Это знак, что вы — наши.

Лея уже летела верхом через лагерь, держа в руках вожжи Торина.

— Прыгай! Кха-дар зовет.

Кайлеан оказалась в седле мгновенно, но еще оглянулась и бросила на прощанье на Высоком Языке:

— Удачи в битве/ танце железа, воин. Пусть Лааль/ Владычица Лошадей бережет тебя в тени за щитом своих ноздрей.

Кузнец улыбнулся и ответил:

— Благословенна пусть будет твоя дорога, приносящая добрые вести/ девушка. Пусть стрелы твои дарят смерть/ погибель нашим врагам.

Гентрелл скрипел зубами. Колено с утра стреляло сильнее, чем обычно, — знак, что грядет смена погоды. Но это все равно не улучшало настроения, хотя дождь — а лучше серьезная буря — был именно тем, чего все в городе ждали.

Приближался вечер, солнце превращало тень от замка в огромную простыню, покрывающую половину города, но для Третьей Крысы Империи не существовало чего-то такого, как свободное от обязанностей время. Вызов к императору застал его за омовением и содержал всего три слова: «Важное совещание. Немедленно».

Он вышел из своего жилища во влажной одежде и побежал к замку.

Но теперь — выругался, простреленный внезапной болью, и остановился, чтобы перевести дыхание, прекрасно понимая, что только что привлек внимание бдительных глаз, следящих за окрестностями. Менанер все сильнее напоминал осажденную крепость. Удвоили стражу у ворот, между зубцами башен раз за разом мелькали шлемы, новые ставни поблескивали стальной оковкой, а по «саду», что окружал замок, неторопливо прохаживались, тяжело дыша, собаки. Не слишком большие, не слишком опасные и очень шумные. Гентрелл знал, что большие и опасные нетерпеливо царапали дверки клеток, которые отворятся, если их товарищи поднимут шум.

Он сам подписывал документы, согласно которым финансировалось обучение этих зверюг. Они не только должны были находить, ловить и нейтрализовать пришельцев; их обучили, в отличие от большинства сторожевых псов, не бояться магии. Уже считалось доказанным, что животные реагируют на внезапное изменение Силы, подобно некоторым людям, регистрируя странные реакции обоняния, зрения, вкуса, чувствуя свербеж — и для большинства это было сигналом к бегству. Этих псов учили находить и указывать все места, где использовалась магия. После обучения животные могли локализовать каждого шпиона, использующего магию, сбивающую с толку, — например, прикрытого чарами невидимости, — любого, кого подсовывала им Нора.

Секреты их тренировки находились под клаузулой Синего Камня, то есть — переводя на нормальный язык — надлежало «убить каждого, кто спросит об этом».

Одно из животных сейчас подошло к Гентреллу, понюхало его и, помахивая коротким хвостом, вернулось на газон, к миске с водой.

Он прошел тест, а замок не угостил его стрелой.

Крыса помассировал колено и направился дальше.

Официально все эти средства защиты были приняты потому, что Менанер сделался временной резиденцией императора: толстые стены давали его величеству прохладу и отдых. А императору был необходим отдых после трудов в связи с войной, вызванной неблагодарными Фургонщиками, непокоем на востоке и вероятным падением Йавенира. Движение войск, дипломатические миссии, работа шпионов, создание новых и поддержание старых союзов — все это сгоняло сон с глаз первого среди меекханцев, и он мало спал, ел абы что и днями и ночами пытался сохранять спокойствие.

Гентрелл видел бумаги, касающиеся этих действий Норы. Крысы заботились, чтобы образ Крегана-бер-Арленса в глазах людей оставался незапятнанным. И контролировали слухи или обвинения, что распускали некоторые из членов Совета Первых, недовольные тем, что происходит нечто, о чем они не имеют понятия.

Ха. Если бы только они знали… Последние рапорты из Вендерладского болота говорили, что ночами там видят странных тварей. И это в Урочище, что вот уже сотни лет считалось неактивным! Анде Салурин, Вторая Крыса Норы, получил согласие от самого императора стянуть туда Пятьдесят Второй пехотный полк и в рамках «учений» начать отстраивать кольцо валов, которые остались от Сестер Войны. Несколько десятков миль земляных укреплений… у полка это займет месяц. Разве что Анде посчитает, что это слишком долго, и переведет туда еще пару подразделений. Но это означало бы, что Империя готовится к войне в самом своем сердце.

Кан-Овар наконец-то добрался до дверей дворца и провел ритуал омовения рук и лица, глотнул разведенного водой холодного вина. Все под присмотром дюжины слуг, трудящихся в коридорах, тех, чьи свободные одежды едва прикрывали стеганые доспехи и стилеты в ножнах. Остальное вооружение — мечи, щиты и топоры — висело на стенах под рукой.

Это его удивило. Бурый Ключник редко ставил своих людей под оружие таким непосредственным, бросающимся в глаза образом.

Дверь в парадный зал была приоткрыта, и стук молотков, что доносился из-за нее, звучал довольно угрожающе.

— Господин Люво как раз заканчивает свою установку. — Слуга, который вел шпиона, носил на лице маску холодного равнодушия, хотя глаза его говорили все, что он думал об «установках» Первой Крысы. — Прошу быть внимательным.