Belochka LG - Прими мой дар [СИ]

— Вы сейчас чувствуете… — он замялся на несколько мгновений, — не совсем то, что должны, Поттер. Безрассудная жертвенность — это побочный эффект ритуала, и вы умудрились попасть под его воздействие, испытывая…

«Любовь», — догадался Гарри.

— … Потребность отдать всё, до последней капли, — уверенно закончил Снейп.

— А вы? — порывисто спросил Гарри.

— А я с трудом сдерживаюсь, чтобы не испить вас до дна, — признался Северус.

— Значит, всё не по-настоящему? — почти огорчённо вздохнул Гарри. В принципе, задачка сошлась с ответом — не мог же он в самом деле ни с того ни с сего… Ладно, любви профессор, несомненно, достоин, и тело его восхитительно. Но Снейп никогда не был богоподобным красавчиком, каким видит его сейчас Гарри. Поистине, красота в глазах смотрящего.

— Думаю, да, — согласился Северус, сохраняя холодный тон. — Сегодня ночью мы завершим ритуал…

«И я снова буду считать тебя сальноволосым уродом? Даже не рассчитывай, профессор!»

Гарри фыркнул и отвёл взгляд. Он испытывал к Северусу трепетные чувства и до начала ритуала. А вот он… неужели для Снейпа Поттер навсегда останется только безмозглым гриффиндорцем и несносным мальчишкой, вечно влипающим в неприятности? Должен же он чувствовать благодарность? Хотя благодарность — совсем не то, чего хотелось бы Гарри.

Тем временем появился Кричер с подносом, и по комнате разнёсся упоительный, аппетитный аромат. Гарри перевёл заинтересованный взгляд на прикроватный столик, но в следующее мгновение понял, что не сможет подняться даже для того, чтобы поесть.

— Ты свободен, Кричер, — произнёс Снейп, и домовик исчез с поклоном. Надо же, кланяется… — рассеянно подумал Гарри, но профессор прервал его размышления, пересев совсем близко.

— Я помогу вам, — он облокотился спиной о спинку кровати и аккуратно притянул Гарри за плечи, заставляя принять сидячее положение и для устойчивости укладывая себе на грудь. — Так удобно?

О, да. Гарри было удобно. Наверное, от слабости он не мог испытывать возбуждения, но тепло сильного тела, такая уютная близость и горячее дыхание у виска по-прежнему доставляли удовольствие. Руки профессора заменили Гарри собственные, Снейп ловко кормил его с ложечки, но Поттер не чувствовал себя беспомощным, зато ощущал непривычную бережную заботу. Такое незнакомое, щемящее чувство нужности и доверия. Чтобы продлить минуты, Гарри съел бы целую кастрюлю ненавистной манной каши. Но в его распоряжении была только чашка с мясным бульоном и хрустящие кубики гренок. Любимая отныне еда…

— Умница, — прошелестел тем временем Снейп, вливая в Гарри последнюю ложку и промакивая губы салфеткой, — а теперь зелье, и… спать.

— А вы? — разочарованно выдал пациент, проглотив один за другим два лекарства — одно знакомое сладковатое, второе безвкусное, зато ярко-розовое.

— Хотите спать со мной? — ласковый шёпот или поцелуй за ушком — Гарри не разобрал. Он просто унёсся на волне пьянящей нежности. Разве это может быть не по-настоящему?

— Хочу, — уверенно согласился он. Чёрта с два! Может, его конечности и не способны пока двигаться, но одна мышца… или что там у него — однозначно работает.

Снейп чувственно замурлыкал, щекоча дыханием затылок, и нашёл великолепное применение своему выдающемуся носу, потираясь им о шею Гарри. Бля-я… ритуал придумал не дурак — на эрекции обмен магией никак не сказывается.

Его беспомощностью бессовестно воспользовались. Обольстительный мерзавец заставил всю одежду исчезнуть с них обоих до последней нитки, а потом забрался под одеяло и обернул горячими объятиями, опутав руками и ногами, удобно приютив на заднице горячую ладонь. «Спи!» С железобетонным стояком? Он специально это сделал! «Искуситель хренов», — мелькнула последняя мысль, и сознание расплылось в блаженстве.

В затянувшемся противостоянии под названием магическая война Снейп привык быть игроком. Обе её стороны — и Тёмный лорд, и Дамблдор — использовали его силу, знания и способности. Будучи слугой и любовником для одного, информатором и разменной монетой для второго, он убивал и спасал, рисковал и жертвовал, подвергался пыткам и залечивал свои раны, но никому не приходило в голову позаботиться о нём самом. Более того, Северус и сам никогда не задавался подобным вопросом.

Наверное, поэтому поступок Поттера вызвал у профессора такое раздражение, удивление, неверие. До тех пор, пока за свою самоотверженность Гарри не попросил… всего лишь поцелуй. Что-то надломилось, незримо изменилось в душе, разбилось об искреннюю чувственность мальчишки, поселило в оледеневшем сердце непривычное тепло и проникновенную, щемящую нежность.

Отважный герой так и не понял, во что ввязался, выбрав из трёх ритуалов единственный, не предусматривающий жертвоприношения. Не догадался, что жертвой становится сам. Не затруднил себя поиском дополнительной информации. Но стоит ли обвинять юного волшебника в невежестве?

Бесконечные споры с Альбусом о необходимости изучения в школе хотя бы основ Тёмных искусств, а не только защиты от них, ни к чему не привели — доводы Снейпа не убедили директора. И вот результат: студенты понятия не имеют о том, что у любого, абсолютно любого тёмного ритуала есть обратная сторона: жертва, откат или иной подводный камень.

И за допущенную роковую ошибку профессор не стал называть Поттера идиотом. Он вообще утратил способность злиться, больше не горел желанием насмехаться… а ещё немного лукавил, утверждая, что их взаимное влечение обусловлено только ритуалом. Коварная магия, торопясь получить обещанную дань, могла усилить желание, спровоцировать безудержную страсть и довести вожделение до исступлённого безумства. Но в данном случае оказалась скорее бессильна. Только настоящие чувства могли удержать Гарри на грани, не позволить поддаться безрассудной похоти. И профессор начинал догадываться, что происходит с ним самим.

Поттеру не пришло в голову спросить, что за зелье влил в него любовник. Не знал, что пока он спит, Кричер добывает редкостные ингредиенты, а Снейп, убаюкав бестолкового, но желанного героя, весь день мотается между ритуальным залом, где добавляет в пентаграмму новые руны, и лабораторией, где варит защитный эликсир.

Жертва была принесена. Северус надеялся, что алчная магия, столкнувшись с сопротивлением, оставит попытки овладеть рассудком Источника и воспользуется предложенным даром. Он в любом случае не отпустит мальчишку — предпочтёт отдать собственную жизнь. И эту возможность профессор тоже учёл…

Пробуждение было…

— О-оу-у… Бож-же-е…

Гарри захотел раскинуть ноги, но понял, что они раздвинуты до предела — оставалось только подхватить собственные колени, принимая самую непристойную из существующих поз. Но под поясницей и так оказалась подушка, а развратный профессор, уютно устроившись между его бёдер, зарылся лицом в промежность.